Юлия Андреева - Айвазовский

• Название: Айвазовский
• Автор: Юлия Андреева
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-0735-6

Историю великого художника моря — Ивана Константиновича Айвазовского можно пересказать как сказку, чудесную легенду о мальчике, влюбленном в море, или еще точнее, очарованном морем, юноше, поймавшем водную стихию за волну и заставившем ее перетечь до последней сверкающей капли на свои полотна, о мужчине, мечты которого исполнялись и любовь не оставляла его ни на одно мгновение жизни.

Книга Ю. Андреевой подробно и увлекательно рассказывает о жизни и творчестве выдающегося русского мариниста XIX века.

---

Не получилось открыть собственную школу, но учебное заведение со статусом «художественная мастерская» — это многим лучше чем ничего, учитывая, что преподавать в ней будет непревзойденный мастер моря — сам Айвазовский. Почитай, всю жизнь Ованеса окружают простые люди, а у простых и жизнь без хитростей. Сначала ребенок растет, учится у мастера, затем начинает работать, совершенствоваться, и наконец, передает свой опыт другим пришедшим постичь науку, овладеть мастерством. Казначеев почитает Айвазовского духовным сыном, а теперь у него появятся долгожданные внуки. Следовательно, приемный сын отплатит сторицей, воспитав не одного, а множество талантливых художников.

Да, он научит их всему, что знает сам — дань Воробьеву, Зауервейду, Таннеру. Он сделает даже больше этого, о каждом таланте он будет лично писать в Петербург, с тем, чтобы Академия художеств тоже приняла посильное участие в открытом Айвазовским молодом даровании — поклон Казначееву, Томилову, Башмаковой, всем тем, кто поддерживал его во время творческого становления. Что для этого нужно? Самую малость. Нет, Иван Константинович уже не просит денег на помещение или зарплату. Деньги у него есть. Ему необходим статус реально преподающего в Академии профессора: «Ввиду всех вышеизложенных обстоятельств, Айвазовский полагает, что сфера его деятельности в художественной мастерской будет некоторым образом соответствовать занятиям классных профессоров Академии, а потому считал бы весьма для себя лестным зачисление его на службу при Академии художеств со всеми правами, коими пользуются служащие в Академии профессора, конечно, за исключением жалованья, с тем, однако, чтобы ему предоставлена была полная свобода отлучаться из Феодосии во всякое время внутрь России или за границу без спрашивания на то разрешения Академии, так как по самому роду его занятий ему необходимо делать иногда беспрепятственные разъезды.[234]

В результате, получив просимое, Иван Константинович открыл при своей мастерской собственную художественную школу, которую назвал «Общая мастерская».

Наверное, Айвазовский с его живым открытым характером мог бы сойтись и с передвижником, но он привык вслушиваться в то, что говорили о его картинах, когда же до художника доходили оценки, даваемые его маринам главным передвижником Крамским, у него на какое-то время опускались руки.

А Иван Николаевич то и дело ругал Айвазовского за то, что тот-де уделяет много времени и внимания заказанным картинам, которые и картинами-то сложно назвать, что ради достижения максимального эффекта готов жертвовать правдой натуры. Крамской ратовал за реальное отражение окружающей жизни и презирал добрые сказки Айвазовского, не понимая, а главное, не желая понять их.

Все это огорчало Ивана Константиновича, который был готов воспринять любую критику, но только не высказанную в грубой, категоричной форме, да еще и во всеуслышание. Нет, с передвижниками у него определенно не получалось, приезжая в Петербург, где жили его друзья, Айвазовский отдыхал за разговорами с ними. С кем-то удавалось строить совместные планы, он ходил в театр, слушал оперу, посещал выставки и мастерские художников. Одно угнетало — все это теперь он был вынужден делать один или в компании со знакомыми и их семьями. Юлия не собиралась возвращаться к мужу, предпочитавшему беседы с волнами или неграмотными рыбаками ее обществу. Втайне она всегда надеялась, что общительному Айвазовскому рано или поздно надоест его холодный одинокий дом и что он потянется к семейному очагу. Она продолжала любить своего пылкого Ованеса, но не собиралась разделять его плебейских наклонностей, которые неминуемо подхватывали их прекрасные девочки. Не желала она и родниться с армянскими семьями, понимая, что если Айвазовский легок на ногу и то и дело вывозит семейство за границу, эта черта скорее редкость, нежели правило среди армян. И вышедшие в Феодосии замуж дочери будут вынуждены всю жизнь просидеть в какой-нибудь деревне, вышивая гладью, рожая детей и проклиная свою скучную, однообразную жизнь.

8 марта 1865 года государь император всемилостивейше пожаловал Айвазовскому чин статского советника, но это уже не радует художника так, как обрадовало бы всего несколько лет назад. Большой дом, построенный по проекту Ивана Константиновича, еще совсем недавно наполненный смехом и голосами его ненаглядных девочек, нынче пуст. Не спасает ни работа, ни ученики, ни друзья. Дом опустел, и вместе с ним жизнь изменилась далеко не в лучшую сторону. Он с головой погружается в работу, пытаясь убедить себя в том, что все происходит как надо, что теперь его уже никто не станет отвлекать от главной цели жизни, что не прибежит вдруг раскрасневшаяся после прогулки дочка Сашка с букетом цветов и сбившейся шляпкой, не бросится ему на шею, пачкая краской свое любимое платье. Уж лучше бы прибежала. Юлия не станет зудеть под ухо о необходимости весной посетить Париж и купить там хотя бы несколько платьев. Он скучает по этим невинным просьбам. Да и Париж… какой Париж без любимой женщины?!

Он исправно высылает деньги, сам подбирает арендаторов на имение жены, с тем, чтобы та вовремя получала арендную плату. Но как бы было неплохо теперь просто приехать к ней и обнимая девочек, скомандовать прямо с порога: «Собирайте чемоданы. Завтра в путь!»

Да, теперь ему уже никто не будет говорить, куда следует ехать, а куда нет, он свободен и может делать все, что пожелает, но ему все равно не удается убедить себя, будто бы черное это белое, и что ему хорошо в этом огромном для одного человека доме.

Тем не менее он не намерен сдаваться и 30 июля 1866 года пишет представление в Совет Академии художеств о работах своих учеников, своих нынешних «детей» — это своеобразный отчет, показатель того, чего профессор Айвазовский добился всего за год работы. Три ученика: Фесслер,[235] Алтунджи и Кондопуло — работы которых Иван Константинович представил на суд Академии.

Кроме картин своих учеников Айвазовский сообщает об отправке пяти своих новых картин, три из которых, большого размера, отобраны самим художником для участия во Всемирной парижской выставки. Да, Париж в этом году будет снова без Юлии, хотя, возможно, та еще одумается.

Как обычно, Айвазовский не ограничился пятью обещанными картинами и прислал девять. Три Совет Академии определит для Парижа, а остальные оставит для ежегодной выставки в Петербурге (сентябрь 1866 г.).

За доставку картин отвечал племянник Айвазовского, сын его сестры Левон (Леонид) Мазиров, который некоторое время назад начал работать на своего дядю, помогая ему в организации выставок и продаже картин.

9 ноября 1867 года Иван Константинович дарит Морскому музею картину, изображающую крушение корабля «Ингерманланд», о чем и пишет управляющему Морским министерством Н. К. Краббе,[236] обещая создать новое полотно на тему осады Севастополя, которую также намерен передать в дар означенному музею.

29 марта 1868 года он выдвигает проект о сооружении железной дороги от Феодосии до Акманаи, в надежде вдохнуть новые силы в еще не пришедший в себя после войны Крым. После чего решает отправиться в длительное путешествие, дабы собрать материал для работы и как-то отвлечься от мыслей об утраченной семье.

В «Автобиографии» Иван Константинович пишет, что, выехав из Феодосии осенью 1868 года, он посетил: «Владикавказ, Северный Дагестан, Чечню, Каранайские высоты, Гуниб, Дарьял, Шуру, Сухуми и др. живописные места Кавказа». В ноябре он добрался до Тифлиса, где гостил у Тамамшева[237] — одного из видных армянских общественных деятелей того времени. Здесь он написал одну за другой 15 картин, которые были представлены на выставке Айвазовского: «Вид Гуниба»,[238] «Дарьяльское ущелье»,[239] «Цепь кавказских гор»,[240] «Озеро Севан», «Гора Арарат», «Река Риони», «Берег у Поти», «Вид Тифлиса»,[241] «Берег Сухума», «Снежный обвал у Казбека на военно-грузинской дороге», виды на Шуру с Каранайских высот и Дагестана. Сохранился альбом Ивана Константиновича с эскизами и рисунками, сделанными на Кавказе.

Как обычно, входной сбор пошел на благотворительные нужды. На этот раз в пользу детского приюта. Билеты на выставку шли аж по 200 рублей, в результате он собрал 5000 рублей. На обеде, устроенном в честь знаменитого художника тифлисцами, Ивану Константиновичу был поднесен оправленный в золото заздравный турий рог. Художник тут же велел принести ответный дар — «Вид Петербурга».

Жители Тифлиса отнеслись к художнику с теплотой и вниманием, извозчики перенесли свою стоянку поближе к дому, в котором устроил свою мастерскую Иван Константинович, каждый почитал за счастье подвезти Айвазовского, ссорясь между собой за право подать ему экипаж. Согласно легенде, в один из дней студенты и молодые люди Тифлиса скупили все цветы на рынках города и подарили их Айвазовскому.