Себастьян Бэлфор - Фидель Кастро

• Название: Фидель Кастро
• Автор: Себастьян Бэлфор
• Издательство: Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 1997. - 320 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-85880-600-7

Книга известного автора С. Бэлфора представляет собой в большей степени оценку политических идей Кастро и источников власти, нежели биографию, хотя личные подробности также включены для более полного освещения темы.

Автор детально анализирует особые исторические условия, позволившие Кастро захватить и удержать власть, сохраняя во все времена удивительное политическое влияние на мировой арене.

Книга предлагается широкому кругу читателей.

---

Однако в большей степени политические группировки разделяла не идеология, а схватка за политическое влияние и общественные деньги. Структура власти Кубы, определяемая неофициальной корпоративной системой, предлагала несколько возможностей для личного продвижения через законные демократические каналы. Самый легкий путь к власти лежал через покровительство. Руководители Аутентикос были готовы предоставить привилегии, чтобы оплатить услуги вооруженных группировок или подкупить потенциальную оппозицию. Чтобы увеличить капитал, помимо правительственных выплат, банды занялись вымогательством путем рэкета. В стране с высоким уровнем безработных людей с образованием взяточничество и вымогательство стали образом жизни большой части молодежи из среднего класса. Вначале поддержав вооруженные группировки, позже правительство было пе в состоянии контролировать их. Соперничество между бандами стало таким напряженным, что преемник Грау — Прио в 1949 году установил перемирие, предложив 2 000 синекур в правительстве в качестве цены за мир[26].

Когда Кастро поступил в Гаванский университет, студенческая политика была проникнута соперничеством между двумя группировками — «Движение за социалистическую Революцию» (ДСР) и «Союз революционеров-мятежников» (СРМ). Коммунистическое руководство студенческого движения тридцатых годов было смещено вооруженной группировкой, финансируемой Аутентикос, которую, в свою очередь, вытеснило ДСР, контролирующее теперь студенческий союз. Обе организации занимали важные позиции и вне университета (например, ДСР выделил Грау должность главы секретной полиции), но внедряли свои организации в городок, так как господство студенческого движения само по себе являлось источником политической силы. Расположенный на возвышенности в центре Гаваны, студенческий городок по конституции был запретной территорией и для полиции и для армии. Таким образом, в его пределах существовала возможность хранения оружия, иногда случались перестрелки в холлах и скверах университета и на огромной лестнице, ведущей к входу в университет. Студенческая избирательная система определялась любой физически самой сильной группой, и, в свою очередь, эта организация контролировала жизнь в университете, держа, например, в своих руках продажу учебников или экзаменационных листов.

Для такого политически честолюбивого студента, как Кастро, было трудно не попасть в какую-либо фракцию, и, действительно, он в течение короткого времени сотрудничал с СРМ и, вероятно, вовлекался в ряд жестоких акций. Много лет спустя он дал следующую эпитафию вооруженным фракциям: «Нельзя винить тех молодых людей. Движимые естественными желаниями и легендами героического эпоса, они хотели совершить революцию, не произошедшую вовремя. Многие из тех, кто умер как бандиты, жертвы иллюзий, сегодня могли бы стать героями»[27].

Однако, с точки зрения его собственной политической деятельности в университете, данный приговор кажется очень великодушным. Вскоре в студенческом городке Кастро проявил себя скорее как талантливый организатор и оратор, чем как сторонник насилия, хотя у него не было недостатка и в юношеской браваде. Его начальная озабоченность студенческой политикой на втором году обучения проложила путь к более широкому интересу к национальным проблемам. Однако в отличие от многих других активистов университета, у Кастро не было политической основы. Ни его провинциальное воспитание, ни привилегированное образование не могли помочь ему в определении какой-либо четкой политической философии. Вместо этого в начале своей карьеры он интересовался проблемой достижения власти для воплощения смутных идеалов национального возрождения. Ранние политические контакты, происходящие в университете, обнаружили в Кастро прагматизм, который станет чертой его последующей политической карьеры; среди новых друзей Кастро был лидер СРМ и президент студенческого союза, а также один из руководителей «Хувентуд Социалиста» — молодежной организации коммунистической партии. Все они разделяли гнев своего поколения на предательство политиками национальных идеалов Кубы; гнев, который перекрывал студенческие разногласия. Ранние речи Кастро, как представителя студенчества, были направлены против лживых руководителей и продажного правительства. В одной из первых речей, упомянутой в прессе, обращаясь к собранию студенческих представителей в июле 1947 года, он произнес: «Давайте не поддаваться пессимизму и разочарованию, распространяемым последние несколько лет лживыми руководителями, этими торговцами кровью мучеников»[28].

Восхождение Кастро, как видного студенческого активиста, было полно смертельного риска. Он открыто критиковал правительство Грау и ДСР, тесно сотрудничавших с видными политиками Аутентикос, все больше и больше навлекая на себя огонь ДСР. К концу первого года обучения о том, чтобы он держался подальше от студенческого городка, его предупредил могущественный шеф полиции Гаваны, клиент Аутентикос и известный член ДСР. «Это был момент важного выбора», — вспоминал позже Кастро.

«…B одиночестве на берегу моря я проанализировал ситуацию. Возвращение в университет означало личную опасность, физический риск… чрезвычайное безрассудство… Но не возвратиться значило бы поддаться угрозам, признать поражение и отказаться от своих идеалов и стремлений. Я решил вернуться… и вернулся… с оружием в руках»[29].

Позже он сказал, что годы, проведенные в университете, были опасней, чем партизанская война в Сьерре.

Весной 1947 года Кастро нашел возможность применить свою силу в новой политической организации вне университета. Как молодежный критик правительства Грау, он был приглашен вступить в новую партию «Партидо дель Пуэбло Кубано», называемую Ортодоксос, для того чтобы показать верность идеалам Марти. Организованная бывшим студенческим лидером революции 1933 — 34 года и ведущим политиком Аутентикос Эдди Чибасом, Ортодоксос отделилась от правительственной партии, в основном, из-за молодого состава и из-за того, что большинство членов были из традиционно радикальной провинции Ориенте. Чибас был вспыльчив и нетверд, склонен к краснобайству и честолюбию, как и многие кубинские политики того времени (не исключая самого Кастро). Будучи радиожурналистом, он выступал против администрации Грау за ее продажность в регулярных передачах начиная с 1945 года. Патриотизм Чибаса и его популистский радикализм оказали глубокое влияние на юного Кастро, для которого другие образцы политиков того времени были неприемлемы. Кастро был привлечен как бесстрашным стилем Чибаса в моральном разоблачении, так и неясным социальным реформизмом и антиимпериализмом, присушим идеям новой партии.

Однако существовало значительное отличие в их отношении к коммунистам, которое выявило прагматическую близость Кастро к их политической идеологии. С усилением «холодной» войны в конце сороковых годов, Чибас становился все более ярым антикоммунистом, сохраняя свою самую жестокую критику не для Соединенных Штатов, а на случай опасности посерьезней: угроза того, что тоталитарный коммунистический империализм, царящий в Москве, самый деспотичный, жестокий и агрессивный в истории, распространится по всему миру, на многие столетия разрушая демократические формы правления, самоопределение наций и свободу слова[30]. Далекий от отрицания своей принадлежности к коммунистам, Кастро не потворствовал риторике «холодной» войны и осторожно избегал чрезмерной критики Социалистической партии, переименованной в Коммунистическую партию Кубы. Но не потому, что он в этот период тайно симпатизировал их целям, а так как уже тогда Кастро был заинтересован в объединении для оппозиции правительству. Вопреки некоторым мнениям, предполагающим близость Кастро к идеям марксизма-ленинизма, Кастро, если вообще можно определить его политическую философию, больше относился к радикальным националистам с твердой верой в социальную справедливость[31]. В любом случае ПСП едва ли соответствовала типу политических суждений, которые Кастро на время нашел в партии Ортодоксос. После сотрудничества с правительством Батисты в начале сороковых годов ПСП добилась согласия с Грау в 1945 году, использовав свое влияние на профсоюзы для достижения политической власти. Новое поколение молодых радикалов, представителем которого был и Кастро, с презрением отвергало политику и «центра», и традиционных «левых» кубинской партийной системы. Для Кастро, и в то время и в будущем, важнее были тактические соображения, чем идеология.

В пределах партии Ортодоксос Кастро вскоре стал главным сторонником более радикальной стратегии политической перемены. Собрав вместе молодых членов партии, включая некоторых участников СРМ, Кастро организовал фракцию, названную «Аксион Радикал Ортодоксо». Новая группа стремилась не допустить традиционной избирательной тактики Чибаса и его последователей и провозглашала революционную дорогу к власти, используя примеры мятежей в кубинской истории. Несколько событий между 1947 и 1948 годами поддержали естественную склонность Кастро к экстрапарламентарным действиям. Летом 1947 года он принял участие в вооруженном походе, имевшем целью свержение диктатуры Трухильо в ближайшей Доминиканской Республике. Когда силы были уже собраны и произведена репетиция на пустынном острове на восточном берегу Кубы, экспедиция в последний момент была приостановлена Грау, возможно, под давлением американского правительства. По возвращении Кастро и некоторые его последователи организовали блестящий пропагандистский трюк, привезя в Гавану колокол Демаягуа, который в 1868 году извещал о начале первой войны за независимость, с целью использовать его как символ антиправительственного сбора. Во время сбора и при следующих демонстрациях способность Кастро организовывать акции и поднимать толпу своей страстной речью уже была очевидной.