Андрей Марченко - Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых

• Название: Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых
• Автор: Андрей Марченко
• Издательство: Литагент «Снежный Ком»9ebea33f-2a93-102a-9ac3-800cba805322
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-904919-57-3, 978-5-4444-1481-1

Империя не заканчиваются в один момент, сразу становясь историей – ведь она существуют не только в пространстве, но и во времени. А иногда сразу в нескольких временах и пространствах одновременно… Кто знает, предопределена судьба державы или ее можно переписать? И не охраняет ли стараниями кремлевских умельцев сама резиденция императоров своих августейших обитателей – помимо лейб-гвардии и тайной полиции? А как изменится судьба всей Земли, если в разгар мировой войны, которая могла уничтожить три европейских империи, русский государь и немецкий кайзер договорятся решить дело честным рыцарским поединком?

Всё это и многое другое – на страницах антологии «Империум», включающей в себя произведения популярных писателей-фантастов, таких как ОЛЕГ ДИВОВ и РОМАН ЗЛОТНИКОВ, известных ученых и публицистов. Каждый читатель найдет для себя в этом сборнике историю по душе… Представлены самые разные варианты непредсказуемого, но возможного развития событий при четком соблюдении исторического антуража.

«Книга позволяет живо представить ключевые моменты Истории, когда в действие вступают иные судьбоносные правила, а не те повседневные к которым мы привыкли».

Российская газета

«Меняются времена, оружие, техника, а люди и их подлинные идеалы остаются прежними».

Афиша Mail.ru

---

В узких, сильно зашнурованных сапогах император едва мог согнуть колени, отчего выглядел еще более жалко. С трудом поднявшись, Петр III стал распахивать шкафы, бросать на пол вещи императрицы, затем выдернул из ножен шпагу и принялся с остервенением колоть бархат панелей и потолок. От царя разило прокисшим в желудке вином. Он несколько раз проткнул платье императрицы, сшитое к сегодняшнему празднеству и оставленное на кровати. Как упрек. Как насмешка.

– Эта женщина способна на всё! – закричал Петр Федорович и выругался по-немецки.

Миних спокойно наблюдал за императором.

– Будет! Хватит этих загадок! – Государь швырнул шпагу на кровать, на испорченное платье императрицы. – К заливу, на воздух!

К пристани шла шлюпка. Когда император окликнул сидящего на корме офицера, гребцы налегли на весла. Офицер вскочил, упал, снова встал, вцепившись в борт, да так и стоял, пока не вывалился на мостки.

– Здравия желаю, ваше императорское величество!

– К черту церемонии! – гаркнул Петр III. – Кто?!

– Поручик бомбардирской роты Преображенского полка Бернгорст, ваше императорское величество!

Над темной полосой Петербурга поднимался дым.

– Что там? Почему над городом дым?

– Я доставил фейерверк! Для государевых именин! – пробасил офицер.

– К черту фейерверк! Отвечайте, что в Петербурге! Иначе расстреляю!

– Слушаюсь, ваша милость.

– Не слушайте, а рассказывайте, – хмуро улыбнулся Миних.

Некогда рухнув с высоты административных высот, он не страшился нового падения. Понятные игры людей и необъяснимые игры демонов. А он по-прежнему нужен и тем, и другим.

– Не видел ничего этакого, – доложил поручик. – Правда, был шум в Преображенском полку. Солдаты носились, кричали.

– Вы расслышали, о чем кричали? – спросил фельдмаршал.

– Желали здравия императрице Екатерине Алексеевне, стреляли вверх. Большего не слышал – было приказано везти фейерверк.

– Фейерверк, – хрипло повторил Петр Федорович, глядя то на поручика, то на Миниха.

– Не угодно ли во дворец, ваше величество? – сказал граф, сочувственно посмотрев на императора. – Час обеденный.

Император покорно двинулся прочь от залива.

Подбежал Гудович, вытянулся струной.

– Ваше императорское величество, доставили записку от Брессана!

– Кто принес?

– Слуга Брессана, чудом выбрался из Петербурга. Войска перекрыли мост, никого не выпускают.

– Фельдмаршал, прочтите.

Генерал-адъютант вручил Миниху записку, переданную через посланца парикмахера императора. Граф развернул, пробежал глазами, прежде чем прочитать вслух то, что уже знал.

Петр III остановился, принял записку, прочитал, бросил на песок аллеи и пошел дальше, глядя прямо перед собой пустым протрезвевшим взглядом. Записку подняли и пустили по рукам, пока она не оказалась в хвосте процессии.

В прошлом.

Миних терпеливо выслушал непоследовательные, бесталанные приказы царя об организации силой голштинских войск обороны Петергофа.

– Ваша милость, у нас всего несколько полков. Не хватает картечи и ядер.

– Мы должны защищаться! – Маленькая голова Петра III багровела в тени большой шляпы.

– В Кронштадте надобно искать спасения и победы, в одном Кронштадте, – настаивал фельдмаршал. – Там мы найдем многочисленный гарнизон и снаряженный флот. Мы сможем противопоставить Петербургу почти равные силы.

– Нет!

Елизавета Воронцова, не вернувшаяся, вопреки приказанию царя, в Ораниенбаум, коротала тревожные часы в парковой беседке в компании родственницы и дам. Любовница царя была бледна и растеряна. Одна из девиц плакала.

Император медлил.

В это время Екатерине Алексеевне, бежавшей из Петергофа в карете с Алексеем Орловым, под давлением офицеров присягали Измайловский и Семеновский гвардейские полки. С согласия императрицы, братья Орловы собирались вывести гвардию в сторону Петергофа.

Император сомневался.

Петр III отправил к Екатерине Алексеевне канцлера Воронцова, в надежде, что тот убедит императрицу в преступности и безысходности переворота. Петр Федорович принялся диктовать манифесты и приказы, которые подписывал прямо на перилах моста, чая что-то изменить. Император выставил на защиту голштинцев с артиллерией, направил в Петербург за своим кавалерийским полком, организовал гусарские пикеты по окрестным дорогам, чтобы переманить на свою сторону наступающие войска, отправил полковника Неелова за тремя тысячами солдат с боеприпасами и продовольствием.

– Мы проиграем сражение, – сказал фельдмаршал. – Силы неравны.

– Сюда идет гвардия, – надломленно произнес император, прикладываясь к бокалу с бургонским. – Она спустила на меня гвардию…

Прусский мундир и ордена Черного орла царь сменил на российскую форму, ленту и знаки Андрея Первозванного. Ел и пил Петр Федорович прямо на мосту.

Император был испуган.

Император сдался напору Миниха.

– В Кронштадт, – Петр III обратил лицо в сторону пристани. – В Кронштадт, друг мой.

Армия Екатерины Алексеевны подходила к Петергофу. Об этом сообщил один из адъютантов императора.

Дворцовые часы отмерили половину восьмого вечера. Императорской резиденцией овладели панические сборы.

Дворцовые часы отмерили восемь часов вечера. Императорской резиденцией распоряжалась пыльная тишина.

Наспех попрощавшись с заливом, яхта и галера стремительно удалялись от причала. Попутным ветром в направлении виднеющегося на горизонте Кронштадта, ходу – какой-то час. Император бежал из Петергофа, прихватив сановников, дам и слуг. Петр Федорович отплыл на галере, в окружении тех, кому доверял: фельдмаршала Миниха, своего дяди – принца Гольштейн-Бека, Алексея Григорьевича Разумовского, прусского посланника Гольца, Елизаветы Воронцовой.

– Надеюсь, де Виейра и Барятинский удержат гарнизон и крепость Кронштадта на нашей стороне, – сказал император Миниху, испивая вино в своей каюте.

Фельдмаршал отказался от кубка.

– У вас хватит финансов на беспрепятственный отход в Германию, если что-то пойдет не так?

– Денег более чем достаточно, – уверил император и тут же поменялся в лице. – Но вы же не думаете, что…

– Мы вынуждены предусмотреть всякий исход.

Подошедшие со стороны Петергофа императорская яхта и сопровождающая ее галера остановились у фортов, в тридцати шагах от стенок пристани. Уперлись в боны.

Ночь навалилась белесым брюхом на гавань Кронштадта. Ее щекотали караульные огни на бастионах.

Петр III, уверенный, что комендант Кронштадта Нуммерс всего лишь исполняет посланный с де Виейрой приказ «никого не впускать в Кронштадт», вышел на палубу и поднялся на капитанский мостик.

– Я сам тут, спустите шлюпку, уберите боны!

– Не приказано никого впускать! – прокричал с бастиона караульный.

Петр Федорович потряс кулаками:

– Позовите генерала де Виейра! Я император Петр III!

– Нет теперь никакого Петра III, – ответили с берега, – а есть Екатерина II! Ежели суда тотчас не отойдут, в них будут стрелять!

От Петергофа шагал гром, перебирая ногами молний. В одно мгновение возмутились мирные морские воды. И тут же крепость окончательно проснулась набатными колоколами тревоги.

Государь ошарашенно молчал. На стенку набегали солдаты.

– Прикажу огонь! Уходите! – рявкнула крепость.

– Капитан, рубите якорный канат! – скомандовал Миних. Громоздкий истукан заслонил императора от движения на крепостных стенах. – На веслах! Отходим!

Невидимая кисть закрашивала звездное небо широкими мазками. Крепчал ветер. До покидающих гавань кораблей долетел клич собравшейся толпы, выстреливший с причала, точно пушечное ядро: «Прочь! Да здравствует императрица Екатерина!»

– Фельдмаршал, – тяжело выдохнул Петр III, он был в полуобморочном состоянии, – я виноват, что не исполнил скоро вашего совета, что медлил с отбытием в Кронштадт… Вы бывали часто в опасных обстоятельствах… Что предпринять мне в теперешнем положении? Скажите, что теперь мне делать?

Миних придержал бледного царя за плечи.

– Спускайтесь в каюту, государь. Для начала сделайте это.

Остаток ночи Миних смотрел в прошлое. В прошлое Кронштадта, в его решительные перемены вчерашнего дня, закрывшие императору дорогу в крепость.

Шторм прошел стороной. В звонком безветрии темную тушу воды секли весла – море безразлично затягивало раны. В пушечных портах торчали бронзовые монокли оружейных стволов – трехфунтовые пушки смотрели в ночь, в настоящее. Миних – в замочную скважину минувшего, указанную в небе демоном.

Стоя на покрытом орнаментом балконе, фельдмаршал вперил взгляд в звездную сцену над массивным львом корабельного носа. Рельефы бортов, скульптуры богов, наяд и тритонов молчаливо глазели по сторонам.

Каким-то образом Миних не только видел прошлое, но и «слышал его мысли» – немые сцены не оставляли сомнений в намерениях «актеров». Граф «слышал» внутреннюю радость коменданта Нуммерса после привезенного де Виейрой предписания – ожидать императора. Нуммерс, не знавший о случившемся в Петербурге до появления полковника Неелова, уже готовился грузить войска на суда, когда получил новое распоряжение. Ждать было проще.