Петр Киле - Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

• Название: Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга
• Автор: Петр Киле
• Издательство: Издательско-торговый дом «Летний сад»
• Жанр: Драматургия
• Год: 2002
• ISBN: 5-89740-082-2

Книга петербургского писателя, поэта и драматурга Петра Киле содержит жизнеописания замечательнейших людей России – Петра I, Александра Пушкина, Валентина Серова, Александра Блока, Анны Керн - в самой лаконичной и динамичной форме театрального представления.

В книге опубликованы следующие пьесы: трагедия «Державный мастер», трагедия «Мусагет», трагедия «Утро дней», комедия «Соловьиный сад», весёлая драма «Анна Керн».

---

На дощатой галерее у Летнего дворца заиграл оркестр, и ряженые закружились в хороводе; к ним присоединяется и публика, в разгаре веселья и царь с царицей; хороводу тесно, и он растекается по аллеям.

               Х о р  ж е н ш и н
          Как лед уходит по Неве,
          Сияя в чистой синеве
                 И вод, и неба,
          Под звон кифары Феба
          Несется пестрый хоровод
          По саду на просторе,
          И выступает дивный грот
          В ракушках весь, как в море
                  Жилище нереид;
           И здесь же рядом шар стоит,
           Готторпский глобус превеликий,
           Весьма к тому же многоликий,
           Со звездным небом изнутри,
                 С круговращением Земли.

                       Г е р о л ь д
               Кто несется в хороводе,
               Ростом высясь, со всех ног,
               Свой средь знати и в народе,
               Средь богов, ну, точно бог?
               Да бежит-то он с царицей,
               А за ними вереницей
               Знать и люд мастеровой,
               С кем трудился царь на верфи
               И вступал с врагами в бой
               За отечество и веру, -
               Всех он ныне и созвал
               На веселый карнавал.

Царь, проводив запыхавшуюся царицу до входа в грот, подходит к герольду с его свитой. Оркестр замирает, и хоровод, растекаясь по аллеям, распадается.

                   П е т р
Герольд! Я дал тебе двух трубачей.
А женщины, скажи, взялись откуда?

                Г е р о л ь д
Не ваше ли величество прислали
Мне в помощь их, чтоб знал я речь свою?
Или ее величество - из фрейлин?
Они прекрасны и умны, но странны.

                   П е т р
            Герольд! Сей праздник ныне завершен.

Герольд взмахивает жезлом, и трубачи подают соответствующий сигнал. Три женщины исчезают. Царь встречает у грота царицу, публика вереницей, прощаясь, уходит, и сад пустеет.

                 Г е р о л ь д
              (оставшись один)
           Ночь взошла зарею ясной.
           Сад со статуей прекрасной
           Просиял, как Рай земной.
              (С изумлением.)
           А высоко над Невой,
           Будто жили там доселе,
           Боги Греции воссели.

В просиявшем утреннем небе проступают скульптурные очертания античных богов и богинь.

Сцена 4

Летний сад. Сентябрь 1721 года. Торжества и маскарад. Герольд с жезлом в сопровождении двух трубачей, шутов и денщиков царя.

             Г е р о л ь д (взмахивая жезлом)
Вещайте, трубы, о начале празднеств!

            1-й  д е н щ и к
Когда они закончились? Идут
Уже неделю непрерывно. Грохот
В ушах не умолкает - от пальбы.
Адмиралтейству, слышь-ка, крепость вторит
И с кораблей на рейде снова гром.

             2-й  д е н щ и к
В ушах твоих звенит. Пока же тихо.
Послеполуденный в природе сон,
Чему и царь подвержен всеконечно.
Зато с зарей всегда он на ногах.

              1-й  ш у т
В работе и делах он тоже зверь.

              2-й  ш у т
Да зверю не угнаться, мне поверь.

              1-й  ш у т
А в празднествах угнаться и подавно;
Угрюм иль весел...

              2-й  ш у т
                                  Ныне весел славно!
Каким лишь в юности бывал.

              1-й  ш у т
            И швед его бивал.

Трубы. На лугу у сада, словно сошедшие с неба, являются боги: Нептун с трезубцем, Марс, за ними сам Юпитер с Юноной и Венера, - все исполинского роста среди шествующих вокруг них карликов и карлиц, одетых празднично - в платьях простонародья и знати.

                Г е р о л ь д
      Глазам своим не верю: боги!
      Сейчас сошедшие с небес.
      Как люди малы и убоги!
      А боги высятся, как лес.

                1-й  д е н щ и к
         Прекрасный, корабельный,
         В осенней позолоте,
         И тучи величавы
         В сияющем полете.

                 1-й  ш у т
      А я-то знаю, в чем тут штука.
      Один - француз, другой - гайдук.

                1-й  д е н щ и к
       Считать умеешь, ну-ка,
       Таких высоких сколько штук
                У нашего царя?
        Осанка! А величье в взоре?

                  2-й  ш у т
           (раздвигая плечи)
        Смотри! Какое горе,
        И я сойду за короля.

                2-й  д е н щ и к
        Да тех, бегущих там людишек,
        Не более сосновых шишек,
        Однако разодетых хоть куда,
        И поселяне там, и господа.

                1-й  д е н щ и к
        Там, кажется, есть свой король.
                   И королева тоже.
        Коль быть шутом тебе негоже,
        Возьми-ка силой роль.
                   И королеву тоже.

                  Г е р о л ь д
            Юпитер и Юнона,
            Заняв полнебосклона,
            Вступают в царский сад.
              (Взмахивает жезлом.)
            Нет, стойте на часах. Назад!
    Людское племя Марс ведет в сраженье.
             Вот будет представленье.
             У нас же установлен мир.
             Мы всех зовем на пир!
                (Взмахивает жезлом.)

Трубы. В аллею со столами вокруг фонтана входят, судя по костюмам, чинам и званиям, самые именитые гости. Показывается царь, один, лишь денщики и шуты присоединяются к нему в качестве свиты.

М е н ш и к о в. Великий Государь! Мы не устаем произносить речи, поздравляя ваше величество с заключением мира, с победоносным завершением войны. Скажите и вы.

П е т р. Будто я мало речей произнес. Извольте. Война продолжалась 21 год. Это была троевременная кровавая и весьма опасная школа. Почему же троевременная? Все ученики науки в семь лет оканчивают обыкновенно, но наша школа троекратное время была. Однако ж, слава Богу, так хорошо окончилась, как лучше быть невозможно. Россия никогда раньше такого полезного мира не получала. Правда, долго ждали, да дождались.

М е н ш и к о в. Воистину так!

П е т р. Сия радость превышает всякую радость для меня на земле.

Б р ю с. Прекрасные слова. Лучше и сказать невозможно.

Г о л о в к и н. Всемилостивейший государь! Мы все рады и троекратно вашей великой радостью. Скажу за тайну. Среди сенаторов зреет решение провозгласить ваше царское величество императором всероссийским. Токмо единым вашим неусыпным руковождением и трудами мы, ваши верные подданные, из тьмы неведения на феатр славы всего света и, тако рещи, из небытия в бытие произведены и в общество политичных народов присовокуплены.

П е т р. Российское государство велико и могущественно ныне, как никогда; мы у моря стоим, со своим флотом, и оно за империю всеконечно сойдет. Только не напугать бы Европу; она и так уже боится нас, хотя ей ничем мы не угрожаем, и от нее нам ничего не нужно, кроме мирной торговли и просвещения, достояния всеобщего. Однако, надеясь на мир, не подлежит ослабевать в военном деле, дабы с нами не так сталось, как с монархиею греческой.

Гости усаживаются за столы, а царь уходит к гвардейским полкам, что выстроились на лугу.

В Средней аллее показываются три женщины.