Черникова Вячеславовна - Основы творческой деятельности журналиста: учебное пособие

• Название: Основы творческой деятельности журналиста: учебное пособие
• Автор: Черникова Вячеславовна
• Жанр: Прочая научная литература

Черникова, Елена Вячеславовна.

 Основы творческой деятельности журналиста : учеб. пособие / Е.В. Черникова. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Школа издательского и медиа бизнеса, 2012. — 414 с. — (Artifex).

ISBN 978-5-4160-0018-9

Учебное пособие подготовлено в соответствии с Федеральным государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования по направлению подготовки 031300 «Журналистика» (квалификация (степень) «бакалавр») и содержит все необходимые сведения о творческих задачах журналиста и способах их решения, а также освещает вопросы жанрообразования в современных СМИ, предлагает подходы к классификации жанров, рассматривает законодательные и этические нормы, регулирующие деятельность журналиста.

Книга заинтересует студентов, специализирующихся во всех информационных отраслях (реклама, PR, медиабизнес, межкультурные коммуникации и др.).

УДК 070(07) ББК 76.01я7

Все права защищены. Книга не может быть воспроизведена полностью или частично в бумажном или электронном формате без письменного разрешения правообладателя.

---

Современный человек, особенно житель мегаполиса, все чаще находится на грани между стрессом и дистрессом с определенным креном в сторону дистресса. Зачастую человек спасается от этих состояний с помощью развлечений, в число которых входит потребление продуктов массовой культуры. В такой обстановке СМИ, типологически относящиеся к массовым (т. е. не качественным), получают возможность легко манипулировать огромными аудиториями с помощью различных техник, в частности набора штампов — языковых формул, психологических установок, тематического репертуара. Этот набор велик, но у всех его составляющих есть общая черта: они посылают «сигнал к спокойствию», имитируя стабильность. Даже стабильность в виде перманентного бедствия — это все равно стабильность. Расхожая фраза, что человек ко всему привыкает, очень точна с психологической точки зрения.

Штампы в журналистской речи выполняют именно эту важнейшую, стабилизирующую массы функцию. Будучи по сути заклинаниями, магическими формулами с выхолощенным содержанием, они гипнотизируют аудиторию, и делают это тем эффективнее, чем более распространена формула, чем менее она осмысляется, когда она воспринимается как стук колес в нормально движущемся поезде, как переключение светофора, как сигнал исправного маяка и т. п.

Герой всех романов Рекса Стаута о нью-йоркском сыщике Ниро Вульфе, его помощник Арчи Гудвин, говорит: «Я привык всегда находить статую Свободы там, где я ее оставил накануне». Этой шуткой детектива можно воспользоваться как образной и чеканной формулой штампа.

Распознать штамп нетрудно; если следовать вышеприведенной шутке, то, как только вы при чтении какого-либо текста чувствуете, что опять обнаружили статую Свободы на том же месте, где вы ее вчера оставили, поздравьте себя — вы нашли штамп.

Не только в легитимной журналистике, но и в блогосфере размножились свои штампы: всякие словечки «падонкаф-ского языка» и других сетевых жаргонов (ЗЫ, красавчег и т. п.) — сигнализируют, как приборы для различения свой — чужой в авиации, во флоте, — о принадлежности к сообществу, о сопротивлении всяческой официальности, об утверждении себя в своей горячо любимой маргинальности.

Штампы встречаются, увы, даже в личной жизни, хотя, казалось бы, интимная сфера предрасполагает к проявлению собственной штучности, уникальности, однако и там нередко царят штампы. Самый распространенный в мире (на день написания этих строк) — отношение к сексуальности как безусловно похвальному.

Обратимся к истории отечественной журналистики, к тому ее отрезку, когда штампов в прессе было очень много. Встречались они на каждом шагу, в любом журналистском произведении, вообще в культуре страны. Найдем в газете характерные примеры и проанализируем их на предмет выявления штампов.

Дорогие товарищи!

Коммунистическая партия Советского Союза, весь советский народ понесли тяжелую утрату. Из жизни ушел верный продолжатель великого дела Ленина, пламенный патриот, выдающийся революционер и борец за мир, за коммунизм, крупнейший политический и государственный деятель современности...

Услышав по радио этот текст («Обращение Центрального Комитета КПСС, Президиума Верховного Совета СССР,

Совета Министров СССР к Коммунистической партии, к советскому народу»), только его первую часть, здесь процитированную, все слушатели уже поняли, о ком идет речь. Те, кто по случайности не слышали начало текста, мгновенно поняли, что именно произошло, по следующему фрагменту из середины «Обращения»:

Партия и впредь будет проявлять всемерную заботу об упрочении союза рабочего класса, колхозного крестьянства и народной интеллигенции, об укреплении социально-политического и идейного единства советского общества, братской дружбы народов СССР, об идеологической закалке трудящихся в духе марксизма-ленинизма и пролетарского, социалистического интернационализма.

Дослушивая текст, все знали, чем он завершится:

Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза, Президиум Верховного Совета СССР, Совет Министров СССР выражают уверенность в том, что коммунисты, все советские люди проявят высокую сознательность и организованность, своим самоотверженным творческим трудом под руководством ленинской партии обеспечат выполнение планов коммунистического строительства, дальнейший расцвет нашей социалистической Родины.

Никто и не ждал, что в этом тексте прозвучат слова соболезнования родным и близким покойного, поскольку его родные и близкие — это все, кому адресовано обращение: «коммунисты, весь советский народ».

К тому моменту, когда скончался этот человек, весь советский народ был уже очень хорошо подкован в части чтения между строк, умел чувствовать перспективу. Поэтому, едва узнав о «скоропостижной кончине» вследствие «внезапной остановки сердца», принялся вслушиваться в другой текст, сообщавший об образовании комиссии по организации похорон Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР... Вслушиваться следовало потому, что председатель похоронной комиссии — это фигура следующего высшего руководителя страны со стопроцентной вероятностью. И примета не обманула: действительно, вскоре после похорон Л.И. Брежнева высшие посты занял Ю.В. Андропов.

Из приведенных выше отрывков вычленить штампы не представляется возможным, поскольку весь текст целиком состоит из штампов. Сам этот текст — идеологический штамп эпохи, хрестоматия штампа. Практически каждая лексикосемантическая, синтаксическая, стилистическая единица — избитое словосочетание. «Верный продолжатель», «великое дело Ленина», «самоотверженный творческий труд» и все остальное.

В отличие от иных устойчивых словосочетаний (например, фразеологизмов) эти формы не применяются в игровых контекстах, не расчленяются, к их составным частям не могут быть добавлены определения — они функционируют эффективно только в раз и навсегда заданных условиях своего исторического, идеологического контекста, только в тех формах, без малейших отклонений. Они жутко серьезны.

Патриот был только пламенным, революционер — выдающимся, упрочивать союз рабочего класса можно было только с колхозным крестьянством и народной интеллигенцией. Малейшее изменение хотя бы в одном из этих словосочетаний тут же повлекло бы за собой необыкновенное волнение в умах: что случилось? Перемены? Какие? Откуда ветер дует? Кто и на чью мельницу воду льет?

А в такой чеканной форме — все ясно. По-прежнему укрепляется братская дружба народов СССР, и партия будет и впредь делать все для подъема народного благосостояния на основе интенсификации производства и т. д.

Этот текст звучит как заклинание. В нем нет ни одного слова, которое можно было истолковать каким-нибудь неожиданным образом. Каждая запятая на своем месте. Особенно та, которая между партией и всем советским народом. Победившая идеология как система ограничений отлита в нерушимые формы: в догмы поведенческие, в окаменевшие словесные сочетания.

Обратите внимание, что в официальном сообщении никогда не могла бы появиться конструкция «партия и весь народ». Только так: «партия, весь народ». Эта железобетонная запятая отражает единство партии и народа, поскольку партия — наш рулевой; она же — ум, честь и совесть нашей эпохи, а народ и партия — едины. В этой запятой — великий смысл. Эта запятая тоже штамп. Партия — часть народа, передовой авангард. Если вместо запятой поставить союз «и», партия будет выглядеть как бы отделившейся от народа, а этого не может быть.

Так же невероятны были бы «диктатурка пролетариати-ка», «умеренный патриот», «передовой арьергард», «как бы народная интеллигенция», «притупление классовой борьбы». Малейшие вариации мгновенно разрушают штамп и создают иронический вплоть до зловещего контекст, вызывая резкий жанровый сдвиг в сторону сатиры. Этот шаг в комическое — роковой для штампа. По этому признаку его легче всего распознать: от любого изменения его формы меняется целеполагание и смысл всего текста.

К моменту кончины Брежнева идеологическая работа была так давно и блистательно отшлифована, каждый стык зачищен так гладко, что для простого человека даже бессмысленное звучание этой музыки было полнозвучноинформативным: всё остается на прежних местах. Никаких перемен, несмотря на то, что скончался один «выдающийся деятель», а к исполнению вот-вот приступит другой. Стабильность.

Журналисты, писавшие эти тексты (не только скорбного содержания, а вообще все политические, от имени центральной власти), были высокопрофессиональными специалистами, знавшими все штампы своей эпохи, все нюансы их необходимого сочленения, а также историю каждого штампа, все источники и литературу. Некоторые подробности такой «творческой журналистской деятельности» воссозданы в книге известнейшего советского журналиста А. Бовина «XX век как жизнь». Он был причастен к написанию исторических партийных текстов как раз в брежневские времена.