Алексей Тимофеев - Покрышкин

• Название: Покрышкин
• Автор: Алексей Тимофеев
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-0855-1

Кадры решают все. А в переломное время, в экстремальных ситуациях, герои решают все, — считает автор книги о маршале авиации А. И. Покрышкине.

Именно Покрышкин стал ярчайшим выразителем тех перемен, которые сделали нашу армию 1941 года армией 1945 года. Он был первым из когорты тех, кто сломил боевой дух люфтваффе. По свидетельству известного ученого Ю. Н. Мажорова, который в годы войны служил в 1-й отдельной радиобригаде Ставки ВГК, лишь в трех случаях немцы переходили с цифровых радиосообщений на передачу открытым текстом: «Ахтунг, партизанен!» (внезапное нападение партизан); «Ахтунг, панцер!» (прорыв советских танков) и — «Ахтунг, Покрышкин!».

Знаменитый летчик никогда не был баловнем судьбы. Да и не могла быть легкой жизнь у человека, который, как говорит о нем один из его учеников, генерал-полковник авиации Н. И. Москвителев, «ни разу нигде не покривил душой, не сказал неправду». О многих перипетиях жизни летчика и военачальника впервые рассказано в этой книге.

Редчайшее сочетание различных дарований — летчика-аса, аналитика, командира, наставника — делает личность Покрышкина единственной в своем роде. Второй наш трижды Герой И. Н. Кожедуб всегда говорил, что учился у него воевать и жить, быть человеком…

Книга издается к 100-летнему юбилею Александра Ивановича Покрышкина.

---

Носили люди одни и те же погоны и звезды, оставаясь разными по своей внутренней сути. Немцы так и не смогли понять, почему командный состав Красной армии был столь контрастно различен по уровню и подготовке. То русские тактически безграмотны и устилают неоправданными жертвами поля сражений, то проявляют чудеса смекалки и творчества… В немецкой армии, сохранившей вековые прусские традиции и школу, подобного разрыва в уровне офицеров не допускалось. А у нас так и не были до конца преодолены последствия революции: приказ № 1, расправа солдат и матросов над офицерами, которых без суда расстреливали и сбрасывали с бортов кораблей, и многое другое. Порушен был и офицерский кодекс чести.

Перед войной А. Мехлис, как уже говорилось, насаждал в армии доносительство. И находились такие, кто, пользуясь атмосферой шпиономании и поиска «вредителей», расчищал себе карьерную лестницу…

В ходе войны многое менялось, вернулись погоны и само слово «офицер», единоначалие, при котором комиссары утратили часть своих прав и стали заместителями по политчасти. Сам И. В. Сталин к 1943 году овладел современной стратегией, и армия менялась сверху донизу.

Все это и проявилось с наивысшим накалом в судьбе Покрышкина на рубеже 1942–1943 годов. И Александр Иванович сумел рассказать об этом в своих книгах как о внутреннем конфликте, неизбежно возникающем в обществе и в армии в период испытания на прочность. Ведь в мирное спокойное время такие, как Покрышкин и Исаев, трудно различимы. Преуспеет скорее второй… Но война требует других качеств. Правдивы и остры мемуары Покрышкина. Многое вычеркивали из них редакторы и цензоры. Также трудно шли к читателю мемуары К. К. Рокоссовского, А. Е. Голованова, А. В. Горбатова. Ряд страниц ценнейших воспоминаний был опубликован лишь в последние годы.

…В сохранившейся рукописи Виктора Никитина остались живые зарисовки манасских будней:

«Немцы лезли на Кавказ, шла жесточайшая борьба за перевалы…

Мы в тылу по утрам бегали по песчаному берегу моря, умывались под струями ручейка, текущего из расщелины высокого берега.

Утро прохладное, собрались домой.

— Что, уже подзарядились? — спросил Покрышкин, спускаясь с обрыва к морю.

— Уже, товарищ гвардии капитан! — за всех отвечал Савин.

— Мало занимались — надо до пота, а потом — в воду.

— Уже холодно. А потом нам еще рано, — хлопая себя по тощим бедрам, смеялся Сапунов, — вот поправимся на фронтовых харчах, тогда и будем нырять в море.

— Вы что, собрались здесь загорать, как на курорте? Видите тучу, — кивнул на черное небо Покрышкин, — немцы выдыхаются: хотели с хода взять Грозный — не вышло, разбомбили нефтеперегонные заводы — горит… Значит, скоро будут драпать назад. Нам задерживаться здесь нельзя — бить их надо, сволочей! — сбрасывая гимнастерку, зло ворчал он. — Завтра летать начнем! — крикнул, бросаясь в воду.

Мы смотрели, разинув рты, на мелькавшее в холодных волнах сильное, загорелое тело Покрышкина».

В разговоре с Вадимом Фадеевым Александр Иванович говорит: «Сейчас я как никогда уверен в боевом опыте. Сбить меня не так-то просто!»

Просветленный внезапно пришедшим взаимным чувством, встречами с Марией, которая уже приняла его предложение руки и сердца, как никогда полон он жизненных сил, энергии. Рядом друзья-единомышленники. На шестерке учебных «яков» отрабатывает командир первой эскадрильи свою новую тактику. Обязательны усложненные полеты — в ущельях гор, бреющие над морем. Никакого плавного тихого пилотажа учебных школ, все приближено к тому, что будет необходимо на войне.

После обеда Покрышкин без каких-либо поблажек гонял подчиненных на тактических занятиях. Штурман его эскадрильи — старший лейтенант Таминдор Паскеев, командир звена — старший лейтенант Григорий Речкалов, старшие пилоты — старший лейтенант Борис Козлов и старшина Александр Голубев, пилоты — старший сержант Петр Табаченко, старшина Николай Шагов, сержант Василий Островский и красноармеец Иван Степанов.

Покрышкин разработал собственную систему занятий. Комната превращена в класс, где имелся набор моделей самолетов, карт, схем, снабженных броскими и простыми для запоминания надписями. Например: «Истребитель, хорошо осматривающийся, непобедим!», «Нас не купишь, мы смотрим за хвостом друг у друга!» Рядом с черепом и костями — схема внезапной атаки сзади и вывод: «Он проявил беспечность в воздухе…»

Из-за отсутствия листов добротной бумаги большого формата для этих схем и рисунков использованы обороты чертежей самолетов ленд-лиза, присланные американцами, и даже карты Закавказья… Сейчас эти листы хранятся в Центральном музее Вооруженных Сил.

Быстрыми точными вопросами Александр Иванович вовлекал в разговор всех присутствующих, требовал столь же быстрых ответов.

Надо было знать все скорости, радиусы и время боевых разворотов, секторы обстрела и так далее. В классе никто не мог отвлечься, мгновенно разыгрывалась и решалась та или иная ситуация боя.

В. Никитин вспоминал:

«Командиры второй и третьей эскадрилий водили своих летчиков на уроки тактики к Покрышкину… — Опять пришли неграмотные, — шутил Саша Голубев, подвигаясь и давая место кому-нибудь на скамейке.

Покрышкин искренне заботился о том, чтобы вооружить всех летчиков своими идеями. У него к любому тактическому положению был неисчерпаемый запас примеров из собственной боевой практики… Он был единственным командиром в полку, который занимался с молодежью с таким рвением».

Начальнику связи полка Масленникову и радиотехнику Аытаеву Покрышкин предложил радиофицировать классы, где готовил летчиков воевать с применением радиостанций.

Из боевой характеристики А. И. Покрышкина, подписанной 26 декабря 1943 года командиром полка майором Н. В. Исаевым, виден разный подход к людям комполка и комэска, слышен здесь и отголосок недавно происшедшего конфликта: «С должностью командира эскадрильи справляется хорошо. Пользуется заслуженным авторитетом. Много работает над собой в деле изучения тактики ВВС противника и умело передает подчиненным. Недостаток т. Покрышкина — боевая спайка летного состава при товарищеских отношениях, а не через командирскую требовательность. Имели место пререкания и оскорбления старших начальников…»

В отношении засчитанных Покрышкину сбитых самолетов в документах конца 1942 года есть противоречия. В боевой характеристике указано: провел 40 воздушных боев, в которых лично сбил 6 самолетов и 6 в группе. В сводке на 4 января 1943 г. счет по каким-то причинам уменьшен: 3 лично сбитых (26.6.41 г. — Ме-109, 3.7.41 г. — ПЗЛ-24, 9.7.42 г. — Ме-109Ф). В группе — 4 (5.7.41 г. — Хеншель-126; 2.8.42 г. — 3 Ме-110). При штурмовках аэродромов противника — 2 Ю-88. Всего — 9 самолетов.

…Отправка на фронт 16-го полка затягивалась в ожидании поступавших по ленд-лизу американских самолетов. Сначала семь опытнейших летчиков полка, в их числе и Покрышкин, осваивают «киттихаук». Однако эта машина уже не отвечает требованиям советско-германского фронта. 7 октября 1942 года И. В. Сталин пишет президенту США Ф. Рузвельту: «…мы крайне нуждаемся в увеличении поставок самолетов-истребителей современного типа (например, «аэрокобр»)…Следует иметь в виду, что самолеты «киттихаук» не выдерживают борьбы с нынешними немецкими истребителями».

Снова ожидание… В декабре отправляется на фронт БАО, где служит Мария. Сквозь слезы смотрит она на Александра, который шел и шел за колонной машин, пока она не скрылась вдали. И снова летчик в одиночестве у зимнего штормящего Каспия. Что же принесет новый, 1943 год?..

31 декабря гвардейцы прибыли в учебный центр Аджи-Кабул (г. Кази-Магомед, Азербайджан). Разместив свою эскадрилью в общежитии, Покрышкин сразу отправился на аэродром. Какова же она, долгожданная заморская «аэрокобра»? В боевой биографии Покрышкина было два главных самолета. На первом — МиГе — он начал войну, на втором, который сейчас стоял перед ним, он ее завершил. «Аэрокобра» — один из самых необычных во Второй мировой войне самолетов, история которого много лет была окружена умолчаниями и мифами.

Отношение летчика к своему самолету, конечно же, выходит за рамки привычного управления человеком какой-либо технической машиной — сцеплением механизмов, деталей, аппаратуры. О тайне летного мастерства Александр Иванович говорил: «Я сросся с самолетом, чувствовал его как свое тело. И хороший летчик мог сорваться в штопор в сложном бою. За все время войны я ни разу не сорвался в штопор…»

Покрышкин обошел «аэрокобру», вглядываясь в каждую деталь. В душе его росла симпатия к новому истребителю. Очертания благородного хищника… Аэродинамически отточенные плавные линии фюзеляжа, заостренный кок винта с коротким дулом мощнейшего для тех истребителей 37-мм орудия. В крыльях два крупнокалиберных скорострельных пулемета «кольт-браунинг» и еще четыре пулемета обычного калибра, по тысячу выстрелов в минуту каждый. Такого набора вооружения нет ни у кого! Покрышкин тщательно вытер грязь с сапог — только так он поднимался в кабину. Необычный каплевидный фонарь, из которого открывался прекрасный обзор, лучший из виденного до сих пор. Приборная доска, на которой несколько десятков различных циферблатов, переключателей. Великолепное, не уступающее немецкому радиооборудование! Да, воевать на «аэрокобре» можно.