Джон Рэтклиф - Роковой бриллиант дома Романовых (Курьер царицы)

• Название: Роковой бриллиант дома Романовых (Курьер царицы)
• Автор: Джон Рэтклиф
• Жанр: История

---

Настя Урбанова склонилась к Александре, которая дрожащими пальцами открыла и прочла письмо:

"Я возвратился. В результате переворота меня помиловали. Победа или смерть! В нашей стране все предают в любви. И Вы, Александра! Борис".

Александра скомкала письмо.

- Что с тобой, моя милая? - спросила Настя, положив свои руки на холодные пальцы подруги.

- Борис опять появился здесь. Борис Яковлев. Он не умер. Меня обманывали. Я изменила ему. О-о-о...

Она с трудом подавила подступающие к горлу слезы и быстро приняла решение: - Я должна зайти к нему. Ведь я показывала тебе этот дом. Как я была тогда счастлива, несказанно счастлива!

Теперь шум борьбы доносился ближе. Несколько громовых ударов сотрясли воздух. Никто больше не думал о речах и шампанском. У Таврического дворца стал тикать пулемет. Черная масса людей быстро катилась по улице.

Без доклада вошел какой-то гвардейский офицер. Трудно было установить его чин, потому что он был без погон. С удивлением и искренним восхищением собравшиеся встретили Вольдемара фон Бренкена. Настя и Александра с радостным криком бросились в его объятия. Княгиня крикнула громким голосом:

- Я отдаю курьера царицы под защиту русской чести, которая свята для всех присутствующих, в том числе и противников царицы!

Все захлопали в ладоши и окружили офицера, о похождениях которого все уже слыхали и читали. Одной рукой он обнял Настю, а другой Александру.

- Моя маленькая сестричка, я не мог выдержать - дышать петроградским воздухом, знать, что ты здесь, и не видеть тебя, - прости, я должен был прийти!

- Милый мой! - со слезами на глазах ответила Александра. Они поцеловались.

- Я желаю тебе всего, что может только пожелать человеческое сердце, сказал Вольдемар. Александра спрятала голову на его груди.

- Пожелай мне только спокойствия душевного и самоуважения, - ответила она.

Прежде чем Вольдемар успел ответить, дом задрожал от залпа. Стоявшие у окон внезапно увидели, как отряд вооруженных до зубов красногвардейцев быстро занял с обеих сторон перекрестки улиц. Вооруженный сброд продвигался вперед, перебегая вдоль домов, от прикрытия к прикрытию и швыряя ручные гранаты, с ужасным грохотом сеявшие смерть.

- Закрывайте окна! - крикнул чей-то голос.

Град свинца внезапно брызнул в окно, у которого стоял генерал. Прежде чем испуганные зрители успели отойти в глубь комнаты, профессор Ларионов испустил короткий мучительный стон. Несколько человек бросились к нему на помощь. Он упал. На его губах показалась тонкая струйка крови.

- Слишком поздно! - тихо сказал он. Его глаза остановились, страдания кончились. Никто не мог толком сообразить: неужели эта жизнь, которая всегда служила только человечеству и собиралась служить ему и впредь - Ларионов со своей молодой женой собирался в отдаленные области Сибири, где свирепствовала холера, - должна была так неожиданно оборваться, благодаря дикой случайности?

Александра и все окружающие положили профессора на диван. Когда она хотели позвать на помощь, то заметили, что ни черкеса, ни лакеев больше не было. Перестрелка с каждой минутой становилась все более ожесточенной. Телефон не действовал. Центральная станция не отвечала. Княгиня делала напрасные попытки связаться с мужем по телефону. Они были отрезаны.

Генерал вместе со швейцаром, который лишь один не покинул дом, поспешили забаррикадировать подъезд. Часть гостей вышла из дома через сад. Оттуда можно было достигнуть боковых улиц, в которых было совершенно тихо. Княгиня осталась. Она все еще не верила в серьезный характер этой революции. Оставшиеся зажгли свечи у изголовья врача, который так неожиданно был вычеркнут из жизни. Никто не говорил ни слова. Но стрельба на улице то усиливалась, то ослабевала, то снова становилась громче, и каждый раз, когда усиливался шум, он казался ужаснее и ужаснее.

Вольдемар обвил рукой шею сестры:

- Я должен уйти, моя дорогая! Настю я возьму с собой. Преследователи каждую минуту могут прийти за мной. Я уверен в том, что лакеи предали меня.

Сестра молча, словно окаменев от страдания, обняла его. Она медленно и торжественно осенила его крестом.

- Помоги тебе Бог, Вольдемар!

Бренкен поцеловал сестру в губы.

- Мы еще увидимся, сестричка!

Она в ответ медленно и торжественно наклонила голову.

- Бог да поможет и тебе и мне!

Подруги обнялись.

- Не забудь! - крикнула Александра.

Настя ответила:

- Я приду.

Но едва Настя и Вольдемар покинули дом, как Александра набросила шубу на плечи. Все присутствующие теснились позади спущенных штор и жалюзей, чтобы наблюдать за происшествиями на улице.

Профессор Ларионов лежал один. По бокам мигали свечи.

Белая, как снег, невеста строго и торжественно склонилась над мертвым и поцеловала его во влажные красные губы.

- Прощай! - тихо сказала она. - Прощай навеки! - С этими словами она покинула комнату.

X

Вольдемар фон Бренкен и Настя спешили по опустевшим улицам. Все магазины были закрыты. Кругом чувствовалось дыхание смерти.

- Милая, милая Настя! - сказал морской офицер и привлек к себе невесту. - Я не знаю, что теперь случится. Чувствую, что тяжелая пора наступает для России. Верь мне только, что я люблю тебя, люблю так сильно, что не в силах высказать!

Они стояли под деревьями. Они были совершенно одни. Поблизости шла перестрелка. Настя прижалась к своему возлюбленному. Ее голубые глаза широко раскрылись, как будто ей, охваченной жуткими предчувствиями, хотелось еще раз поглядеть на него, чтобы навеки запечатлеть в своей памяти.

- Бог не оставит нас! - просто сказала она.

- Мы должны думать обо всем, моя милая Настя, - продолжал Вольдемар, еще крепче прижимая к себе ее стройную фигуру, как бы собираясь спасти ее от приближающегося ружейного огня.

- Нас могут разлучить сегодня... завтра... Кто знает? Я чувствую, что начинается какая-то новая эпоха! Бедная Россия! - Итак, слушай, Настя: здесь перед лицом родины и всемогущего Бога я клянусь: я люблю тебя навеки! Ничто не заставит меня измениться. Я верю тебе. Надеюсь на лучшее будущее и думаю только о тебе. Ты всегда будешь около меня до самой смерти.

- Вольдемар! - воскликнула Настя, смертельно испуганная. - Что это значит? Разве у тебя могут возникнуть сомнения? Разве ты не знаешь, как я люблю тебя? Разве ты не знаешь, что ты моя жизнь, что мне невыносимо было бы жить без тебя? О, только не думай обо мне так! - Она залилась слезами.

- Я должен сказать тебе сейчас... здесь... на этом самом месте... так должно быть, - снова начал Бренкен, прислушиваясь к треску выстрелов. Сейчас уже явственно можно было различить крики отдельных людей.

- Боже мой, что ты мне должен сказать? - запинаясь, пробормотала Настя, посмотрев на него, как в тумане, сквозь слезы.

- Я не только курьер царицы, я был послан в Тобольск еще с особой миссией. Я должен выполнить одно поручение...

Настя посмотрела на него с возрастающим страхом.

- Поручение... политическое?

- Да, Настя, я принадлежу к комитету освобождения царя. Мне дали поручение спасти царскую семью. Я должен был бежать, но я снова возвращаюсь в Тобольск, вырву царицу из рук палачей, спасу царя и освобожу великих княжен.

Настя испустила крик.

- Вольдемар, ты - все, чем я обладаю на свете! У меня нет больше ни отца, ни матери. Опасность велика, она бесконечно велика!

- Знаю, знаю, Настя. Но я поклялся!

Настя тихо зарыдала, склонившись на его плечо. Он продолжал:

- Я солдат, Настя, и помню свою присягу. Я не политик. Моя славная, прелестная Настя! Не плачь! Твое сердце всегда со мной, я знаю это. Нам, может быть, долгое время не придется видеться. Я снова поеду в Тобольск... Ты единственный человек, который, кроме участвующих в заговоре, знает об этом... Ни слова об этом, Настя! Ни слова! Ты будешь молчать, как могила.

Она подняла голову и открыла свои бархатные глаза.

- Я буду молчать, как могила, Вольдемар! Ничто не вырвет у меня эту тайну! - Вдруг она порывисто обвила руками его шею: - Мой дорогой! Мы снова увидимся! Мы должны увидеться! Если ты не вернешься, для меня лучше будет умереть!

Молодой офицер поднял глаза к свинцово-серому небу и ответил:

- Если нам не суждено будет найти друг друга на земле, Настя, то мы увидимся снова там, где любовь живет вечно.

Он увлек ее за собой. Слезы катились по ее холодным щекам. Она ничего не видела. Сильный страх сжимал ее горло. В уличной тишине ей чудился стон, как будто от гнета невыносимой тайны. Надвигающаяся ночь, казалось, была полна ужасов. В конце улицы вынырнул броневик.

Они поспешили навстречу броневику. Офицер, командовавший броневиком, приказал им остановиться.

Бренкен обернулся, ища глазами Настю, но увидел только тихую до жути улицу - эту раскрытую пасть чудовища. Он крикнул громко имя Насти в эту ужасающую тишину, побежал назад, его пальцы судорожно цеплялись за запертые домовые двери, со всей силой отчаяния он всем телом навалился на тяжелые ворота - никто не отвечал. Жизнь, казалось, замерла. Не слышно было ни малейшего дыхания.