Mairead Triste and Aristide - A Choriambic Progression

• Название: A Choriambic Progression
• Автор: Mairead Triste and Aristide
• Жанр: Фанфик

Категория: слэш, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: Гарри пришлось многое узнать за лето, оказавшееся богатым событиями

---

Мягкое, едва заметное прикосновение пошевелило волосы, упавшие на глаза, и это вполне мог быть ветер, да скорее всего это и был ветер, но это ощущение… оно было повсюду, Гарри чувствовал его всем телом. Он судорожно вздохнул…

И все закончилось. Мгновенно исчезло. Звуки вернулись, и Гарри широко раскрыл глаза и зажал руками рот, чтобы приглушить рвущийся из горла крик. Его трясло, боль внутри была настолько острой, резкой и ужасной, что какое-то время он был способен только лишь покачиваться из стороны в сторону, закрыв лицо ладонями и стараясь взять себя в руки.

Он успокоился, заставил себя отнять руки от лица, и сразу заметил кое-что, заставившее сердце вновь провалиться куда-то вниз. Во-первых, по одной из тропинок, бегущих от замка, к нему спешил Кингсли. Во-вторых, на коленях у него лежал сложенный лист пергамента, поперек которого было написано "Гарри". Не было сомнений, что это почерк Снейпа.

Медленно, словно во сне, Гарри поднял пергамент и засунул поглубже между книжных страниц, потом прижал книгу к груди и, надеясь, что у него получается изобразить полное спокойствие, поднял голову, чтобы встретить Кингсли, как раз подходившего к нему.

— Прошу прощения, так получилось, — раздался знакомый громкий голос. — Рем думал, что я с тобой, а я думал, что он еще не ушел, и сам не понимаю, как мы запутались, но… впрочем, ничего страшного не случилось, как я понимаю?

— Нет, — спокойно ответил Гарри, медленно опуская книгу на колени. — Ничего не случилось.

* * *

Он продержался минут пятнадцать, после чего пожаловался на головную боль и сказал, что хочет немного полежать.

Кингсли, несколько раз переспросив, точно ли болит голова, а не шрам, отпустил его.

* * *

Поттер,

(Гарри ухмыльнулся — судя по всему, на внешней стороне письма его имя было написано в минуту слабости или по невнимательности. Скорее все же по невнимательности.)

Я не тратил время зря. Хотелось бы надеяться, что ты тоже, но я не поставил бы на это ни нута. Суть в следующем: ты — глупый и невежественный мальчишка. В твоем распоряжении невероятное могущество, а ты упорно не желаешь освоить искусство Окклуменции. Возможно, тебе покажется интересным, что сны и видения, которые в последнее время часто тебя посещают, дело рук Волдеморта.

Схвати ты, наконец, Хмури за шкирку и заставь заниматься с собой. Он прекрасно владеет этим искусством, и к тому же уже привык ко всяким катаклизмам и угрозе страшного членовредительства. Не сомневаюсь, что он согласится пожертвовать еще парой частей тела для такого благородного дела.

Что касается этого письма — прошу прощения за способ, к которому мне пришлось прибегнуть, чтобы передать его тебе, но в настоящее время я не склонен отвечать на массу вопросов, которые посыпались бы на меня, обратись я за помощью к твоему нынешнему окружению. Кстати, тебе, возможно, было бы приятно сообщить Альбусу, что все "беспрецедентные меры безопасности", которыми он тебя окружил, смехотворно легко обойти — но если подумать, не стоит, я сам с ним об этом поговорю, когда все закончится.

Займись, наконец, Окклуменцией. И не натвори никаких глупостей. Если сможешь.

С.

Гарри как раз закончил перечитывать письмо во второй раз, когда в дверь постучали. Он быстро сунул пергамент под подушку, и вытянулся на кровати, потом снова достал письмо, сложил его так, чтобы пергамент не шуршал, и опять спрятал. Гарри глубоко вздохнул, и ему вдруг стало очень спокойно — впервые за то время, что жил в замке, он словно очнулся ото сна и влился в окружающую жизнь. Это было… пожалуй, это все же было хорошо, но если все считают, что ты страдаешь от головной боли, не стоит показывать, как ты взбудоражен.

— Да?

В комнату вошел обеспокоенный Дамблдор.

— Гарри, Кингсли сказал, что у тебя разболелась голова. Ты не заболел? Ты уверен, что ничего серьезного…

— Все нормально, — Гарри заставил себя расслабиться, стараясь ничем не напоминать человека, пытающегося скрыть, что он что-то затеял. Дамблдор присел на край кровати и посмотрел на Гарри так внимательно, что парень засомневался, получилось ли у него притвориться, но все же продолжил спокойным голосом: — Просто голова болит. Наверное, пересидел на солнце. Скоро пройдет.

Дамболдор всё не отводил взгляда, и Гарри пришлось невозмутимо смотреть директору в глаза, испытывая даже что-то вроде ностальгии по тем временам, когда на него почти таким же взглядом смотрел Снейп и требовал выкладывать, что там Гарри задумал. Снейп никогда не ошибался в своих подозрениях, но Дамблдор не настолько хорошо его знает, и это может спасти дело. По крайней мере, Гарри очень на это надеялся.

— Ну что ж, — медленно произнес Дамблдор, — пожалуй, тебе просто нужно немного отдохнуть. Я знаю, что ты много работаешь и делаешь успехи, но не стоит перенапрягаться.

Гарри мотнул было головой, но потом замер.

— Нет. Я не устал. Все в порядке. — Он сжал губы.

Дамблдор слегка улыбнулся.

— Тем лучше. Я зайду проведать тебя перед ужином, если, конечно, ты уверен, что ничего не нужно…

Гарри кивнул.

— Я уверен.

Уговоры, заверения и обещания заняли еще минут пять, но потом, наконец, Гарри остался в комнате один. Он сел, вздохнул с облегчением и достал из-под подушки письмо. Пока эхо захлопнувшейся за Дамблдором двери все еще звучало у него в ушах, он только поглаживал пергамент кончиками пальцев.

Только теперь до Гарри дошло, что он не сказал ни слова о том, что хочет заниматься Окклуменцией. И было нетрудно понять, почему.

Потом он спрыгнул с кровати, и вдруг оказалось, что у него не получается двигаться достаточно быстро — мысли и эмоции упорно опережали действия, пока он рылся в сундуке в поисках пера и чернил, искал что-нибудь, на чем можно писать, и наконец, пользуясь книгой, которую читал последней, нацарапал несколько строчек, стараясь, чтобы рука не дрожала.

Это не то, о чем вы подумали. Честное слово. Просто я должен кое-что сделать.

Пожалуйста, не беспокойтесь. Я скоро вернусь. И я буду осторожен. Я обещаю.

Гарри.

* * *

Сейчас он уже гораздо лучше контролировал свои способности, и на этот раз попал прямо в хижину, материализовавшись посреди комнаты как раз тогда, когда Снейп выходил из ванной в расстегнутой рубашке, вытирая на ходу голову. Гарри открыл рот, но все заранее приготовленные слова будто улетучились, а вырвался лишь еле слышный вздох. У него вдруг пересохло во рту, и он так и стоял, онемев и чуть покачиваясь, пока Снейп в него чуть не врезался.

Снейп вздрогнул, сорвал с головы полотенце, и на миг в его распахнутых глазах мелькнуло потрясение. Потом они сердито сощурились, и сам он нахмурился, одарив Гарри взглядом, который произвел бы больше впечатления, не будь у Снейпа на голове нечто напоминающее воронье гнездо.

— Что за. Черт.

Гарри кивнул и сглотнул. Еще раз вдохнув, он обнаружил, что вновь обрел дар речи.

— У меня не так много времени, — сказал он.

И потянулся к Снейпу.

* * *

Потом довольно долго не было слов — только тяжелое, прерывистое дыхание и хриплые, животные звуки, которые казались Гарри более искренними, чем слова. Он ловил каждый сдавленный вздох, который вырывался у Снейпа, и не обращал ни малейшего внимания на грохот, с которым валились на пол вещи, сбитые ими по пути к кровати, куда они двигались, не прерывая поцелуя, срывая одежду и отчаянно, почти дико цепляясь друг за друга.

Гарри не сказал ни слова, пока они оба не оказались обнаженными, пока Снейп не схватил его в охапку и не бросил на кровать. К тому времени горло у Гарри настолько пересохло от тяжелого дыхания, что у него получилось лишь прохрипеть: "Ты должен меня трахнуть", — в то время как Снейп опускался на него, вдавливая в матрас. — Ты меня трахнешь?

— Да, — ответил Снейп сквозь стиснутые зубы, а потом слова исчезли совсем, и остались лишь их возбужденные тела, и пальцы, запутавшиеся в его волосах, мокрых от пота, и дрожащие от напряжения мышцы, и жадные поцелуи, и такое всепоглощающее желание, что он почувствовал себя опустошенным, а боль внизу живота стала почти невыносимой. Он точно знал, чего хочет, и сейчас в мире не было ничего, кроме тела, прижимающегося к его телу, и жара, окружающего его, и когда он мельком ловил взгляд Снейпа, то видел его глазах жажду и одержимость, и от этого взгляда он словно падал и падал куда-то.

Все было совсем не похоже на то, что происходило между ними раньше, и когда Гарри кончил в первый раз, для него это было совершенно неожиданно. Он вдруг осознал, что на сей раз в прикосновениях Снейпа нет ни тонкости, ни терпеливости — нет, они были голодными, как будто руки Снейпа после долгого воздержания жаждали насытиться им. Одно горячее, требовательное, резкое движение руки, обхватившей его член, и Гарри застонал и кончил, вцепившись в плечи Снейпа так, будто земля уходила у него из-под ног и он мог бы упасть, если бы разжал руки.