Теа Бюттнер - История Африки с древнейших времен

• Название: История Африки с древнейших времен
• Автор: Теа Бюттнер
• Издательство: Издательство «Наука»
• Жанр: Культурология
• Год: 1981

Книга известного немецкого (ГДР) историка Т. Бюттнер посвящена истории Африки с древнейших времен до территориального раздела континента между империалистическими державами. Написанная с марксистских позиций и с использованием трудов прогрессивных зарубежных ученых, эта работа разоблачает расистские и колониально-апологетические концепции буржуазной историографии.

---

Во второй половине XV в. государство Мвене Мутапа очень окрепло и стабилизировалось. Ветвь племени шона — розви с 1425 г. подчинила своей политической власти другие племена шона и основала новую династию. Мутота и его преемник Матопе совершали большие военные походы, покорили Данде и распространили власть мутапы на севере до Замбези, на юге до Лимпопо, на западе до пустыни Калахари, на востоке в некоторых местах до хинтерланда, непосредственно примыкавшего к побережью Мозамбика. В этом раннефеодальном государственном образовании основу центральной власти составлял прямой контроль над главными провинциями, ключевыми позициями в торговле и 'горнодобывающей промышленности, а также религиозный культ предков, обожествлявший правителя.

Мвене мутапа был высшим религиозным авторитетом. После смерти ему, подобно всем его предкам, было уготовано место в сонме богов. Правитель и его двор строго блюли сложный церемониал. Мвене мутапа обычно восседал на богато украшенном троне за занавесом; чиновникам, знатным вельможам, вассалам и прочим лицам разрешалось приближаться к нему только на коленях. Предметом особого почитания, имевшего глубокий символический смысл, был царский огонь. Его возжигали на священных местах во дворе правителя и поддерживали жрецы и члены касты кузнецов. Вассальные вожди в знак верноподданнических чувств и признания верховной власти мутапы заимствовали «священный огонь» для своих резиденций в провинциях. Вожди подвластных племен ежегодно платили мутапе дань слоновой костью, золотом, рабами и скотом. В главных провинциях, где правили сыновья и племянники мутапы, близкие к нему вельможи и придворные, система дани и подношений получила еще большее развитие.

И все же львиную долю царских доходов приносила торговля. Централизованная власть шона-розви не только извлекала большие прибыли в виде налогов и таможенных сборов со всей торговли с побережьем и с производства железа и меди, над которыми она установила контроль, но и, выступая в роли «защитника» торговых дорог, укрепляла свои политические позиции и власть над аристократией своих и соседних племен. Следует учесть, что период XII–XV вв. был эпохой расцвета арабо-суахилийских городов-государств на основе широкого развития внутриафриканской и заморской торговли на восточном побережье Африки (об этом пойдет речь в следующем разделе).

Внутренние районы Центральной Африки поставляли в первую очередь золото, слоновую кость, железные и медные пластины, шкуры леопарда, а в последующие века и рабов. В обмен мусульманские посредники ввозили во внутренние области хлопчатобумажные и шелковые ткани и предметы роскоши, очень дорогие из-за дальности перевозок и высоких таможенных пошлин на побережье. Особенно ценились красный жемчуг из Индии и прекрасный светящийся китайский фарфор. В Зимбабве найдены осколки китайского фарфора XIII–XV вв. и стеклянных сосудов арабского и персидского производства XIII в. Главные торговые пути начинались в Софале и Килве. Уже в X в. ал-Масуди, имея в виду самый южный порт, построенный арабскими купцами для нужд экспорта, сказал: «Софала золотая».

В конце XV в. государство Мвене Мутапа, подобно другим образованиям такого рода, распалось на несколько почти независимых территорий. Его единство было подорвано соперничеством между членами правящей династии розви, в частности из-за исключительных торговых привилегий. Вскоре северная провинция, являвшаяся коренной частью бывшего государства и еще хранившая верность мутапе, утратила свое значение. На юге, близ Зимбабве, усилилась династия Чангамире. Захват португальцами с начала XVI в. колоний на побережье принес существенные изменения и областям в глубине материка.

2.3. Главные торговые города на побережье Восточной Африки

Арабские путешественники и купцы очень рано сообщают о торговых поселениях на восточноафриканском берегу. Уже в VIII и IX вв. в местности между Могадишо и Софалой были основаны арабские торговые конторы и фактории. Маленькие колонии давно сложились в Унгуджа-Укуу на Занзибаре. Торговля между Аравийским полуостровом и восточноафриканским побережьем процветала и в домусульманский период, но начиная с VII в. ее объем увеличился еще больше. В связи с перипетиями политической борьбы с VII в. в южную часть восточноафриканского побережья переселялись не только арабские купцы, но и целые роды со своими старейшинами. Религиозные расколы и феодально-династические распри также заставляли арабских эмигрантов устремляться на ближайшее к ним побережье Африки. Так, с 740 г. в окрестностях Могадишо поселились последователи зайдитов [45] из Йемена.

Начиная с XII в. уже на всем побережье Восточной Африки выросли крупные торговые центры и города-государства, обнесенные каменными стенами. Только часть из них возникла на базе маленьких арабских факторий, да и то эту связь можно проследить не всегда. Важнейшие торговые города — Могадишо, Пате, Малинди, Момбаса, Занзибар, Ламу, Килва, Софала и те, что разбросаны на многочисленных мелких островках, — обязаны своим происхождением не столько поселениям арабских, персидских и даже индийских купцов и воцарениям чужеземных династий, сколько социальным процессам среди бантуязычного населения прибрежной полосы Африки. В XIII и XIV вв. на фоне расширения внешней торговли происходили важные социально-экономические и культурные изменения, которые повлекли за собой формирование мусульманских по религии, но бесспорно африканских по существу торговых империй и государственных образований.

Имеющиеся в нашем распоряжении арабские и раннепортугальские источники не оставляют сомнений в том, что большинство населения, причем во всех его слоях, составляли африканцы и что они создали собственный язык — суахили (т. е. «прибрежный») и собственную культуру (культуру «зинджей»), В этих городах арабские, персидские и индийские купцы, обычно происходившие из знатных фамилий, осев на постоянное жительство, ассимилировались с местной знатью и образовали единую верхушку населения, говорившую на суахили. Ее стараниями в XIII–XIV вв. ислам стал государственной религией. Арабским путешественникам и географам ал-Масуди (947 г.), ал-Идриси (XII в.) и другим арабским авторам X–XII вв. было хорошо известно, что в населении прибрежных районов преобладают зинджи — негры.

Когда в 1331 г. Ибн Баттута посетил Килву, он отозвался о ней как об одном из самых прекрасных из виденных им городов, хорошо распланированном и красиво построенном. Большинство его жителей были зинджи с очень черной кожей, лица их покрывала татуировка. Последние археологические раскопки особенно убедительно опровергают мифы о персидском (ширази) и арабском происхождении суахилийских городов. Хотя торговые контакты несомненно оказывали глубокое влияние на общественное развитие городов-государств восточного побережья Африки, это никоим образом не дает права отрицать их негроидно-африканский характер (равно как и значительных государств и городов-государств западноафриканского побережья в это же время).

После многих лет серьезных археологических исследований Дж. Мэтью был вынужден признать ошибочность своего первоначального тезиса, будто исследованные им руины — остатки арабских или персидских колоний на побережье. Он привел хорошо аргументированные доказательства того, что история этих городов-государств является историей африканской культуры, которая постепенно исламизировалась: «Но и став мусульманской, эта культура оставалась негритянской». Даже архитектура побережья, сильно подверженная культурным влияниям извне, представляла собой, по его мнению, ярко выраженный вариант средневековой мусульманской культуры. Так были опровергнуты вековые легенды, распространявшиеся местными городскими хрониками. Ибо, как и в других странах, африканские правители, мыслившие космополитически благодаря широким торговым и культурным контактам, охотно использовали в своих интересах миф о нездешнем, божественном происхождении их власти и искали подтверждения своего господства в арабско-персидской традиции.

Восточноафриканские города-государства XIII–XV вв. стали центрами, исходными точками и очагами оригинальной суахилийской культуры, прославившейся своим высокоразвитым языком и созданными на нем многочисленными литературными произведениями, равно как и историческими хрониками. Начиная с XVI в. все надписи делались на суахили. На этом языке местные поэты складывали утонченные лирические стихи и эпические поэмы и записывали их собственным письмом, созданным на основе арабской письменности. Кроме того, история некоторых городов-государств запечатлена в местных хрониках, преимущественно на суахили. Только немногие из них составлены, как встарь, на арабском языке. Наибольший интерес представляют написанная в 1520 г., еще по-арабски, хроника Килвы и относящиеся к более позднему времени хроники Пате и Ламу, сохранившиеся в различных вариантах на суахили. История Момбасы, также написанная на суахили, дошла в английском переводе. Килва, важный торговый пункт на восточноафриканском побережье, многие века занимала первенствующее положение среди соседних городов, поэтому ее хроника дает возможность создать представление о всех них. Археологические раскопки дополнили это представление недостающими в цепи звеньями и интересными данными об экономике и культуре.