Тупак Юпанки - Я хочу летать

• Название: Я хочу летать
• Автор: Тупак Юпанки
• Жанр: Эротика

---

Замерший на краю

Я никак не могу отдышаться. Мои лёгкие горят. Я напоминаю себе марафонского бегуна, только что преодолевшего дистанцию. Сознание постепенно возвращается. Северус плавно выходит из меня, и я ощущаю неприятную пустоту. Он не торопится слезть с меня, и некоторое время мы просто лежим, переводя дыхание и обнимая друг друга. Я чувствую, как из меня вытекает густая сперма и на простынях появляется мокрое пятно. Но меня это совершенно не заботит. То, что сейчас произошло, лишило меня дара речи и способности связно мыслить. Мне просто хорошо и приятно, тихо, спокойно, уютно. Не хочется двигаться, не хочется менять позу или укрываться одеялом. Не хочется ничего.

Его голова покоится у меня на груди и слегка приподнимается, когда я вздыхаю. Я вяло глажу его по волосам, размышляя о том, что теперь точно не позволю ему себя прогнать. Словно этот секс скрепил нас невидимыми узами. Хотя я догадываюсь, с чем связано это ощущение. Он был сверху. Всё было так, как мечталось мне, и как хотелось ему. Всё было правильно. Впервые.

Наконец он приподнимает голову и тихо спрашивает куда-то в моё солнечное сплетение:

— Я сделал тебе больно?

— Ты сделал всё правильно, — отзываюсь я шёпотом, потому что у меня нет сил, чтобы нормально говорить.

— Значит, ты любишь так, — задумчиво усмехается он.

— Ты тоже, — отвечаю я, на миг прикрывая глаза. — Но ты всё верно понял.

— Я ни черта не понял, — улыбается Северус. — Я просто сорвался и не смог дождаться, пока ты…

Мой смех заставляет его прерваться.

— А я думал, ты герой-любовник, — смеюсь я и закусываю губу.

— Нет. Я просто нетерпеливый старый идиот, — отвечает он, и его улыбка тускнеет.

— Мне понравилось твоё нетерпение, — произношу я и невольно ёжусь, потому что становится прохладно.

Северус тянется к палочке, лежащей на тумбочке, и произносит несколько очищающих заклинаний. Неприятное мокрое ощущение под ягодицами тут же исчезает. Он подтягивается повыше и укладывается рядом со мной, укрывая нас одним одеялом. Мой взгляд бездумно скользит по комнате и останавливается на двух тростях, прислонённых к креслу.

— Что с тобой случилось? — уже серьёзно спрашиваю я. Он хмурится в ответ. Я нетерпеливо поясняю: — Два дня назад ты ходил нормально.

— Мне стало хуже, — нехотя отзывается Северус и опускает глаза.

— Как? Почему? В смысле, мазь перестала действовать?

— Полагаю, дело не в этом, — вздыхает он и переворачивается на спину, чтобы не смотреть мне в лицо.

— А в чём? — раздражённо спрашиваю я, когда пауза начинает затягиваться.

— Возможно, я просто на какое-то время потерял причину.

— Какую причину? — мне приходится тряхнуть головой, чтобы упорядочить мысли.

— Мы не делаем ничего просто так. У всех действий и поступков есть причина. У меня не было причины ходить, пока… — он хмурится и сглатывает. — Пока ты не появился.

— Дело не во мне, Северус, — возражаю я. — Дело в мази. Если бы ты сам её купил, она бы всё равно помогла.

— Ты не понимаешь, — устало бормочет он и прикрывает ладонью глаза.

— Ни черта не понимаю, — просто соглашаюсь я. — Объясни мне.

— Это трудно, Гарри. Ты меня не поймёшь.

— Так объясни так, чтобы я понял, — произношу я резко и настойчиво, потому что туманные разговоры уже начинают злить.

— Сейчас я чувствую, что способен на многое. Я получил больше, чем заказывал. Я научился…

— Ходить?

— Нет, — морщится он. — Ходить я не научился. Мне это больше не нужно. Ходить я научился, когда мне ещё не было года.

— Но сейчас ты ходишь, — удивлённо бормочу я, окончательно сбитый с толку.

— Это не имеет значения. Всё это слишком просто. Банально. Мне кажется, я научился чему-то большему. Тому, о чём мечтал несколько лет.

— О чём ты? — прищуриваюсь я.

Он отнимает руку от лица и поворачивается ко мне.

— Я думаю, что смогу полететь, — говорит он совершенно серьёзно.

— Воздушный шар строишь? — бездумно бросаю я и отворачиваюсь.

— Тебя пугает то, о чём я говорю, потому что ты не понимаешь.

— Угу. Куда уж мне…

— Никто не понимает.

— Знаешь, Северус, — снова поворачиваюсь я к нему, — ты рассуждаешь, как пятнадцатилетний подросток: меня никто не понимает, я весь такой уникальный.

— Почему тебя это раздражает? — мягко и немного диковато улыбается он.

— Потому что… — начинаю я и осекаюсь. У меня нет чёткого ответа. И мне не хочется думать о том, что я желаю видеть его нормальным. Совершенно нормальным. — Ладно, продолжай, — наконец вздыхаю я. — Может, что-то и пойму.

— Ты ничего не поймёшь, — упрямо возражает он. — Тебе не испытать этого чувства. Ты никогда не терял то, что потерял я. Ты не сможешь подняться, потому что не падал. И ты не полетишь, потому что у тебя нет крыльев.

— А у тебя есть? — решаю я поддержать этот безумный разговор.

— Теперь есть.

— Где? Почему я их не вижу? Ты их складываешь что ли?

— Их никто не видит, кроме меня.

— Почему?

— Ну, это же мои крылья.

Тут меня разбирает нервный смех.

— Ты знаешь, что окончательно спятил, но я не говорил тебе этого раньше из-за врождённой тактичности? — в лоб спрашиваю я.

— Джордано Бруно сожгли на костре как еретика. Многие тоже считали его сумасшедшим, — парирует Северус.

— Ну ты сравнил… — усмехаюсь я, но тут же становлюсь серьёзным. — Ты правда думаешь, что можешь летать?

— Да. И скоро я это проверю. Завтра, например.

— Каким же образом? Отправишься к обрыву, расправишь крылья и — вперёд?

Северус смотрит на меня, как на сумасшедшего. И от его взгляда мне делается не по себе. Словно это я псих и несу какую-то околесицу.

— Ты не понял ни слова из того, что я сказал, — спокойно замечает он и отворачивается. — Хотя ты, наверное, прав, — добавляет он после паузы деловым тоном. — Именно так я и поступлю.

— Ты невозможен, — стону я и сладко зеваю.

— Я знаю, — усмехается Северус и протягивает руку, чтобы меня обнять. — Просто пойми, что это не то, о чём тебе нужно думать. Ты всего лишь должен исполнять своё предназначение.

— Волдеморта я завалил, как бурого медведя, — смеюсь я. — Так что моя миссия на этой земле окончена, — добавляю я с потусторонними интонациями.

— Глупый, — тихо выдыхает Северус мне в макушку и легко касается её губами. — Ты ещё не знаешь о своей цели. Не знаешь, кто ты.

— Я Избранный, — сонно шепчу я, широко улыбаясь.

— Это всё фасад. Ты пока ещё не понимаешь… Ты больше. Ты другое. И ты очень удивишься, когда об этом узнаешь.

— Удиви меня, — я ворочаюсь, чтобы устроиться у него под боком поудобнее.

— Не сейчас. Позже.

— Хорошо, — выдыхаю я и начинаю быстро проваливаться в сон, согретый его тёплым телом и крепко обвитый кольцом его рук.

— Но я сильно удивлюсь, если ты не поймёшь этого до того, как я…

Его низкий тихий голос тонет в приятной сонной тишине, которая обволакивает меня и тянет за собой, в умиротворяющий мрак.

Глава 25.

Мечтающий летать

Я просыпаюсь очень рано. За окном ещё темно. Но спать мне больше не хочется. Гарри тихо сопит на моей груди, чуть приоткрыв рот. Я долго смотрю на его умиротворённое лицо, а затем машинально начинаю гладить его по голове. Тут же уголки его губ приподнимаются, а дыхание становится глубже.

Глупый. Очень глупый. Как и всегда, он не захотел меня слушать, не захотел понять, о чём я говорю. А я ведь сказал ему всё верно. Теперь я действительно смогу летать. И он почему-то даже не подозревает, что сделал для этого. Он не хочет об этом думать. Не хочет принимать на себя ответственность за моё состояние. И я его прекрасно понимаю. Но отменить то, что он сделал, уже невозможно. Невозможно забыть или перечеркнуть всё, что было. Теперь есть не только он и я. Теперь есть мы. Наконец-то вместе. Я нашёл то, что искал. И нет, это не только лежащий на моём плече красивый молодой человек, к которому у меня только зарождаются какие-то чувства. Это намного больше. И Гарри никогда не узнает о том, что он есть. Потому что я больше не буду говорить ему об этом. Он всё равно не поймёт. Пусть всё останется, как есть. Пускай он думает, что это чувства, отношения, любовь… Или что там ещё может думать об этом молодой влюблённый мужчина?

Я обнимаю его и чувствую такое умиротворение, какое не испытывал уже очень давно. Наконец-то всё встало на свои места. Я был глупцом, когда прогонял его, стоило ему только переступить порог моего дома. Тогда я ещё не знал, что обрёл. Его. Их. Теперь они мои. И я их не потеряю, как когда-то потерял ноги. Хотя их стоило лишиться, чтобы получить то, что у меня теперь есть. Моё. Только моё.