Виктория Холт - Счастье и тайна

• Название: Счастье и тайна
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Панорама
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7024-0108-5

После четырех лет учения во Франции зеленоглазая красавица Кэтрин, натура пылкая и незаурядная, возвращается в мрачный отцовский дом. Ей, выросшей без матери, всегда так не хватало домашнего тепла… Знакомство с Габриелом Рокуэллом развеяло томительное чувство одиночества. В нем было что-то печальное, вызывающее желание заботиться о нем. И Кэтрин соглашается выйти за него замуж.

В поместье Габриела она постоянно чувствует присутствие какой-то враждебности. Кто-то явно желает ей зла. Но кто и почему?.. Вместе с героиней этого увлекательного, полного тайн романа читатели найдут ответы на эти вопросы.

---

— Пойдемте домой, — просила она. — Пойдемте сейчас же домой!..

Я обернулась к ней.

— Вы видели его! — торжествующе воскликнула я. — Теперь вы расскажете им. Вы его видели!

— Нам надо идти в Ревелз, — повторяла она. — Идти скорее.

— Но… — и тут я поняла, что мы не сможем догнать его, потому что он двигался гораздо быстрее нас. Но это уже было не так важно. Я ликовала — теперь не только я видела его. Внезапное облегчение вслед за паникой — это было трудно перенести. Только теперь я поняла, какое потрясение пережила, как я была напугана.

Но бояться больше было нечего. Я была отмщена. Ведь его видела не только я!

Она тащила меня через развалины, и вот уже показался дом.

— Ох, Дамарис! — проговорила я. — Как я рада, что это случилось тогда, когда вы могли это… видеть.

Она повернула ко мне свое красивое бесстрастное лицо, и ее слова подействовали на меня, как ушат холодной воды.

— Что вы видели, Кэтрин?

— Дамарис… что вы хотите сказать?

— Вы были очень взволнованы. Вы что-то увидели, не так ли?

— Вы хотите сказать, что вы ничего не заметили?

— Но там ничего не было, Кэтрин! Ничего.

Я обернулась к ней. Задыхаясь от ярости и злости, я, кажется, схватила ее за руку и начала трясти.

— Вы врете! — закричала я. — Вы притворяетесь!

Она покачала головой, будто собираясь заплакать.

— Нет, Кэтрин, нет… Я была бы рада… Как бы я хотела увидеть… если это для вас имеет такое значение.

— Вы видели его, — сказала я. — Я знаю, что вы видели!

— Кэтрин, я ничего не видела. Там не было ничего.

Я холодно произнесла:

— Значит, вы тоже в этом участвуете, так ведь?

— О чем вы говорите, Кэтрин? — жалобно спросила она.

— Зачем вы повели меня к монастырю? Потому что вы знали, что он будет там. Чтобы потом сказать, что вы ничего не видели. И всем рассказать, что я сумасшедшая.

Я теряла контроль над собой, потому что была очень напугана. Я позволила ей увидеть, что я боюсь, когда думала, что бояться уже больше нечего. Это было моей ужасной ошибкой.

Она цеплялась за меня, но я отбросила се руку.

— Мне не нужна ваша помощь, — сказала я. — Я не приму от вас никакой помощи. Уходите. По крайней мере я теперь знаю, что вы — его сообщница.

С трудом я двинулась вперед. Быстро идти я не могла. Будто ребенок внутри противился этому.

Я вошла в дом. Он казался молчаливым и полным неприязни. Пройдя в свою комнату, я легла на кровать и лежала до наступления темноты. Мэри-Джейн пришла узнать, не прислать ли мне в комнату обед. Но я ответила, что не голодна, просто очень устала.

Отослав ее, я заперла двери.

Это был самый черный день в моей жизни.

Потом, приняв дозу снотворного, которое дал мне доктор, я тут же погрузилась в благодатный сон.

Глава VI

У женщины, ждущей ребенка, появляется особое свойство — ей присущ сильнейший инстинкт: она готова защищать свое дитя со всей энергией, и, кажется, чем сильнее ее желание защитить его, тем больше у нее появляется сил.

На следующее утро я проснулась, полная сил после непрерывного сна — благодаря снотворному, которое дал мне доктор. И тут же разом вспомнила все события предыдущего дня. Мне казалось, я стою у входа в длинный темный туннель; я понимаю, что внутри него меня ждет гибель, но порывы сильного злого ветра могут подхватить и затянуть меня туда.

Ребенок время от времени напоминал мне о своем существовании. Он был частью меня: если я куда-то шла, он должен был быть со мной там же. Если бы что-нибудь случилось со мной — это сразу же отразилось бы на ребенке. Я собиралась объявить войну тому, что угрожало мне гибелью — не только из-за себя, но ради того, кто был мне дороже Всех на свете.

Когда Мери-Джейн вошла ко мне с завтраком, она не заметила во мне никаких перемен, и это было моей первой победой. Меня охватывал ужас при мысли о том, что не сумею скрыть тот убийственный страх, который я испытывала со вчерашнего дня.

— Утро великолепное, мадам! — сказала она.

— Правда, Мери-Джейн?

— Еще немного ветрено, но, по крайней мере, солнышко светит.

— Я рада.

Я прикрыла глаза, и она вышла. Я не могла есть, но заставила себя хоть немного перекусить. Слабый солнечный лучик добрался до кровати, и это подбодрило меня. Мне показалось это символичным. Солнце будет светить всегда, думала я, а тучки — то они есть, то их нет. Всегда можно найти выход, мешает только неизвестность.

Мне хотелось все хорошенько обдумать. В глубине души я была уверена, что все, что я видела, — было на самом деле, а не в моем воображении. Каким бы загадочным все это ни казалось, всему можно было найти объяснение.

Дамарис явно принимала участие в заговоре против меня. И для этого было предостаточно причин. Если Люк хотел напугать меня, чтобы у меня родился мертворожденный ребенок, а Дамарис собиралась стать его женой, то вполне естественно было предположить, что она была в сговоре с ним.

Но невозможно было поверить, чтобы эти двое молодых людей могли задумать такое дьявольское убийство: ведь даже если ребенок еще и не появился на свет, все равно это было бы убийство!

Я постаралась спокойно оценить ситуацию и продумать свои дальнейшие действия. Первое, что пришло мне в голову, — это то, что я могла бы вернуться в отцовский дом. Но я тут же отбросила эту идею. Мне пришлось бы придумывать причину отъезда. Я была бы вынуждена признаться: «Кто-то из обитателей Ревелз пытается довести меня до сумасшествия. Поэтому я должна бежать отсюда». Таким образом, я бы подтвердила, что действительно боюсь. А если даже на секунду допустить, что у меня были галлюцинации, то это было бы первым шагом на том опасном пути, куда меня кто-то подталкивал умелой рукой.

К тому же я отнюдь не была уверена, что теперь смогла бы вынести чересчур торжественную и мрачную атмосферу, царившую в отцовском доме.

И я пришла к выводу: я не смогу вновь обрести покой, пока не найду разрешения этой загадки. Значит, следовало не убегать, а наоборот, усилить поиски моего преследователя. Я должна была это сделать — не только для себя, но и для ребенка.

Мне надо было наметить план действий, и я решила поехать к Хагар и рассказать ей обо всем. Конечно, я предпочла бы действовать в одиночку, но это было невозможно. Прежде всего, я решила съездить в Уорстуисл и убедиться в правдивости слов доктора Смита.

В Ревелз мне некого было попросить о такой услуге — значит, надо было ехать к Хагар.

Приняв ванну и одевшись, я немедля отправилась в Келли Гранж.

Я приехала туда около половины одиннадцатого и сразу пошла к Хагар и выложила ей все, что сказал мне доктор.

Она серьезно выслушала меня и, когда я закончила, сказала:

— Саймон отвезет тебя в это заведение немедленно. Я думаю, начинать надо с этого.

Она позвонила в колокольчик, чтобы пришла Досон, и велела прислать к нам Саймона незамедлительно. Вспомнив о своих подозрениях относительно Саймона, я немного взволновалась, но я понимала, что мне надо попасть в Уорстуисл, даже если это было связано с риском. Как только он вошел в комнату, все мои подозрения улетучились, и мне стало стыдно, что я могла так подумать о нем. Одно его присутствие действовало на меня успокаивающе.

Хагар рассказала ему обо всем, что случилось. У него был удивленный вид, и, подумав, он сказал:

— Ну что ж, лучше сразу съездить в Уорстуисл.

— Я пошлю кого-нибудь в Ревелз, чтобы они передали, что ты завтракаешь со мной, — сказала Хагар. Я была ей признательна за то, что она подумала об этом — ведь если бы я не появилась там вовремя, это вызвало бы у них ненужное любопытство.

Спустя пятнадцать минут мы уже ехали по дороге в Уорстуисл. Саймон правил двуколкой, а я сидела рядом с ним. По дороге мы почти не разговаривали, и я была благодарна ему за то, что он проникся моим настроением. Я не могла думать ни о чем, кроме предстоящего разговора, который так много значил для меня. Мне снова и снова вспоминалось, как отец отлучался из дома. Печаль как бы следовала за ним по пятам. Все это наводило на мысль, что то, что рассказал мне доктор — правда.

Мы приехали в Уорстуисл около полудня. Это было серое каменное здание, которое, как мне показалось, очень походило на тюрьму. «Да это и есть тюрьма, — говорила я себе, — каменный мешок, в котором несчастные проводили остаток своей жизни в полуреальном мире. Неужели среди этих мучеников и моя мать? Неужели кто-то готовил заговор, чтобы запереть и меня в этих стенах? Я приложу все силы, чтобы сорвать их планы…»

Дом был окружен высокой стеной, и, когда мы подъехали к тяжелым чугунным воротам, из домика у ворот вышел привратник и спросил, что нас привело сюда. Саймон авторитетно заявил, что хотел бы встретиться с главой этого учреждения.

— У вас с ним назначена встреча, сэр?