Анна Федорец - Савва Морозов

• Название: Савва Морозов
• Автор: Анна Федорец
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03627-7

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

---

Намерение служить делу революции крепло в душе актрисы по мере того, как расширялся круг ее знакомств с «новым» для нее миром революционного подполья. В основном это были деятели, работавшие «под непосредственным руководством В. И. Ленина», после раскола Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) в 1903 году назвавшие себя большевиками. Так, около 1898 года Мария Федоровна познакомилась с М. А. Михайловым (конспиративная кличка «дядя Миша»), который стал «ее крестным отцом по подпольной работе». В то время Михайлов «был студентом, вращался в тех же кружках, но уже был членом РСДРП. Неплохой организатор, он сразу учуял во мне большие возможности и очень умело и ловко направлял их куда и как было нужно для партии», — вспоминала она. Именно с Михайлова началась цепочка знакомств, которая со временем привела Андрееву непосредственно к В. И. Ленину. Уже в 1899 году, через «дядю Мишу», актриса была связана «с московскими партийцами». Причем «мое участие якобы строго было законспирировано, хотя народу всякого, самого подозрительного, ходило ко мне великое множество, и, как это ни странно, всё это как-то сходило с рук», — писала она.

«Дядя Миша» в 1901 году познакомил М. Ф. Андрееву с одним из руководителей Московской организации РСДРП П. А. Красиковым (клички «Антон», «Панкрат», «Игнат», «Музыкант»), который, по признанию актрисы, сыграл большую роль в ее «социалистическом воспитании»: «Ввел меня в партийную работу и окончательно прикрепил к большевикам тов[арищ] «Игнат» — П. А. Красиков… Было это в 1901–1902 гг., я не была тогда еще членом партии, но уже твердо приняла ленинскую платформу, с которой ни разу не сходила. Если до 1902 года я помогала многим, то с этого времени все мои усилия были твердо направлены в сторону большевиков, причем «Игнат» сыграл в этом большую роль».[492]

Тот же Михайлов свел Андрееву с Л. Б. Красиным (партийные клички «Никитич», «Зимин», «Винтер»), которому еще предстояло сыграть определенную роль в судьбе С. Т. Морозова. По словам советских исследователей, «это был талантливый организатор большевистского подполья, член партии с 1890 года. Леонид Борисович… работал агентом ленинской «Искры», в 1903–1907 годах был членом ЦК РСДРП. В первой российской революции Л. Б. Красин руководил Боевой технической группой[493] при ЦК партии. Впоследствии он стал видным советским государственным деятелем, дипломатом. В то время, о котором идет рассказ, Л. Б. Красин ведал партийной кассой».[494]

Именно знакомство с Красиным способствовало окончательному приобщению М. Ф. Андреевой к партийным делам. Сама Андреева писала H. Е. Буренину о Красине: «Я просто была при нем чем-то вроде агента по финансовым делам. Он говорил мне, что для того-то или того-то нужны деньги, приблизительно столько, и я стремилась как можно точнее выполнить распоряжение».[495] Актриса стала выполнять задания Центрального комитета социал-демократической партии. Летом 1904 года жизненный путь привел М. Ф. Андрееву в Женеву, где она познакомилась с Лениным. Владимир Ильич дал ей партийную кличку — «Феномен».

Андреева «взяла на себя хлопоты», связанные с легализацией подпольщиков: обеспечивала их «чистыми» документами, устраивала на работу (в том числе при помощи «московских промышленных тузов»). Она хранила и обеспечивала перевозку нелегальной литературы: книг, брошюр и особенно «Искры» — первой общерусской марксистской нелегальной газеты, которая была создана В. И. Лениным в 1900 году и доставлялась в Россию из заграницы. По словам А. Л. Желябужского, в этот период «наиболее ответственным участком была работа по добыванию средств для ленинской «Искры». В 1903 году Андреева заняла пост председателя нелегального Красного Креста, который оказывал помощь политическим заключенным и ссыльным. Наконец, по поручению В. И. Ленина и под непосредственным руководством Л. Б. Красина в конце 1903-го — начале 1904 года Мария Федоровна стала финансовым агентом Центрального комитета партии: собирала деньги при помощи благотворительных концертов или же путем «обложения» тех, кто увлекся идеей революции. Работа по сбору средств «шла с успехом и принимала всё больший размах — удавалось добывать очень крупные средства». Наконец, в самом начале 1904 года Мария Федоровна вместе с Горьким была официально принята в ряды РСДРП, во фракцию большевиков. А с 1905 года, по свидетельству H. Е. Буренина, «Мария Федоровна была тесно связана с «Боевой технической группой».[496] Чем занималась Боевая техническая группа, легко понять из его же воспоминаний: «Группа устанавливала связь с рабочими, создавала боевые отряды в районах и на предприятиях, добывала и распределяла оружие». И Андреева во всем этом принимала живейшее участие…

Итак, М. Ф. Андреева на протяжении ряда лет подвергала опасности не только свою жизнь, но и жизни двоих детей. Мало задумываясь о их будущем, она занималась подготовкой революционного переворота. При этом прекрасно осознавая, что этот переворот обернется массовым кровопролитием. Впоследствии Андреева станет крупным деятелем Советского государства. С 1918 года — комиссар театров и зрелищ в Петрограде, в 1919–1921 годах — заместитель народного комиссара просвещения в Петрограде; один из инициаторов создания Большого драматического театра (1919), директор Московского дома ученых (1931–1948). Всё это будет логическим продолжением ее второй, подпольной, части биографии.

По словам революционера П. С. Заславского, «эта женщина, по рождению принадлежавшая к высшим классам, талантливая артистка Художественного театра из числа блестящего созвездия Станиславского, молодая и красивая, пришла в партию большевиков по велению сердца, целиком отдавшись служению своему народу. Она передавала большевистской организации оружие, собирала большие средства для партии, для помощи заключенным в тюрьмах, для побегов из ссылки».[497] Мария Федоровна вела двойную жизнь. В доме ее гостили как высокие особы, так и революционно настроенные разночинцы. «Нелегко было совмещать столь разнообразный состав посетителей. Революционеры и студенты никак не сочетались с чиновниками и аристократами. В доме было два подъезда — через один впускали «своих», через другой — «гостей», — вспоминал А. Н. Серебров.[498]

К моменту вступления в труппу Художественного театра Андреевой исполнилось 30 лет. При этом выглядела она совсем юной и весьма привлекательной девушкой. «Я… каждый раз с большим волнением ждал выхода Андреевой на сцену, — рассказывал Серебров. — Андреева была очень хороша собой». «Необыкновенно красивая», «мягкая» в обращении, «обаятельная», «очаровательная» — такими эпитетами наделяли Андрееву все, кто видел ее на сцене и в жизни.

Грациозная фигура, со вкусом подобранная одежда, правильные, мягкие черты лица, красивые карие глаза и длинные каштановые волосы, добрая улыбка — этой женщиной трудно было не любоваться, еще труднее не желать ее… По словам того же Сереброва, бывавшего в гостях у актрисы, прихода хозяйки всегда ждали с замиранием сердца: «Каждому чего-нибудь без нее недоставало: кому — предмета для обожания, кому — дружеской улыбки, теплоты темно-карих глаз, кому — локона каштановых волос из-под высокой, валиком, прически, кому — поговорить по делу, кому — блеснуть французским комплиментом, кому, как мне, — просто сознания того, что она здесь, близко, и такая красивая».[499]

Актриса Н. И. Комаровская писала: «Я обратила внимание на эту манеру Марии Федоровны глядеть собеседнику в глаза, словно проникая вглубь его мыслей. Глаза у Марии Федоровны удивительные: большие, темные и печальные. «Как у итальянской мадонны», — невольно подумалось мне… В маленьком польском городке, где проходило мое детство, только изредка на улице встречала я приезжавших с труппой на несколько спектаклей актеров, главным образом опереточных. Слово «актриса» вызывало у меня представление о надменной красавице, великолепно одетой и не удостаивающей простых смертных даже взгляда. Я гляжу на скромную белую блузку Марии Федоровны, на ее добрую улыбку… «Так вот какие они, настоящие актеры!».

Поистине ангельская красота Андреевой дополнялась мощным сценическим талантом и колоссальным трудолюбием. Это признавал даже Немирович-Данченко, который на протяжении нескольких лет находился с Марией Федоровной в чрезвычайно натянутых отношениях. Та же Н. И. Комаровская, которая в 1902 году поступала в школу Московского Художественного театра, вспоминала свою первую встречу с Андреевой: «Я не могла оторвать глаз от одной из репетирующих актрис: тонкая, с удивительно красивыми глазами, она показалась мне воплощением женской красоты и прелести… Когда репетиция кончилась и все ушли, у меня неожиданно вырвалось: «Какие у вас красивые актеры!» Немирович в ответ улыбнулся: «Они не только красивы, но и талантливы. На одной внешности далеко не уедешь. Надо уметь раскрывать внутреннюю красоту человека, его высокие прекрасные мысли».[500]