Михаил Леонтьев - Большая игра (Британская империя против России и СССР)

• Название: Большая игра (Британская империя против России и СССР)
• Автор: Михаил Леонтьев
• Издательство: Астрель, «Астрель-СПб»
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: ISBN 978-5-271-41329-2 (ООО «Издательство Астрель»); ISBN 978-5-9725-2234-7 (ООО «Астрель-СПб»)

Большая Игра — название холодной войны XIX века. Большая Игра — холодная война замирает тогда, когда Россия, кажется, уже мертва и больше не поднимется. И возобновляется, когда Россия после очередной катастрофы все же поднимается.

Сейчас говорят, что холодная война невозможна, и это действительно так: холодная война — удел равных. Для нее необходим паритет. Потому она и называется «холодной», что все в ней по правилам. Или хотя бы «по понятиям». Да, сейчас холодная война невозможна, потому что паритета не существует. Нет равных. На самом деле холодная война (Большая Игра) — это реальность геополитического противостояния. Там, где существуют глобальные игроки и глобальные интересы. Поэтому не надо бояться холодной войны — Большой Игры. Ее надо заслужить.

---

Говорить, что они к нам относятся хорошо или плохо, совершенно бессмысленно. Они относятся к нам так же, как „Кока-Кола“ относится к „Пепси-Коле“. Она с ней борется, но сказать, что сотрудники „Кока-Колы" любят или не любят „Пепси-Колу это абсурд. Скорей всего, они и сами, может быть, и не пьют ни того ни другого»[330]

Алексей Ситнин, заместитель начальника Управления внешней политики Администрации президента в 2002–2005 годах

То есть Буш может сколько угодно заглядывать в глаза Путину, а Путин первым звонить Бушу со словами поддержки после 11 сентября — это ничего не изменит в деятельности огромной бизнес-машины. Понимаете: люди «пилят» деньги. И очень серьезные. Остановить эту машину может только какой-то глобальный катаклизм.

«Вот это, на мой взгляд, момент, который в значительной степени недопонимается. Мы имеем дело не с какой-то такой централизованной системой, с которой можно о чем-то договариваться, а имеем дело с такой своеобразной матрицей, которая работает, в общем-то, вне зависимости от того, какой уровень существует между первыми лицами»[331].

Алексей Ситнин

Это огромные деньги, очень большая часть которых в силу особенностей операторов процесса вряд ли попадает по назначению. Но это — проблема американских налогоплательщиков. Тем не менее значительная часть их распределяется в виде грантов, подачек и разных всяких других форм поощрения среди туземного населения, создавая колоссальную и самодвижущуюся агентуру влияния. И вот после крушения Союза выяснилось, что вся эта машина рассматривает полем своей деятельности уже не только окраины империи, но и собственно саму Россию. Выяснилось, что Сибирь — слишком большая территория, чтобы Россия могла распоряжаться ею самостоятельно.

Идея обобществить Сибирь вполне в духе современной американской геополитической доктрины. Когда сейчас начали делить арктический шельф (а это, кстати, еще одна неосвоенная территория Большой Игры), выяснилось, что американская доля, примыкающая к Аляске, слишком ничтожна, чтобы соответствовать их глобальным амбициям, Соединенные Штаты немедленно выступили с инициативой интернационализации Арктики, включая и шельф, и морские пути, и даже российский ледокольный флот. Принцип прост. Все должно принадлежать Америке, а если что-то по каким-то причинам не может ей принадлежать, то оно должно быть «общее». Под международным, т.е. американским контролем.

«Для европейцев Сибирь могла бы обернуться тем, чем Аляска и Калифорния вместе взятые стали в свое время для американцев: источником огромных богатств… Чтобы удержать Сибирь, России понадобится помощь, ей не под силу одолеть эту задачу самостоятельно в условиях переживаемого ею демографического спада и новых тенденций в соседнем Китае. Благодаря масштабному европейскому присутствию Сибирь могла бы со временем превратиться в общеевразийское достояние, использование которого происходило бы на многосторонней основе»[332].

Збигнев Бжезинский

Трагическое отличие нынешнего этапа Большой Игры от прежних заключается в том, что она практически уже перекинулась с традиционных Центральной Азии и Закавказья на саму внутреннюю Россию. Что и следовало ожидать: потеряв подбрюшье, не удивляйтесь, что вам залезли в брюхо.

СРП. Соглашения о разделке пострадавшего

Первой в истории сделкой на условиях соглашения о разделе продукции была упомянутая нами нефтяная персидская концессия Уильяма Д’Арси от 1901 года. Условия, естественно, были предельно грабительскими, как тогда было принято, и как раз на заработанные там фунты Д’Арси основал нынешнюю «Бритиш Петролеум».

Сам по себе принцип СРП, когда иностранный инвестор получает возможность окупить свои затраты за счет самостоятельной реализации части продукции, в общем-то, вполне приемлем.

Хотя, как правило, он применяется в странах, где либо отсутствуют навыки самостоятельной добычи, либо политический климат исключает иные гарантии.

Однако наши сахалинские СРП по своим условиям больше напоминали колониальную концессию Д’Арси, нежели взаимовыгодные соглашения.

«Вы знаете, это колониальный договор, не имеющий абсолютно ничего общего с интересами Российской Федерации. Мне остается только сожалеть, что в начале 90-х годов российские чиновники позволяли себе такие выходки, за которые их, вообще-то, нужно было бы посадить в тюрьму. Исполнение этого договора вело к тому, что Россия в течение длительного периода времени позволяла эксплуатировать свои природные ресурсы и ничего не получала взамен. Просто практически ноль»[333]

Владимир Путин

Мы знаем, какую реакцию вызвало восстановление российского контроля над нефтегазовым сектором. Собственно, здесь и кроется основное материальное содержание претензий наших западных партнеров к нынешней российской власти.

В 90-х годах в американской печати появляется серия публикаций ведущего консультанта Института мировой политики США Уолтера Рассела Мида под общим названием «Не купить ли нам Сибирь?».

Уолтер Мид предполагал, что вся покупка Сибири обойдется (при цене 1 тысяча долларов за акр) в 3 трлн долларов с выплатой в течение двадцати лет. Ежегодная выплата составит приблизительно 200 миллиардов, при этом 100 миллиардов будет использовано на покупку товаров и услуг, произведенных в Соединенных Штатах.

Расходы на создание инфраструктуры, администрации и экологической службы добавят еще 100 миллиардов ежегодно к этой сумме. Однако предполагается, что со временем эти расходы уменьшатся за счет собственного развития новых штатов…

Кстати, автаркический Советский Союз обладал многими недостатками. Что не мешало ему, между прочим, довольно бойко торговать нефтью. Собственно, это его и сгубило, как вы помните.

«Если Россия заявит, что хочет быть суверенным государством, контролировать свою страну, не стоит воспринимать это всерьез. Россия не может управлять своей судьбой. И если ей это удастся, то это будет несчастная судьба замкнутой страны, а не открытого государства… Советский Союз был автаркией, закрытой и замкнутой. Это несвойственно современному миру»[334].

Квентин Пил

Да здравствует Холодная Игра

«Факт, что баланс в Европе изменился, — он изменился после окончания холодной войны. Но и Россия, возникшая в результате окончания холодной войны, — это не Советский Союз. И интересы России отличаются от интересов Советского Союза… Но хотя Россия возникла в результате распада Советского Союза, я думаю, что кое-что из того, что случилось в ходе этого распада, и его конечный результат оставили кое-какие шрамы…»[335]

Кондолиза Райс, беседа с прессой в Москве,15 мая 2007 года

Шрамы у нас остались… Ну ногу оторвали! Ясное дело, интересы изменились. Ну ничего, культя заживет…

Интересы России, конечно, отличаются от интересов Советского Союза. У нас нет глобальных амбиций по переустройству человечества, в отличие, кстати, от наших американских «партнеров». Но Россия не в 1917 году и не в 1922 году появилась. И интересы этой тысячелетней России вполне преемственны. Это в первую очередь суверенитет и целостность.

Американцы свято уверены, что выиграли Третью мировую войну. Хоть «в холодную», но выиграли. И должны пользоваться всеми плодами победы. Эти плоды никак не подразумевают наличия, например, ядерного сдерживания, опирающегося на старую добрую «доктрину взаимного гарантированного уничтожения». То есть не подразумевают реального суверенитета. Тут Квентин Пил по сути прав. Вот часто говорится, что, мол, холодной войны нет, и возвращение к ней невозможно.

«Это абсурд. Мы делаем единственно разумную вещь — мы пересматриваем наши позиции после холодной войны, которая закончилась. Почему мы должны содержать войска, защищающие Германию? От кого? Красная армия не собирается нападать на Германию. Я уверяю вас. Я думаю, что и вы можете уверить в этом и меня, и немцев»[336].

Чарльз Краутхаммер

Что-то мы не заметили, чтобы американские войска резво выводились из Германии. Если что-то куда-то и выводится, то преимущественно в Польшу и Чехию. На самом деле идеолог неоконсерваторов прав вот в чем: холодная война — это удел равных. Это — когда паритет. Можно потолкаться и пощипать друг друга в строго отведенных для того пределах. Потому она и холодная, что все по правилам. Во всяком случае, по понятиям. Холодная война невозможна сейчас, потому что нет паритета. Нет равных. На самом деле холодная война (если это не фанатичная идеологическая схватка, направленная на взаимное уничтожение) — назовите ее Большой Игрой — это реальность геополитического противостояния. Там, где есть глобальные игроки и глобальные интересы. Не надо бояться холодной войны — или Большой Игры. Ее надо заслужить. Потому что, как сказал Редьярд Киплинг, только когда все умрут, закончится Большая Игра. А мы пока еще живы.