Антон Первушин - Дорога к Марсу

• Название: Дорога к Марсу
• Автор: Антон Первушин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66213-5

Книга, не имеющая аналогов в отечественной научной фантастике!

Пятнадцать ведущих писателей-фантастов, среди которых такие суперзвезды, как Сергей Лукьяненко, Александр Зорич, Александр Громов и другие, создали роман о первой экспедиции к Марсу. За публикацией первоначальной версии в Интернете следили не только рядовые пользователи, но и участники проекта по имитации полета на Красную планету «Марс-500»!..

Первая половина XXI века. Международная экспедиция на Марс сталкивается с противодействием неведомых космических сил. Космонавтам и астронавтам требуется немало мужества, чтобы не только живыми добраться до цели, но и раскрыть самую главную тайну Солнечной системы за последний миллиард лет…

---

Перегнувшись через борт, Андрей лениво смотрел на воду. Крошечные, с детскую ладошку, волны лизали борта лодки, раскачивая ее, точно колыбель. Плавное движение убаюкивало, и в то же время Карташов никак не мог заснуть. Странное «подвешенное» состояние безвременья. Даже мыслей никаких…

По ночам он смотрел на рваное небо, и все чаще – на далекую голубую звездочку. Дом… Дом ли? Воспоминания о Земле затянуло пеленой тумана, и с каждым днем эта стена становилась плотнее. Словно до того момента, когда он ступил на борт «Ареса», его и вовсе не существовало. В какой-то момент Карташов понял, что не может вспомнить Яну. Встретились, познакомились, поженились – факты. Но за ними он не чувствовал ничего, только гнетущую пустоту, черную дыру, которая разрасталась все больше и больше. И ее лицо… Проклятье! Сколько Андрей ни напрягал память, он никак не мог припомнить ее лица. Всякий раз, когда он пытался о ней думать, на месте жены оказывался кто-то другой – какие-то школьные подруги, математичка Нина Авербах и даже Ниночка из ЦУПа… Кто угодно, но только не Яна.

Берега были настолько топкими, что пристать и провести хотя бы ночь на твердой почве не представлялось возможным. Оставалось только плыть в надежде, что рано или поздно река вынесет его к настоящей суше. Что будет дальше, Карташов старался не загадывать. Он просто знал: там его будут ждать. Может быть, это снова окажутся его товарищи, мирно спящие на берегу… А может, кто-то еще.

Зачерпнув ладонью холодную воду, Карташов плеснул себе в лицо. Поморщился от солоноватого железистого привкуса. Дорого бы он дал за глоток той безвкусной жидкости, которую приходилось пить на «Аресе». А ведь когда-то казалось, что хуже и быть ничего не может. По тинистому дну, торопливо перебирая суставчатыми лапками, спешил ракомоллюск. Плавно колыхались полоски кремовой мантии. Странно, как в одном существе могут сочетаться признаки двух столь непохожих типов. Карташов усмехнулся, представив, как округлились бы глаза профессора Гвоздева, который читал у них курс зоологии беспозвоночных, если бы подобное создание попало к нему в руки. При виде крылатой свиньи профессор бы и то меньше удивился.

Под порывами ветра стебли красного тростника клонились к воде и громко шуршали, словно сквозь них кто-то пробирался. Кто-то, кто очень хочет остаться незамеченным.

– Эй! – Карташов привстал. Голос после долгого молчания прозвучал хрипло и сухо. – Выходи! Сколько можно прятаться? Я знаю…

Андрей закашлялся. Черт… Такими темпами он скоро окончательно разучится говорить. Хорош же будет Контакт. Если он все-таки будет.

Никто не отозвался на его крики – впрочем, Карташов и не рассчитывал на ответ. Протянув руку, он схватился за ближайший стебель тростника. Тот хрустнул, точно стеклянный, забрызгав ладонь мелким бисером росы. С отрешенным видом Андрей принялся вертеть его в руках. Ну, хоть растения здесь выглядят почти как на Земле… Карташов напрягся, пытаясь припомнить хоть что-то из курса ботаники. Какая-никакая, а зарядка для мозга. Да и как биолог, он просто обязан дать описание растения, пусть и не может его задокументировать.

Итак, что получается… Твердый треугольный стебель, кроющие листья с параллельным жилкованием, пышная метелка соцветия на конце и бурые колосья размером с фалангу мизинца. Мало того, что покрытосеменное, так еще и однодольное! Кажется, однодольные появились позже всех прочих растений? Андрей нахмурился. Ни один вид не может возникнуть из ничего, на пустом месте. Эволюция сама по себе избыточна. Это не прямая линия, а что-то вроде расширяющегося конуса. Чем дальше от исходной точки, тем больше должно быть биоразнообразие. А мир, в котором существует всего один вид, – мир умирающий.

Карташов поежился… Что же, черт возьми, здесь произошло? И не это ли он должен узнать и понять, путешествуя по речной стране?

Он снова посмотрел на растение у себя в руке. Ближайший аналог, который приходил в голову, – это папирус. Вот только эта странная река совсем не походила на дельту Нила. Андрей бросил стебель в воду. Крошечные волны тут же прибили его к борту лодки. Чувствуя внезапный прилив злости, Карташов схватил стебель и уже собрался отшвырнуть его куда подальше, как вдруг замер. Из темной воды прямо на него смотрели огромные пустые глаза.

Прежде чем Карташов понял, что происходит, течение успело отнести лодку в сторону. Опомнившись, Андрей схватился за весло и принялся судорожно грести. Острый нос лодки уткнулся в заросли тростника. Чертыхаясь на все лады, Карташов бросил весло и спрыгнул в ледяную воду.

На мгновение дыхание сбилось. Андрей громко охнул, но тут же взял себя в руки. Что такое холодная вода по сравнению с тем, что случилось с ним на «Аресе»? К тому же протока оказалась совсем не глубокой – всего-то по пояс. Одной рукой удерживая лодку, он пошел назад, все еще не в силах поверить в реальность того, что увидел. Так не бывает… Просто потому, что так не должно быть. Но то ли это место, где стоит чему-либо удивляться?

Дно реки оказалось вязким, ноги по щиколотку утопали в иле. Идти по нему да еще тащить за собой лодку оказалось не просто. Но, в конце концов, Карташов смог вернуться.

Она лежала там, где он ее и заметил. Статуя… Вернее, голова женщины, вытесанная из камня, похожего на темно-розовый мрамор. Тонкое лицо с острыми скулами, раскосые глаза… На высоком лбу, прямо над переносицей, устроился мелкий ракомоллюск. Когда Карташов нагнулся, чтобы вытащить каменную голову из воды, тот даже не попытался уплыть или отползти в сторону.

Аккуратно Андрей устроил каменную голову на носу лодки и забрался следом, внимательно глядя в пустые глаза. Тонкие губы женщины изгибались в странной улыбке, полной невыразимой печали. Так мог бы улыбаться человек, смирившийся с неизбежностью скорой смерти. Карташов поежился, и вовсе не оттого, что промок и замерз. Женщина показалась ему знакомой, хотя Андрей не сразу вспомнил, где ее видел. Карташов потянул себя за бороду – дурацкая привычка, он и сам не заметил, когда успел ею обзавестись. Ни на одну из знакомых эта дама точно не была похожа. Кто же тогда?

Осознание пришло внезапно, будто в голове взорвалась петарда. Карташов дернулся… Конечно же! Как он сразу не догадался?! Он ведь видел эту особу, и не раз, – на картинке не то в школьном учебнике по истории, не то в какой-то энциклопедии. Это же Нефертити!

Андрей выругался. Проклятье! Значит, все страньше и страньше? Но должен же быть предел! Откуда здесь, на древнем Марсе, могла появиться эта статуя? Нефертити! Кажется, это имя значит «Прекрасная Пришелица»? Очень мило… Каменной голове осталось только заговорить – пожалуй, случись такое, Андрей бы ничуть не удивился.

– Ну, здравствуй. – Карташов усмехнулся. – Аэлита-Дея-Торис…

В тот же момент лодку сотряс удар такой силы, что Карташова вышвырнуло за борт и он с головой погрузился в ледяную воду.

24 Дорога в один конец Антон Первушин

Эдварда Гивенса-младшего охватил слепящий ужас.

Наверное, повстречай он на Земле самого омерзительного паука, сумел бы справиться с арахнофобией, удержать себя в руках. Но здесь, в космосе, где в принципе не может быть этих тварей, вид огромного паучищи, сидящего на талисмане и пережевывающего перо, вытеснил остатки здравомыслия. Предохранители перегорели. Гивенс закричал – неистово, как только однажды кричал в детстве, когда чуть не утонул в лесном озере. И в тот же миг пространство рядом с ним взорвалось мириадами брызг – вода разлетелась по отсеку, сливаясь в огромные блестящие шары. Окатило и Эдварда. Холодный душ отрезвил. Гивенс помотал головой, приходя в себя и пытаясь понять, откуда взялось столько воды. И тут же снова едва не зашелся криком из-за того, что его плечо сжала сильная рука.

– Тихо ты, – услышал Гивенс знакомый голос. – А то и я закричу.

Все еще не веря, Эдвард обернулся. Рядом парил Андрей Карташов – живой-здоровый. Но как выглядел штатный астробиолог и летописец экспедиции! Исхудавший, с густой бородой, длинные мокрые волосы облепили виски и лоб. Сменный комбинезон сильно поношен, а местами порван. Впечатление было такое, будто Карташов только что вернулся из тренировочной экспедиции по выживанию, которые Центр подготовки космонавтов регулярно устраивал для набранных экипажей. Но больше всего Эдварда потрясло, что в свободной руке Андрей держал… paddle… короткое весло-гребок для каноэ.

Всего этого просто не может быть! Все это похоже на… сон. На бредовый сон!

– Паук, – сказал Карташов, глядя мимо Гивенса. – Его нужно убить.

Эдвард спохватился и проследил за взглядом астробиолога. Мерзкое членистоногое не собиралось ждать, пока люди его настигнут и пришлепнут невесть откуда взявшимся веслом. Паук подобрал лапы, перепрыгнул с «ловца снов» на стену отсека и резво побежал прочь, уворачиваясь по пути от водяных шаров. Еще одно чудо: нормальное живое существо не смогло бы так бежать в невесомости.