Евгений Чазов - Рок

• Название: Рок
• Автор: Евгений Чазов
• Издательство: Издательский дом «ГЭОТАР-МЕД»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5-9231-0098-3

Настоящее издание знакомит вас с книгой Евгения Ивановича Чазова «Рок». Автор книги - известный кардиолог, долгое время руководивший 4-м Главным медицинским управлением Минздрава СССР. В книге описаны события, отражающие историю советского и российского государства через судьбы ее правителей - от первого Президента СССР до первого Президента России. Издание адресовано широкому кругу читателей.

---

Конечно, труд этот тяжелый и неблагодарный, и как здесь не вспомнить великого А. Пушкина:

Печальной истины поэт,

Зачем я должен для потомства

Порок и злобу обнажать,

И тайны козни вероломства

В правдивых песнях обличать?

В моем повествовании о временах, которые предшествовали гибели великой державы, и о том, как мы шли и кто вел нас к роковому концу, каждое слово — правда. Мне нет необходимости кривить душой, что-то скрывать и кого-то оправдывать. У меня нет личных причин кого-то очернить, а кого-то облагородить. Я был в хороших отношениях и делал все, что мог, одинаково для Брежнева и Андропова, Черненко и Горбачева. Может быть, только с Ельциным у нас не сложились отношения, да и то из-за событий, в которых я сохранил свое врачебное и человеческое кредо — быть честным и правдивым. Но об этом отдельный разговор.

Казалось, ничто не предвещало печального конца правления Л. Брежнева. Мы расстались с ним в первых числах ноября, с тем чтобы встретиться после праздников. Однако в ночь с 9 на 10 ноября его не стало. Он ушел из жизни спокойно, во сне, как это нередко бывает у стариков. Когда я приехал на дачу, его охранник В. Собаченков пытался проводить реанимационные мероприятия, с которыми его познакомили врачи. Мне было ясно, что смерть наступила уже несколько часов назад и сделать что-либо невозможно.

По правительственной связи я нашел Ю. Андропова машине по дороге на работу. У меня не было никаких сомнений в том, что единственный человек, которого я дол жен информировать о смерти Брежнева, это Андропов, И не потому, что в партийной и государственной иерархии он занимал второе место, просто не было в моем представлении другого человека, который мог бы претендовать на место Генерального секретаря. Он должен был, отдав дань умершему, решать, что делать дальше.

Приехавший на дачу Андропов выглядел растерянным. Успокаивая жену Брежнева Викторию Петровну, почему-то спросил, не надо ли пригласить на дачу Черненко, на что та резонно ответила: зачем? Константин Устинович ей мужа не вернет, а она хотела бы побыть одна с близкими. Ю. Андропов засуетился, стал говорить, что надо подумать, как сообщить народу о случившейся для страны трагедии. Откровенно говоря, это меня покоробило, потому что все прекрасно видели, во что превратился Леонид Ильич, видели его недееспособность. Его уход из жизни не был для большинства ни неожиданностью, ни трагедией. Это была трагедия семьи, близких, его окружения, но не всего народа.

Ю. Андропов «вдруг», как будто придя в себя, заторопился, попрощался с Викторией Петровной и быстро уехал. Когда я его провожал, то увидел, что это был уже тот Андропов, которого я знал, — собранный, твердый видимо, принявший решение. На ходу, как будто разговаривая с самим собой, он сказал: «Надо срочно собирать пленум ЦК».

Мы вышли во двор дачи. Тусклое, серое ноябрьское утро соответствовало моему настроению. Кончилась эпоха Брежнева, полная противоречивых событий — успехов и разочарований, радостей побед и горечи поражений. Каждый будет оценивать ее по-своему, думал я. Лично для меня это время больших свершений, успехов и тяжелейшего труда, без выходных и отпусков, без счастья личной жизни, но с сознанием честно выполненного долга.

Мне было жаль Л. Брежнева, в целом доброго человека, который прожил сложную жизнь, в которой были и падения, но судьба вознесла его так высоко, как он и не мечтал. Я представлял, как обрушатся с течением времени насмешки и, обвинения, часто несправедливые, в его адрес в связи с последними годами его правления. Ах, если бы он ушел пятью годами раньше... История сохранила бы память о другом Л. Брежневе — дальновидном политике, сильном руководителе страны, много сделавшем для ее превращения в сверхдержаву. Но из песни слова не выкинешь. Что-то ждет нас с приходом к власти Ю. Андропова... А в том, что это произойдет, я не сомневался.

«Король умер, да здравствует король».

Несбывшиеся надежды

Народ безмолвствует

А.С. Пушкин

Власть, казалось бы, обычное, простое слово, одно из многих в русском языке. Но каким же оно может быть манящим и опьяняющим, если из-за него часто губят себя, а иногда, не задумываясь, и народы!

Около 25 лет я был невольным свидетелем борьбы за власть. За нее боролись Хрущев и Брежнев, Андропов и Черненко, Горбачев и Ельцин, да и другие, рангом пониже и менее удачливые политики. Иногда она приносила пользу стране и народу, а иногда, как в случае борьбы М. Горбачева и Б. Ельцина, — страдания, разруху, гибель великой державы.

Меня всегда поражало, в какие красочные одежды облачали эту борьбу, какие высокопарные речи о всеобщем благе при этом произносились, но как быстро все забывалось там, на Олимпе власти... Так было в коммунистическом Советском Союзе, так остается в демократической России. Даже, может быть, при коммунистическом тоталитарном строе было меньше лицемерия: борьба за власть велась в верхних ее эшелонах и не затрагивала широкие массы; для победы не надо было плясать перед народом, дарить автомашины и давать несбыточные обещания. Надо было договориться с «товарищами», найти политический компромисс с противниками, провести работу с колеблющимися, пообещав им кусок от жирного пирога, кого-то припугнуть, и победа обеспечена. Был еще один неписаный закон власти, тот, что еще Борис Годунов внушал своему сыну: «Не изменяй теченья дел. Привычка — душа держав».

Освободившееся после смерти лидера место занимал второй человек в партии и государстве, вот почему после смерти Л. Брежнева ни у кого не возникало сомнений в том, что на его место придет Ю. Андропов. К тому же никто не знал истинного состояния его здоровья. И все-таки Ю. Андропов спешил, понимая, что ему выгодно не затягивать избрание Генерального секретаря. Уже по прошествии полутора суток после кончины Л. Брежнева, 12 ноября, он собрал пленум ЦК КПСС.

Команда Андропова, в которую входил и М. Горбачев, поработала весьма продуктивно. Не на многих пленумах ЦК КПСС я встречал такое единодушие, как при избрании Ю. Андропова Генеральным секретарем. Даже враги смирились с его неизбежным приходом. И все же удивлению моему, хотя я уже был искушен в «иезуитстве» политической борьбы за власть, не было предела, когда от имени Политбюро с предложением избрать Андропова Генеральным секретарем выступил его оппонент Черненко. Зная закулисную сторону их отношений, я предполагал, что это сделает один из старейших членов партии и Политбюро А. Громыко. Выступление Черненко снимало все возможные вопросы о кандидатуре на пост Генерального секретаря. И пусть это выступление больше напоминало надгробную речь в память о Брежневе, чем представление Андропова, о качествах которого было сказано всего несколько фраз, главное для всех было ясно: сегодня по праву торжествует Ю. Андропов.

Много позднее, когда зашла речь о Черненко, я cпросил у Андропова: «Выступление Черненко — это верх дипломатии Андропова или искреннее желание того?» Уклонившись от прямого ответа, он ответил: «Мы с товарищами решили, что лучше, если с представлением выступит Черненко. Это подчеркнуло бы единство Политбюро и ЦК КПСС». Кстати сказать, эта мысль прозвучала и в выступлении Андропова на этом пленуме: «У нас, товарищи, есть такая сила, которая помогла и помогает нам в самые тяжелые моменты, которая позволяет нам решать самые сложные задачи. Эта сила - единство наших партийных рядов, эта сила — коллективная мудрость партии, ее коллективное руководство».

Ю. Андропов понимал, что руководство партией и государством должно демонстрировать единство и единодушие в принятии решений. Борьба мнений, борьба за власть внутри Политбюро неизбежна, но она должна ограничиваться лишь его рамками; выйдя из этих рамок, она может стать причиной раскола в партии. Может быть, поэтому, зная отношение К. Черненко к нему и даже зная, какой собирается «материал» на него, Ю. Андропов ни словом, ни поступком ни разу не продемонстрировал своего истинного к этому отношения. Их борьба никак не отражалась на делах — партийных и государственных. К сожалению, его ближайший помощник и ученик М. Горбачев с годами своего правления забыл этот принцип. А в те времена победа Андропова была и победой Горбачева. Андропов не скрывал, что намерен создать новую команду, которая могла бы предложить реформы, способные вывести страну и общество из тупика, в который они попали в последние несколько лет.

Зная по прошлому определенную осторожность Ю. Андропова, я удивился, как быстро, энергично и смело он начал действовать после избрания. Прекрасно сознавая значимость КГБ в жизни страны и общества, в сохранении позиций Генерального секретаря, он буквально через несколько дней назначает председателем КГБ вместо В. Федорчука бесконечно преданного ему В.М. Чебрикова. Федорчук переводится на место Н.А. Щелокова министром внутренних дел. Считая Щелокова взяточником, коррумпированным дельцом, Ю. Андропов не просто не воспринимал его как государственного деятеля, но относился к нему как к преступнику. Он начинает избавляться от «балласта» в ЦК КПСС. На первом же пленуме, который он проводил 22 ноября 1982 года, через десять дней после своего избрания, освобождается от обязанностей члена Политбюро и переводится на пенсию А.П. Кириленко, длительное время, еще со времен Хрущева, работавший секретарем ЦК КПСС. Все знали, что он давно неработоспособен и не может не то что мыслить, но даже говорить осмысленно, однако из-за пресловутой доктрины «стабильности кадров» его продолжали сохранять в Политбюро.