Теодор Моммзен - Моммзен Т. История Рима.

• Название: Моммзен Т. История Рима.
• Автор: Теодор Моммзен
• Жанр: История

Теодор Моммзен. История Рима. — СПб.; «НАУКА», «ЮВЕНТА», 1997.

Воспроизведение перевода «Римской истории» (1939—1949 гг.) под научной редакцией С. И. Ковалева и Н. А. Машкина.

Ответственный редактор А. Б. Егоров. Редактор издательства Н. А. Никитина.

---

100

В Сицилию посылались два квестора, в остальные провинции по одному; кроме того оставались два городских квестора, два квестора, состоявшие при консулах во время войны, и четыре морских квестора. Стало быть, надо было ежегодно назначать на это девятнадцать должностных лиц. Компетенцию двадцатого квестора установить не удается.

101

Италийский союз гораздо древнее (I, 394). Но это союз государств, между тем как сулланская Италия — единая государственная территория в рамках римского государства.

102

Медея говорит у Еврипида: «Пусть никто не считает меня слабой, ничтожной и добродушной, я не такого нрава: для врагов я страшна, для друзей благосклонна» (Eurip., Medeia, 807).

103

Он умер не от Phthiriasis, как передает один источник. Это неверно по той простой причине, что такая болезнь существует только в фантазии.

104

Exterae nationes in arbitratu dicione potestate amicitiave populi Romani (lex repet. v. 1) — официальное обозначение неиталийских подданных и зависимых народов в противоположность италийским «союзникам и соплеменникам» (socii nominisve Latini).

105

Эту десятину, взимаемую государством с частной земельной собственности, следует отличать от тех десятинных сборов, которыми оно облагало в качестве собственника государственные земли. Десятина первого рода сдавалась на откуп в Сицилии, и размер ее был раз навсегда установлен. Сборы второго рода, в особенности с Леонтинского поля, сдавались в Риме на откуп цензорами, которые по своему усмотрению устанавливали размер сборов и прочие условия (Cic., Verr., 3, 6, 13. 5, 21, 53; de l. agr., 1, 2, 4. 2, 18, 48. Ср. Mommsen, Römisches Staatsrecht, Bd. 3, S. 730).

106

При этом придерживались, по-видимому, следующего способа. Римское правительство устанавливало вид подати и ее размеры. Так например, в Азии на основании распоряжений, изданных Суллой и Цезарем, тоже взимался каждый десятый сноп (Appian, Bell. civ., 5, 4); по распоряжению Цезаря иудеи каждые два года сдавали четвертую часть посева (Иосиф Флавий, 4, 10, 6: ср. 2, 5); в Киликии и Сирии взимались в более позднее время 5 % с имущества (App., Syr., 50), в Африке также, кажется, взимался подобный налог, имущество оценивалось при этом по известным признакам, например, по площади землевладения, по количеству дверей, по числу детей и рабов (exactio capitum atque ostiorum. Cic., ad fam., 3, 8, 5, о Киликии; φόρος ἐπὶ τῇ γῇ καὶ τοῖς σώμασιν, Appian, Pun., 135, для Африки). По этой норме общинные власти под общим надзором римского наместника (Cic., ad Q. fr. I, 1, 8; S. C. de Asclep. 22, 23) определяли, кто должен уплачивать налоги и сколько должен был вносить каждый определенный налогоплательщик (imperata ἐπικεφάλια, Cic., ad Att., 5, 16).

Если налог не был внесен своевременно, недоимки продавались, так же как в Риме, т. е. право взыскания недоимок передавалось откупщику вместе с некоторой прибавкой на покрытие расходов (venditio tributorum, Cic., ad fam., 3, 8, 5; ὠνὰς omnium venditas, Cic., ad Att., 5, 16). Эти налоги поступали в главные города, — например, иудеи должны были отправлять свое зерно в Сидон, — а оттуда уже в Рим доставлялись денежные суммы в установленном размере. Итак, эти налоги тоже взимались через посредников, которые, смотря по обстоятельствам, удерживали часть выручки в свою пользу или же должны были доплачивать из собственного кармана. Различие между этим способом и взиманием через откупщиков заключалось только в том, что здесь посредниками являлись общинные власти налогоплательщиков, а там — римские частные предприниматели.

107

Например, в Иудее город Иоппа уплачивал 26 075 римских шеффелей зерна, а иудеи в других местностях — каждый десятый сноп туземному государю. К этому надо прибавить еще храмовой сбор и подать в пользу Рима, доставлявшуюся в Сидон. В Сицилии тоже, наряду с римской десятиной, взимались очень высокие сборы с имущества в пользу городских общин.

108

К этому, вероятно, относится замечание римского земледельца Сазерны (Colum., 1, 1, 5), жившего после Катона и до Варрона, что виноделие и разведение оливок постоянно все более распространяется на север. Сюда же относится также постановление сената о переводе книг Магона.

109

В молодости Сулла жил в доме, в котором платил за нижний этаж 3 000 сестерций; жилец верхнего этажа того же дома платил 2 000 сестерций (Plutarch, Sull.). Если капитализировать эту сумму из расчета 2∕3 нормального размера процентов с капитала, то мы получим приблизительно вышеприведенную цифру. Это считалось дешевой квартирой. Если годовая плата в 6 000 сестерций за квартиру в столице названа в 629 г. [125 г.] высокой (Vell., 1, 10), то, вероятно, это объясняется особыми обстоятельствами.

110

«Граждане, если бы мы могли, — сказал Метелл, — мы все, конечно, освободились бы от этого бремени. Но поскольку природа устроила так, что жить с женщинами неудобно, а без них вообще невозможно, то следует искать не преходящего удовольствия, а длительного благополучия».

111

Утверждение, что до 608 г. [146 г.] в Риме не было «греческих игр» (Tac., Ann., 14, 21), не совсем верно. Уже в 568 г. [186 г.] там выступали греческие «артисты» τεχνῖται и атлеты (Liv., 39, 22), в 587 г. [167 г.] — греческие флейтисты, трагические актеры и бойцы (Pol., 30, 13).

112

Забавный пример можно найти у Цицерона (de officiis, 3, 12, 13).

113

В сатире Варрона «Аборигены» рассказывается в насмешливой форме, что первобытные люди не довольствовались богом, познаваемым только мыслью, а желали иметь изображения богов в виде кукол и образков.

114

Цицерон говорит, что он обращался со своим ученым рабом Дионисием более милостиво, чем Сципион с Панетием. Луцилий говорит в том же духе:

«Мой конь, мой конюх, мой плащ, моя палатка полезнее, чем философ».

115

Такова, например, в его оригинальном сочинении «Павел» следующая фраза, относящаяся, вероятно, к описанию Пифионского перевала:

«Qua vix caprigeno géneri gradilis gréssio est».

«Проход здесь еле проходим для козлородной породы».

В другом его сочинении предоставляется слушателям понять следующее описание:

«Четвероногое, неповоротливое, водится в полях, шероховатое, приземистое, с короткой головой, со змеиной шеей, дико на вид, а выпотрошенное и мертвое дает живой звук».

Слушатели отвечают на это вполне резонно:

«В туманных выражениях ты описываешь нам то, о чем вряд ли догадается и мудрец; если ты не будешь выражаться ясно, мы не поймем тебя».

Затем следует признание, что автор подразумевает черепаху. Впрочем, такие загадочные описания встречались также у аттических трагиков, за что им часто сильно доставалось от Средней комедии.

116

Единственным исключением является, быть может, в комедии «Девушка с Андроса» (4, 5) ответ на вопрос «Как поживаете?».

Ответ гласит: «Живем так, как можем, потому что не можем жить так, как хотелось бы». Это намек на слова Цецилия: «Если не можешь жить как хочешь, живи, как можешь».

В свою очередь эти слова заимствованы из греческой поговорки.

Эта комедия — самая старая из комедий Теренция; театр поставил ее по рекомендации Цецилия, автор в этой деликатной форме выразил благодарность Цецилию.

117

Теренций смеется над аллегорической ланью, которая, спасаясь от собак, со слезами просит помощи у молодого человека (Phorm. prol. 4). Ключ к этому можно усмотреть в малоостроумной аллегории Плавта о козе и обезьяне (Merc., 2, 1).

В конце концов эти нелепицы тоже ведут начало от еврипидовской риторики (например, Eurip., Hec., 90).

118

В комедии «Братья» (1, 1) Мицион благодарит свою судьбу, между прочим, за то, что никогда не имел жены, что «по их мнению (т. е. по мнению греков) считается счастьем».

119

В прологе к комедии «Самоистязатель» критик упрекает автора:

«Он вдруг взялся за поэзию, не столько по собственному влечению, сколько полагаясь на своих друзей».

Позже (594) [160 г.] в прологе к комедии «Братья» говорится:

«Неблагожелатели говорят, что знатные люди помогают поэту сочинять и пишут вместе с ним все его пьесы; но это тяжелое по их мнению обвинение делает честь поэту, оно доказывает, что он нравится тем людям, которые оказывают услуги вам и всему народу; они без гордыни служили всем вам в свое время на войне советом и делом».

Уже во времена Цицерона полагали, что здесь имеются в виду Лелий и Сципион Эмилиан. Указывали сцены, якобы написанные ими. Рассказывали о поездках бедного поэта с его знатными покровителями в их имения близ Рима и считали непростительным, что эти люди ничего не сделали для улучшения материального положения поэта. Однако известно, что легенды легче всего создаются в истории литературы. Ясно — и уже рассудительные римские критики признали это, — что эти строки не могли относиться к Сципиону, которому в то время было 25 лет, а также к его на несколько лет старшему приятелю Лелию. Другие — во всяком случае, логичнее — имели здесь в виду аристократов поэтов Квинта Лабеона (консул 571 г. [183 г.]) и Марка Попилия (консул 581 г. [173 г.]), а также ученого покровителя искусств и математика Луция Сульпиция Галла (консул 588 г. [166 г.]). Однако и это, очевидно, является лишь предположением. Впрочем, не подлежит сомнению, что Теренций был в близких отношениях с семьей Сципиона. Знаменательно, что первое представление «Братьев» и второе представление «Свекрови» состоялись во время торжественных похорон Луция Павла, устроенных его сыновьями, Сципионом и Фабием.