Виктория Холт - Счастье и тайна

• Название: Счастье и тайна
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Панорама
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7024-0108-5

После четырех лет учения во Франции зеленоглазая красавица Кэтрин, натура пылкая и незаурядная, возвращается в мрачный отцовский дом. Ей, выросшей без матери, всегда так не хватало домашнего тепла… Знакомство с Габриелом Рокуэллом развеяло томительное чувство одиночества. В нем было что-то печальное, вызывающее желание заботиться о нем. И Кэтрин соглашается выйти за него замуж.

В поместье Габриела она постоянно чувствует присутствие какой-то враждебности. Кто-то явно желает ей зла. Но кто и почему?.. Вместе с героиней этого увлекательного, полного тайн романа читатели найдут ответы на эти вопросы.

---

— Я буду помнить об этом, Саймон.

— Да, прошу вас, не забывайте об этом. То, чего мы достигли, кем мы стали — все это зависит только от нас самих. Ваш ход мыслей должен быть таким: сколько людей живет сейчас в Англии? Примерно, в десять раз больше, чем несколько сотен лет назад. Вам никогда не приходило в голову, что если проследить за жизнью наших предков на много лет назад, то окажется, что в какой-то степени мы все являемся родственниками. И во всех наших семьях наверняка встречались мошенники и святые, сумасшедшие и гении. Нет, Кэтрин, каждый из нас — это индивидуальность, и каждый держит свою судьбу в своих руках.

— Вы просто философ, — заметила я. — Я никогда не думала об этом. Я-то представляла вас сугубо практичным человеком, отличающимся здравым смыслом, прямотой характера, но лишенным воображения и, следовательно, не умеющим сочувствовать другим.

— Это только маска. У нас у всех есть свои маски, не правда ли? Я — крепкий орешек, я — хитрец, я — довольно резок и не лезу за словом в карман. Но все это — только снаружи. Не очень привлекательная личность, скажете вы… Да, так вы и подумали, когда впервые встретили меня. Дерзкий, с твердым намерением никому не позволить взять верх над собой и, следовательно, стремлением самому взять верх над другими. Все это — часть меня… Я не отрицаю этого. У меня все это есть. Но… есть кое-что и еще. Человек состоит из многих граней… — он хитро посмотрел на меня. — А женщина, наверное, устроена еще сложней…

— Пожалуйста, продолжайте, — сказала я. — Вы так мне помогаете!

— Хорошо. Когда вы вернетесь в Ревелз, как вы будете себя чувствовать?

— Не знаю, но только не так хорошо, как сейчас.

— Зато я знаю, — сказал он. — Вы будете бояться. Вы поспешите вверх по лестнице, оглядываясь, не идет ли кто-нибудь за вами. Затем вы распахнете дверь своей комнаты и в смятении оглядитесь, чтобы убедиться, что его там нет. Потом закроете дверь, но от страха все равно не избавитесь, потому что он сидит у вас внутри, и с наступлением темноты страх станет возрастать.

— Разумеется, вы правы.

Он наклонился над столом и взял меня за руку.

— Кэтрин, бояться не надо. Никогда не надо бояться! Страх — это клетка, которая не дает нам выбраться, но решетку для этой клетки мы создаем своими руками. Нам кажется, что эта решетка сделана из железа, что ее сломать невозможно. Но это не так, Кэтрин. Только у нас самих есть сила, способная сломать ее своими руками. Она может оказаться прочной или совсем тонкой — словом, такой, какой ее сделали мы.

— Вы хотите сказать, что мне нечего бояться?

— Пока вам не причинили особого вреда. Вас только пугали.

— Но разве я могу быть уверена, что так будет и дальше?

— По крайней мере, нам теперь ясна их цель. Этот человек — или эти люди — стараются лишить вас присутствия духа. Вашей жизни не угрожает опасность. Если бы вам было уготовано умереть насильственной смертью вслед за Габриелом, это, несомненно, вызвало бы подозрение. Нет, они угрожают ребенку. Цель этого человека — запугать вас до такой степени, чтобы у вас было как можно меньше шансов родить здорового ребенка. И после смерти Габриела никто бы этому не удивился.

— А смерть Габриела… — начала я.

— Я склонен думать, что это было первым актом в задуманном спектакле.

— А Фрайди? — пробормотала я, и в эту минуту вспомнила ночь накануне гибели Габриела, когда Фрайди так странно себя вела и все время просилась в коридор. Я рассказала Саймону об этом.

— Там кто-то был, поджидал. И если бы не Фрайди, это могло бы случиться той же ночью. А потом Фрайди исчезла.

Его рука прикрыла мою руку.

— Мы не знаем, как это случилось, — сказал он. — Давайте же подумаем о том, что ждет нас впереди. Мы можем только предполагать, что тогда случилось. Если мы узнаем, кто скрывается под маской монаха, если мы сможем схватить его прямо в его костюме, тогда мы вправе требовать объяснений; и тут уж, я уверен, раскроется и то, какую роль он сыграл в смерти Габриела.

— Мы должны найти его, Саймон!

— Да, мы должны. Если вы увидите его еще раз, не обращайте на него внимания. Не пытайтесь удержать его. Бог его знает, что ему взбредет в голову. Если наши предположения относительно Габриела верны, то мы, может быть, имеем дело с убийцей. Вы должны поступать так, как я вам велю, Кэтрин.

— Хорошо, Саймон.

— И помните, — добавил он. — Вы не одиноки. Мы будем бороться… вместе.

Мы уехали из гостиницы, и он отвез меня обратно в Ревелз. Я была довольна. Хотя моя поездка в Уорстуисл и не успокоила меня, как я втайне надеялась, все же я теперь была не одинока, и это служило мне прекрасным утешением.

Я написала отцу и теперь через несколько дней ждала от него правдивого ответа. Он ведь должен был понять, что ответ мне нужен срочно. И когда я отправила письмо, то почувствовала себя лучше. На следующий день ничего необычного не произошло, а утром следующего дня приехал доктор Смит.

Он хотел поговорить со мной наедине, и Рут оставила нас вдвоем в зимней гостиной.

Он смотрел на меня почти с нежностью, приближаясь к тому месту, где я сидела. Положив руку на подлокотник моего кресла, он мягко произнес:

— Значит, вы все-таки съездили в Уорстуисл.

— Я хотела убедиться, — объяснила я.

— Ну, разумеется. Теперь вы убедились, что я говорил вам правду?

— Они ничего мне не сказали.

Он кивнул.

— Заведующий поступил именно так, как ему полагается. Естественно, он должен с уважением относиться к тайнам своих пациентов и их родственников. Но все-таки вам теперь известно, что в этом заведении содержится пациентка с таким именем.

— Да.

— Кэтрин, поверьте мне. Я ведь не обманываю вас, когда говорю, что знаю точно, что эта пациентка — ваша мать. Ваш отец — Мервин Кордер — каждый месяц регулярно навещает ее. Без сомнения, он посчитал наиболее разумным скрыть это от вас.

— Если та пациентка в Уорстуисл — моя мать, тогда, видимо, он скрыл это.

— Я рад, что вы немного успокоились, Кэтрин. Если бы вы попросили меня, я бы сам отвез в Уорстуисл. Тогда вы бы поняли, что я смог бы сделать для вас гораздо больше, чем Саймон Редверз.

Я уже собиралась рассказать ему, что написала отцу, но передумала. Саймон сказал, что мы вдвоем постараемся найти ключ к разгадке, и мне хотелось, чтобы это осталось между нами.

Кроме того, я не думала, что отец сможет сообщить мне что-нибудь обнадеживающее. Казалось очевидным, что та Кэтрин Кордер, которая содержалась в Уорстуисл, была моей матерью.

— Может быть, потом, — продолжал доктор, — я отвезу вас к ней, чтобы вы смогли увидеться.

— А какой в этом смысл, если я никогда раньше не видела ее?

— Но вам, наверное, хотелось бы посмотреть на свою мать?

— Я сомневаюсь, признает ли она меня.

— У нее бывают моменты просветления. Временами ей кажется, что она опять молода и у нее есть маленький ребенок — это вы. А бывает, что она смутно догадывается о том, что с ней произошло.

Я поежилась. Я не собиралась рассказывать ему о том, какой ужас я пережила, когда входила в это заведение. Что у меня было странное предчувствие, что если я еще раз пересеку порог этого дома, то могу остаться там в качестве пленницы. Если бы я ему все это рассказала, он бы сочувственно выслушал меня, а про себя бы подумал, что я опять вообразила невесть что из-за своего переутомления — точно так же, как и в случаях с остальными странными видениями».

Я не могла быть с ним так откровенна, как с Саймоном, и это еще раз подтверждало мои чувства к нему. Я решила, что до конца не могу доверять никому — даже доктору Смиту. Ведь он был склонен во всем видеть признаки моей неуравновешенности. Но нет, неправда, что я никому не доверяла! Я доверяла Саймону.

До Рождества оставалось три дня. Слуги украшали холл веточками остролиста, а также омелой. Я слышала, как служанки пересмеивались с мужчинами, прикрепляя зеленые веточки в наиболее подходящих местах. Я увидела, как всегда степенный Уильям схватил в охапку Мери-Джейн и звонко поцеловал ее прямо под веточками с блестящими бусинками ягод. Мери-Джейн добродушно отшутилась: у всех было веселое рождественское настроение.

Потом я получила письмо. Я была в саду, когда увидела, что к дому направляется почтальон. Я уже ждала его, потому что знала, что отец не заставит долго ждать с ответом, и оказалась права.

Я узнала его почерк на конверте.

Сердце у меня бешено колотилось, я поспешила к себе, и прежде чем распечатать письмо, предусмотрительно закрыла все двери.

«Моя дорогая Кэтрин! — прочитала я. — Меня удивило и встревожило твое письмо. — Представляю себе, что ты чувствуешь, и поэтому, прежде, чем ты прочтешь все остальное, спешу заверить тебя, что Кэтрин Кордер, которая находится в Уорстуисл, не является твоей матерью, хотя это моя жена.