Петр Киле - Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

• Название: Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга
• Автор: Петр Киле
• Издательство: Издательско-торговый дом «Летний сад»
• Жанр: Драматургия
• Год: 2002
• ISBN: 5-89740-082-2

Книга петербургского писателя, поэта и драматурга Петра Киле содержит жизнеописания замечательнейших людей России – Петра I, Александра Пушкина, Валентина Серова, Александра Блока, Анны Керн - в самой лаконичной и динамичной форме театрального представления.

В книге опубликованы следующие пьесы: трагедия «Державный мастер», трагедия «Мусагет», трагедия «Утро дней», комедия «Соловьиный сад», весёлая драма «Анна Керн».

---

Вдруг словно гаснет свет и вновь вспыхивает, всколыхнув многолюдный зал в тревоге и смятеньи. Проносятся шепот и возгласы: "Война?! Японский флот бомбардирует Порт-Артур". Между тем музыка вальса кружит в танце беззаботные пары.

Сцена 2

Санкт-Петербург. Кабинет Витте С.Ю. в доме на Каменноостровском проспекте. За массивным письменным столом Витте  в мундире.

                  В и т т е      
                (в раздумье)
Вдруг отрешить от должности министра,
Приведшего финансы в состоянье
Цветущее... Кому не угодил?
О, слишком знаю! Неприязнь царицы.
       (Порывисто встает из-за стола)
Царь заболел; наследником давно
Объявлен брат его, поскольку сына
В семействе царствующем нет и нет.
И вот царица, верно, повелела,
Ссылаясь на беременность свою,
Решение принять о возведеньи
Ребенка нерожденного на трон,
С регентшей-матерью, - я так хочу!
Безумная затея. Даже вслух
Ее не произнесть, а нас собрали
Безумное решение принять.
Но я напомнил, Михаил - наследник,
Объявленный самим государем,
И все со мною согласились, кроме
Императрицы, тотчас не взлюбившей
Меня, когда здесь разум и закон.
Не сын, а дочь еще одна родилась.
Их четверо - повинен ли я в том?
Но неприязнь змею угнездилась
В душе ее, столь набожной, до жути.
А тут сам царь пустился в авантюры.
Полгода не прошло, как я отставлен,
Императрице неугодный Витте,
И государь со всею камарильей,
В солдатиков играя оловянных,
Совсем, как дети, вляпался в войну,
Ненужную, несчастную для нас.

             С е к р е т а р ь
          (заглядывая в дверь)
Серов подъехал. Говорят, он лучший
Из нынешних художников России,
Работал над портретами царей,
Великих князей и высшей знати, но,
При том при сем строптив и независим.

                  В и т т е
Да знаю я его, суровый с виду,
Он прост и прям, недаром не поладил
С императрицей; впрочем, как и я.

Секретарь уходит. Входит Серов, против обыкновения, рассеянный и беспокойный; снимает покрывало с холста и взмахивает рукой, мол, безнадежно.

В и т т е. Не выходит?

С е р о в. Не выходит другое из головы. Мальчишки выкрикивали из газет что-то страшное.

В и т т е. Да вы садитесь, Валентин Александрович. Отдышитесь. Как министр финансов я еще мог влиять на события, но как председатель комитета министров, таковы у нас установления, я не обладаю властью даже любого из министров, поскольку все они непосредственно подчинены его величеству. Это как тигра посадить в клетку.

С е р о в. А из-за чего собственно сыр-бор разгорелся?

В и т т е (прохаживаясь). Это давняя история. Еще в конце прошлого века, когда в связи с коронацией государя императора в Москве приезжали всякие именитые гости, нам удалось вступить в союз с Китаем в целях сохранения его территориальной целостности, что в интересах России. Нам удалось убедить японцев оставить Порт-Артур и порт Дальний, как ныне мы его называем, и Корею, где установили мы наше присутствие. Все шло наилучшим образом. Мы получили возможность строить железную дорогу прямо по Маньчжурии до Владивостока. Но тут вмешалась Германия. Вильгельм, будто бы с согласия Николая, захватил Кайо-Чао, порт для осуществления присутствия там Германии, а в сущности, в сугубо провокационных целях, и наши министры - иностранных дел и военный - клюнули, затеяв захват Порт-Артура и Дальнего. Двойное коварство - по отношению к Японии, которую мы уговорили оставить их в целях целостности Китая, и по отношению к Китаю. Я протестовал, но государю эта идея пришлась по душе. Дальше - больше. Мы захватили всю Квантунскую область.

С е р о в. Но и другие европейские государства участвовали в дележе Китая на сферы влияния.

В и т т е. Да, но именно мы, выступив за целостность Китая, его и подвели. Не без помощи германского императора. В Китае, как вы знаете, поднялось народное движение против иностранного присутствия. И вся Европа, в том числе и мы, усмиряли Китай. И Китай теперь совершенно нам не верит. Не верит и Япония. Вынужденные оставить Корею от нашего политического присутствия, отозвав нашего советника, что мы сделали?

С е р о в. Сергей Юльевич, зачем нам Корея?

В и т т е. В том-то и дело, зачем нам Корея? Нам нужна безопасность наших дальневосточных границ. Однако нашлась некая компания во главе с Безобразовым, которого государь сделал даже статс-секретарем, которая затеяла экономическим путем учредить наше тайное присутствие в Корее. Учредили компании, якобы частные, на средства, выделенные государем, для вырубки леса в Корее. Все это сплошная спекуляция. Зато Япония не верит нам, а европейские страны, обвиняя нас в коварстве, подталкивали ее к войне с нами. Я видел, что происходит. А государь заявляет: "Войны не будет!" И вот дворцовая камарилья, затеявшая выгодные для нее авантюры, зная неприязнь императрицы ко мне, добилась моего устранения с поста всесильного  министра финансов. И больше всех постарался, может быть, Плеве, министр внутренних дел. Ведь он мечтал о маленькой победоносной войне - для подавления народной смуты. Но ведь все будет наоборот. К несчастью, худшие мои опасения оправдываются, и я ничего не могу сделать.

С е р о в (вскакивая на ноги). Печальные вещи вы говорите, Сергей Юльевич, очень печальные. Теперь вы посидите, я все-таки кое-что сделаю.

Витте усаживается, Серов берется за палитру и кисть.

С е р о в. Сергей Юльевич, это в связи с вашей отставкой с поста министра финансов прекратилось выделение субсидии журналу "Мир искусства"? Или война убила наш журнал?

В и т т е. Да, конечно. Я точно просчитывал расходы по изданию "Мира искусства" и обосновывал целесообразность выделения средств из казны для общественных нужд. Но кто теперь об этом думает? Дягилев хлопотал, да вы его не поддержали, послав телеграмму ему: "В этом Доме больше не работаю".

С е р о в. Ох! Неужели мою телеграмму показывали царю?

В и т т е. Ну, не знаю. Мне не показывали. Но слухом земля полнится.

С е р о в. Сколько же будет продолжаться этот ужас? Я имею в виду войну.

В и т т е. Бессмысленная война. Ни поражения, ни победы ничего не значат. Впрочем, теперь таковы все войны. Необходимо заключить мир. Россия оказалась абсолютно неподготовленной вести войну на Дальнем Востоке. Но самодержавный царь огромной империи разве может признать себя побежденным?

С е р о в (отступаясь). Ну, я-то могу. Я не царь.

В и т т е. Хорошо. Закончим осенью. К выставке исторических портретов, что затеял Дягилев, успеем.

С е р о в. Если что получится. (Уходит, сердито насупленный.)

Сцена 3

Санкт-Петербург. У Владимировской церкви. Ночь на новый 1905 год. Распахиваются двери, и показывается интеллигентная публика и простой люд. Идет снег.

                Д а м а
Как хорошо! Я рада, что пришла.
А то в душе такое беспокойство
Росло, и я не знала, как и быть.
            (К одному из двух господинов.)
Я благодарна вам, что вы позвали
Меня с собой.

          1-й  г о с п о д и н
                          Ну, я же обещал.

           2-й  г о с п о д и н
Да, мода в церкви Новый год встречать
Укореняется все больше, к счастью.

                Д а м а
И батюшка преумно говорил, -
Не благостно, из Библии читая, -
А прямо о войне бессмысленной,
Страданиях народа и о смуте,
Возросшей, словно боль уже безмерно.
Но с Новым годом и надежда сходит
С небес пречистых обещаньем мира,
И с верой пробуждается любовь.

          1-й  г о с п о д и н
Он уверял с намеком на знаменья:
Неустроенье в государстве стихнет,
Как бурей взбаламученное море.

            С т а р у ш к а
А я все плакала. Ах, родненький!

             С т у д е н т
Какой пушистый, нежно-мягкий снег!
       Как сны любви и чистых нег.

            С т а р у ш к а
И утром здесь была и в ночь пришла.
Куды мне деться, сиротинушке?

              С т у д е н т
Что, старая, совсем одна осталась?

            С т а р у ш к а
Не Бог забрал; на поле брани дьявол
Бесчинствует, известно, ловит души
И самые безгрешные, чтоб в ад
Унесть; вот сын попался, я боюсь,
Без покаянья, без вины пред Богом.

              С т у д е н т
В Маньчжурии далекой он погиб?

             С т а р у ш к а
О чем я плачу, родненький ты мой?

            1-й  р а б о ч и й
                   (другому)
Эй, молодец! Как ты сюда попал?

             2-й  р а б о ч и й
У Божьей матери гостил в потемках.

             1-й  р а б о ч и й
Не богохульствуй ты, хотя бы здесь
На паперти. Иль за тобою гнались?

             2-й  р а б о ч и й
Ну, гнались. Только я не заяц, слышь?

              1-й  р а б о ч и й
А мы к царю с петицией, с поклоном
Собрались, пусть-ка выслушает нас
О нуждах наших, доле невозможной.

              2-й  р а б о ч и й
Слыхал. Пустое дело, да опасно.
Ужель вас пустят к Зимнему дворцу?

              1-й  р а б о ч и й
Мы ж мирно, православные, с поклоном
И с правдой нашей к батюшке-царю.
Что ж государь откажется нас видеть,
Как видит Бог?

              2-й  р а б о ч и й
                            Святая простота!
Манифестация для царской власти -
Угроза нестерпимая, и вас
Разгонят, как восставших у Сената,
Картечью. Помолясь, готовьтесь к сече.
               (Исчезает поспешно.)

             2-й  г о с п о д и н
           (с беспокойством)
Ах, дело, видно, далеко зашло!
Идет война, повсюду неспокойно,
А тут манифестация рабочих?
Да это же мятеж...

             Г о р о д о в о й
                                 Ну и дела!
Да расходитесь, господа! Уж поздно.

      Идет пушистый снег, словно освещая с небес церковь.