Ким Ньюман - Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей

• Название: Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей
• Автор: Ким Ньюман
• Издательство: ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус»»
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-389-04776-1

Представьте: у Холмса и Ватсона были двойники. Такие же проницательные, находчивые и отважные. Но не служению закону посвятили они свои таланты, а совершенно сознательно, можно даже сказать, с особым цинизмом выбрали преступную стезю.

Гениальный, коварный и непредсказуемый профессор Мориарти — и бывалый воин и охотник Себастьян Моран по прозвищу Мясник. Сообща они прибирают к рукам всю криминальную власть в Лондоне, не жалея денег на взятки и беспощадно расправляясь с конкурентами. Эти двое тоже проводят расследования и разгадывают головоломные загадки, вот только движет ими вовсе не жажда справедливости.

Было очень нелегко устраивать перерывы в чтении… Похоже для меня это лучшая книга года.

Fandontariia

Отличный повод ещё раз посетить мир Шерлока Холмса и увидеть его в новом ракурсе.

Hitfix

Захватывающие сюжеты, добротное наполнение, отменная игра ума.

Нил Гейман

Проза Ньюмана восхитительна, его внимательность к деталям просто очаровывает.

Time Out

Один из самых оригинальных романов года.

Seattle Times

---

Я, признаться, тоже ничего не понимал. Что ещё раз доказывает: Руперт — вылитый я в молодости, разве что слишком усердствует с помадой для волос. Я тоже заподозрил, что профессор намеревается одним ударом покончить с соперниками. Меня, разумеется, он бы ни в какие занимательные подробности этого превосходного плана не посвятил, даже когда дело дошло бы до стрельбы. Мориарти ничего не сказал мне ни когда забавлялся с шестью проклятиями, ни когда позволил полоумному хиляку нажиться на бермудской тонтине, ни когда прикидывался Дамой Со Сломанной Шеей в Уэссексе (его самый успешный опыт с переодеванием). Он вообще не считал нужным делиться со мной информацией. Я был всего лишь винтиком в грандиозном механизме, таившемся в глубинах его непомерно большого мозга. Иногда я втихомолку сетовал: мол, мне недостаточно платят за подобные развлечения. Но всегда держал подобные мысли при себе. Уж я-то прекрасно знал, что случается с жалобщиками. По большей части, с ними случался я.

Эта Гадина, улыбаясь во весь рот, любезничала по-немецки со своим распрекрасным графом. Немецкий категорически не подходит для любовных утех, но в её устах он звучал достаточно непристойно. Краска прилила к моему лицу. На мой вкус, сегодня было слишком много умных разговоров… и слишком мало крови. Большая часть лекции Мориарти оказалась выше моего скромного понимания. Я не дьявольский гений. В этой компании меня смело можно приравнять к метательницам ножей, носильщикам, телохранителям, мелким воришкам и наёмным фехтовальщикам. Когда сталкиваются лбами Мориарти, Повелитель Загадочных Смертей, графиня Калиостро и доктор Никола или даже выскочка Мабузе, грубиян Кварц и новоявленный «великий вампир», мне остаётся лишь сидеть в сторонке, в компании таких же недоумков и «малых деток», как зайка Мендерс или Монстр.

При обычных обстоятельствах я бы предложил всем отправиться в паб, закусить и пропустить по кружечке. Может быть, перекинуться в вист. В этой компании наверняка нашлись бы умелые картёжники.

Но это были не обычные похороны Типикусов. Подручные похоронного бюро «Бульстроуд и сыновья» получили свои деньги и разошлись. Сам мистер Бульстроуд ещё накануне с благодарностью принял оттиски с неких медных дощечек из закрытого для публики крыла Барчестерского собора. Наши гости поспешили откланяться.

— Дома сами себя не грабят, — выдал шутку (подозреваю, далеко не экспромтом) Раффлс. — Давайте ещё как-нибудь соберёмся. Скоро непременно скончается очередной Типикус. Засим позвольте откланяться.

Других наших коллег тоже ждали неотложные преступления.

Возле кладбища стояли многочисленные экипажи. Бац и остальные возницы свирепо пялились друг на друга, стихнув рукоятки запрятанного под одеждой оружия. Достаточно одного слова или кивка, и они тут же пустят в ход пистолеты, тесаки и кинжалы. Их, настоящих солдат, немного разочаровал исход встречи: они почти надеялись усеять Кингстедский холм мёртвыми телами.

Кое-кто из гостей торжественно уселся в пышную повозку. Кварц, например, приехал в громадном пуленепробиваемом сооружении. Я мысленно набросал два или три плана: как можно прикончить важную шишку, путешествующую в подобном недоразумении. Другие незаметно исчезли, пока на них никто не смотрел. Мабузе и Альрауне только что были тут, а в следующее мгновение их уже и след простыл. Ирма Вап, благослови её Господь, сделала вид, что уходит, а сама притаилась за покрытым лишайником каменным ангелом и стала подслушивать.

Мориарти, хозяин и, следовательно, ближайший родственник фальшивых покойников, ждал, пока не разойдутся все приглашённые. София стояла возле нас, комкая под вуалью носовой платок. Ирэн задержалась ненадолго, чтобы пококетничать с профессором и поддеть его, — но Мориарти оставался бесстрастным, словно статуя Усталой Смерти, украшающая вход в склеп Форсайтов. Эта Гадина, как обычно, что-то замышляла. Никогда ведь прямо не скажет, что ей надо. Она принимается театрально размахивать сигаретой, если хочет узнать, который час, а потом тянет у вас карманные часы, когда вы предлагаете спичку.

Наконец мисс Адлер сдалась и утащила Руперта в кафе «Рояль».

Мориарти снова погрузился в размышления и задёргал головой. С ним всегда так: либо читает бесконечные лекции, либо молчит, словно воды в рот набрал. Светская беседа — не его конёк.

София подняла вуаль и утёрла слёзы.

— Жаль, я не стащил сигареты у Раффлса, — вздохнул я.

Мисс Кратидес достала из своего вдовьего наряда портсигар и в первый раз на моей памяти широко улыбнулась.

— Взяла… чтобы попрактиковаться.

Я громко рассмеялся. Взломщик придёт в ярость.

— А больше ничего у него не стащили?

— Стащила, — откликнулась гречанка, протягивая мне мой собственный бумажник.

Я проверил: порнографические открытки на месте. Даже та, на которой изображена (я мог бы в этом поклясться) Ирэн Адлер, облачённая лишь в полумаску. Восхитительно! Как он ухитрился ко мне подобраться — я же ровным счётом ничего не почувствовал!

— Вот нахал. Ха, забавно, вы же знаете, Раффлс… он…

— Один из этих. Да. У нас в Греции такие есть.

— Разумеется. Вы же их и изобрели.

— Но вот его друг, зайка… Он… не слишком. Ему понравилась француженка. Ирма Вап.

Да, любитель крикета точно придёт в ярость. Устроит дома Мендерсу старую добрую порку. Эта парочка так развлекается со школы, с тех самых пор, как нюня-новичок прислуживался перед старостой старшеклассников. В Итоне меня тоже пытались сделать «рабом» старосты, якобы в целях «воспитания характера». Прекрасно получилось, только несколько в ином смысле. Я пырнул Тимкинса ножом для бумаги, и после этого он исправно чистил мои ботинки и готовил мне завтрак. Вот так по-разному можно понимать дух товарищества.

Вряд ли Ирме придётся по вкусу Мендерс, но я решил её не спрашивать. Сама как-нибудь разберётся со своей личной жизнью.

Пока мы с Софией сплетничали, Мориарти предавался размышлениям.

Наконец Бац отвёз нас домой. По дороге мы заехали в детскую больницу на Грейт-Ормонд-стрит. Профессор справился у старшей сестры милосердия о трёх пациентах. Несчастных ужалили осы на пикнике возле Хрустального дворца в Гайд-парке (на такие пикники страсть как любят вытаскивать немытое уличное отродье благотворительные общества, якобы физические упражнения и свежий воздух полезны для здоровья). Привычно изобразив сочувствие, женщина сообщила, что один сирота скончался, второй ослеп, а третий бьётся в припадке. Довольный Мориарти записал результаты эксперимента в блокнотик.

В комнате сидела хрупкая девчушка, которую недавно излечили от обморочных приступов. Ей хватило одного взгляда на облачённого в чёрное профессора, который, сложив руки, словно богомол, по-змеиному покачивал головой, — она тут же хлопнулась в обморок. Некоторые детишки (а ещё собаки и иногда лошади) инстинктивно чувствуют зло. Мориарти следовало бы опасаться не безвестных героев, а самых обыкновенных малолеток.

VII

На Кондуит-стрит что-то затевалось. Мои охотничьи инстинкты затрубили тревогу, а усы встали дыбом. Миссис Хэлифакс почему-то несказанно обрадовалась нашему приезду. Шлюшки перешёптывались. На моём столе лежала посылка из Германии — длинный, обёрнутый бумагой ящик. Ничего такого я не заказывал.

— Моран, полагаю, обычай требует приложить к подарку поздравительную открытку, — сообщил неожиданно оказавшийся у меня за спиной Мориарти. — Но это противоречит моим принципам: я никогда не оставляю улик. К тому же, хоть кое-кто с этим и поспорит, уверен: вы не одобряете подобные сантименты…

О чём это он болтает? Один из нас точно спятил, но я не скажу вслух, кто именно. Сначала приглашает на встречу самых отпетых негодяев в мире. Потом экспериментирует с осами. Что дальше?..

Мориарти отодвинулся и кивнул Софии. Девушка погасила газовые светильники. На улице уже стемнело, и комната мигом превратилась в сумеречные джунгли. Я вскинулся в ожидании нападения. Может, профессор специально её нанял? Чтобы она прикончила меня и заняла моё место? Меня собираются изгнать из клана? Как старого слона с поломанными бивнями, который уже не способен трубить? Без боя не дамся. Я потянулся за заткнутым за пояс пистолетом, но его кто-то стащил. Мерзкий Раффлс?! Получается — только зубы и когти! Что ж, если мне уготован такой конец, я буду сопротивляться до последнего, они ещё меня попомнят.

И тут в приёмную вошла гордая миссис Хэлифакс с тортом в руках. Это было огромное сооружение, пропитанное бренди, покрытое толстым слоем лимонного крема и утыканное многочисленными свечками. Трепещущее пламя осветило стены и лица семенящих следом за мадам девиц (тех, что не были в тот момент occupee с клиентами). С ними вместе в комнату вошли толстяк Пербрайт, душитель Паркер, Фэнни Замарашка и другие преданные сотрудники фирмы. Замыкал шествие Бац. Китаец катил тележку, уставленную ведёрками со льдом и шампанским, и нёс поднос с бокалами из уотерфордского хрусталя.