Сара Болл - Девять месяцев

• Название: Девять месяцев
• Автор: Сара Болл
• Издательство: Ред Фиш, Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-483-00043-9

В жизни каждой женщины наступает момент, когда тест на беременность дает положительный результат. Случилось это и с Холли Пайпер, молодой незамужней владелицей вегетарианского кафе. Пройдя через первый шок и неверие, Холли отважно пускается в плавание по девяти самым важным для будущей матери месяцам.

---

Фиона старалась контролировать себя, ее лицо было похоже на застывшую маску. Она забралась в машину следом за санитаром и посмотрела на меня.

— Позвони, пожалуйста, Саймону и расскажи ему, — попросила она, и я кивнула, глядя, как они закрывают заднюю дверь.

Я заметила, как второй санитар сказал Ричарду, когда Маркус уже не мог их услышать:

— Не включай сирену, Рич, только мигалку. Не хотелось бы напугать его и ухудшить положение. — Он увидел, как я смотрю на него, и подмигнул мне. — Не переживайте, дорогая, я уверен, что все будет хорошо.

Машина резко тронулась, огни мигалки засверкали на стеклах витрин, потом «скорая» повернула за угол и исчезла из виду.

Я стояла на краю тротуара, оглушенная. Когда машина уехала, я заметила, как тихо на улице. Я слышала собственное дыхание и вдруг поняла, что плачу. Звук таймера на духовке прервал мое оцепенение. Обед был готов.

Глава двадцать пятая

Я нашла Саймона у Элис. Я объяснила, что произошло, но было трудно сказать, как он принял эту новость, — он все время молчал. Потом сказал, что сейчас же заедет за мной и мы все отправимся в больницу.

В ожидании Саймона я металась по квартире. Обед остывал в духовке. Стол был накрыт на троих, и я остановилась рядом со стулом Маркуса, взяла в руки вилку, которую положила для него, и представила, как мы все сидим за столом, смеемся и шутим, как Маркус хвалит мою стряпню. Я еле сдержала слезы; нельзя было расклеиваться перед Саймоном. Я не хотела паниковать; в конце концов, все еще могло оказаться ложной тревогой.

Я отошла от стола и направилась в ванную, умыть лицо холодной водой, но, проходя мимо детской, дверь которой была открыта, застыла на пороге. Стакан воды и бутылочка с лекарством все еще стояли на полу, нетронутые, посреди комнаты — пуф, на котором сидел Маркус. Его инструменты были аккуратно сложены в пластиковый ящик. Ручка дрели была покрыта слоем цементной пыли, и на ней виднелся отпечаток руки Маркуса. У меня перехватило дыхание от жалости. Комната выглядела безупречно, и я почувствовала укол совести. Я знала, что в последнее время он слишком много работал и из Франции он вернулся сильно уставшим. Не нужно было разрешать ему так много заниматься детской. Надо было убедить его воспользоваться передышкой в работе, чтобы отдохнуть. А что, если он предложил сделать для меня детскую только из вежливости? От этой мысли мне стало плохо. В глубине души я знала, что это не так, он был по-настоящему счастлив, занимаясь этим. Но совесть все равно продолжала мучить меня. Я повернулась к комнате спиной; вишневый цвет сейчас казался мне неуместным.

Я взяла пиджак и ключи и спустилась вниз, чтобы подождать Элис и Саймона на улице. Я не могла больше оставаться в квартире. От обеденного запаха меня тошнило.

Я услышала, как машина Саймона приближается, прежде, чем она появилась в поле зрения; на повороте, ведущем на мою маленькую улицу, взвизгнули тормоза. Он вывернул из-за угла и на большой скорости подъехал к кафе; машину занесло, и на меня полетел гравий из-под колес. Я села на заднее сиденье, и Саймон тут же нажал на газ, даже не поздоровавшись.

Элис поддерживающе улыбнулась мне:

— Ты в порядке?

Я мрачно кивнула и уставилась в окно. Мы ехали по направлению к окраине города, я видела людей, сидящих на солнышке в открытых барах и потягивающих напитки. Другие, держась за руки, гуляли по парку; их дети были одеты в яркую цветную одежду, и им не было никакого дела до остального мира.

Мы молчали до самой больницы. Саймон побежал вперед, я не поспевала за ним из-за своего огромного живота.

Элис задержалась, поджидая меня.

— Насколько это серьезно? — спросила она, когда Саймон был уже далеко.

— Я не знаю, Эл, трудно сказать. Он был в сознании, но выглядел бледным и изможденным. А выражение его лица, — мой голос начал дрожать, и я сглотнула, — было видно, как ему больно.

Мы побежали дальше по коридору вслед за Саймоном, который успел поговорить с администратором, и она указала ему дорогу.

В комнате ожидания мы встретили Фиону. Она увидела Саймона и крепко прижалась к нему; она не плакала, и казалось — все краски жизни покинули ее. Фиона слабо улыбнулась нам с Элис.

— Кажется, у него был сердечный приступ, — сказала она тихо. — Сейчас врачи пытаются стабилизировать его состояние.

— Но с ним все будет в порядке? — спросил Саймон.

— Ну, Маркус еще относительно молод и крепок, это должно сыграть свою роль. Я уверена, что он поправится, — ответила она, будто пыталась убедить сама себя.

— Вам принести что-нибудь попить? — спросила Элис, стараясь хоть чем-то отвлечь их.

— Спасибо, Элис, я бы выпила кофе, — ответила Фиона. Ее ровный голос немного меня успокоил; если Фиона считала, что все будет хорошо, я с радостью хотела ей верить. Саймон между тем становился все напряженнее. Пить он не хотел, и Элис ушла искать автомат с кофе для Фионы.

— Какого черта они там делают? — спросил он через минуту, оглядываясь в поисках кого-нибудь, кто мог рассказать нам, что происходит.

— Саймон, успокойся, они очень заняты. Они обещали, что сразу сообщат мне о любых изменениях. Я уверена, что с ним все будет хорошо. Почему бы тебе не прогуляться и немного отвлечься?

— Нет, я никуда не пойду, пока не узнаю, что происходит, — настаивал он, усаживаясь на пластиковый стул и обхватывая голову руками.

Я пошла за Элис, чтобы помочь ей донести стаканчики с кофе. Когда мы вернулись, медсестра объясняла Саймону:

— Мне очень жаль, что я не могу пока сообщить вам ничего нового. Как только доктор Ранкин освободится, он подойдет к вам, прямо сюда. — Она повернулась к столу и сняла трубку звонящего телефона.

Саймон сжал кулаки и снова принялся ходить взад-вперед.

Через полтора часа у нас все еще не было никаких новостей. Кофе Фионы так и стоял рядом с ней нетронутый. Я пила свой маленькими глоточками, хотя он уже остыл и был противный на вкус. Мне нужно было что-то делать.

— Миссис Деланчи? — спросил голос.

— Да.

— Меня зовут доктор Ранкин, я осматривал вашего мужа. Простите, что вам пришлось так долго ждать. Боюсь, ваш муж перенес тяжелейший сердечный приступ. Нам удалось стабилизировать его состояние, и, хотя он все еще в опасности, мы перевели его в отделение интенсивной терапии. Вы можете навестить его. — Он посмотрел на нас троих, когда мы обступили Фиону, и добавил: — Но, должен подчеркнуть, к нему может зайти только один человек. Ему нужно отдохнуть.

Мы с Элис кивнули, а Саймон очень расстроился.

— Мне жаль, но вы сможете навестить его только утром, — сказал ему доктор Ранкин, взял Фиону за руку и повел в отделение интенсивной терапии. — По дороге я расскажу вам о состоянии вашего мужа.

Мы пошли следом за ними, не зная, что делать дальше, но у стойки приемной остановились.

Фиона оглянулась на Саймона:

— Дорогой, я знаю, что это тяжело, но тебе лучше вернуться домой. Не думаю, что мы можем что-то сделать сегодня, но я останусь с ним до утра. Отправляйся домой и сообщи нашим друзьям, что случилось. Я позвоню тебе попозже, а утром ты сразу приедешь в больницу.

Саймон неохотно кивнул.

— Она должна быть где-то здесь, — сказал Саймон, роясь в кипе бумаг. Последние полчаса мы занимались поисками записной книжки Фионы, чтобы обзвонить друзей и родственников, но в доме царил такой хаос, что и комнату не найдешь, не то что книжку. Было странно рыться в вещах людей, которых нет дома. Такое ощущение, будто я вторглась на чужую территорию, но другого выхода не было. Мы попытались дозвониться до Тамсин, но ее домохозяйка сказала, что та с близнецами уехала в гости к друзьям и не вернется раньше глубокой ночи.

— Нашел! — воскликнул Саймон, помахивая в воздухе телефонной книгой. — Она была в маминой сумке. — Он стал перелистывать ее. Его лицо было серым и усталым. — Итак, думаю, пора обзванивать людей, — сказал он без энтузиазма.

Элис пожала ему руку в знак поддержки.

— Хочешь, мы оставим тебя? — спросила она.

— Почему бы вам не заказать пиццу? — предложил он. — Кажется, я ничего не ел весь день, и Холли, похоже, тоже. Уверен, нам надо перекусить.

Мы с Элис отправились на кухню искать меню; мне казалось, что я видела его на холодильнике.

— Я схожу за своим телефоном, по-моему, я бросила его в гостиной, — сказала Элис, оставляя меня одну на кухне.

У меня урчало в животе; я целый день ничего не ела. За себя я не слишком волновалась, но ребенок не должен был страдать.

Я стала просматривать разные меню, письма, телефонные номера, прикрепленные магнитами к холодильнику. Когда я тронула их, несколько листков упало на пол. Открытка, улетевшая под кухонный стол, привлекла мое внимание. На ней был изображен тропический пляж, маленький индийский мальчик на переднем плане поднимал над головой огромную рыбу-меч. Мое сердце забилось, я была уверена, что это открытка от Тома. Я бросила вороватый взгляд через плечо, подняла ее и перевернула. Я сразу же узнала почерк Тома и начала читать его каракули.