Владимир Коваленко - Камбрийская сноровка

• Название: Камбрийская сноровка
• Автор: Владимир Коваленко
• Жанр: Фэнтези

Начало темных веков, западный краешек бывшего римского мира. У молодого города на холме, над рекой и морем - нет ни воспоминаний о великом прошлом, ни боязни подступающей тьмы. Работы столько, что водяные колеса скрипят от натуги, а в кузнях приходится работать в три смены. Немало забот и у правительницы. Торговые дела, свары горских кланов, высокая политика... поспать некогда! Ошибка может стоить жизни - ее или города, в котором ей нравится жить: рассматривать с башни зелень сланцевых крыш, пробегать по камням его мостовых, ловить длинными ушами обрывки разговоров занятых повседневными делами жителей - и, увы, споры о том, кто же она такая. «Холмовая, сида!» - скажет камбриец. «Святая и вечная базилисса!» - скажет грек. «Инженер из будущего» - скажут странные существа, которые и загнали ее - в это время и на эту Землю. Кто она на самом деле? Сама не знает. Ей разбираться некогда. А - придется!

---

   — На месте сиды я не стал бы ее ругать. Хорошая девочка. Еще чуть — и можно давать графство. Расхождение у них одно: Эйра собиралась мстить, а Немайн спасать. Республику, пленницу, себя. Таким чередом…

   — Знаешь… — Пеада вовремя проглотил обращение. Сейчас король ему не отец и не совсем король, так, старший товарищ и наставник, — Я поступил бы так же, как Эйра. Вот уж не думал, что окажусь злей и циничней Неметоны! Кстати, а сама Немайн как? Заслуживает графства?

   Король смакует пиво. Пляшет огонь в камине. Наконец, Пенда снимает с шеи посеребренный циркуль — знак друга Республики. Языки пламени сверкнули рыжим на повернутых вверх иглах. Инструмент совсем не бутафорский!

   — Пять чего? — спросил Окта. Хотя букву «в» узнал тоже. «Виктори» — «победа»?

   — Пять месяцев, — пояснил Пенда, — пять месяцев, как она взяла в управление голый кусок земли. И вот, смотри — греки рты разевают, на башню дивятся. Какое тут графство… Как бы всей Британии маловато не оказалось. Я, конечно, проверю, не морок ли это.

   — Как?

   — Это меня христианин спрашивает? У вас в Евангелии описан отличный способ. Им собирался воспользоваться некто Фома. Жаль, не посмел. Тогда, может быть, и я бы крестился… Ну, я не апостол, а Немайн не Христос. Посмею! Тем более, совать пальцы я намерен вовсе не в кровавую рану и не за ворот. Пощупаю, насколько город крепок, и только. И, скорее всего, нащупаю твердое. Иначе… зачем это позволение ходить везде, смотреть все? Узнала же! Могла признать и начать пускать пыль в глаза. Не захотела. Но я должен увериться, что все взаправду. Ладно! Сегодня пиво, гренки с сыром и мясные шарики. Персты вложим завтра.

   Снова уставился в огонь. Половины того, что думал, не сказал. Как всегда… Но раз уж сегодня, пусть и понарошку, они равны в титулах… Можно спросить!

   — А ты не боишься, что загадку загадают нам?

   Король рассматривает рыжие, как лохмы Немайн, языки огня. Кажется: спит в кресле. Но принесли горячие гренки — встрепенулся.

   — Ты считаешь меня трусом — бояться каких–то загадок?

   — Нет. Прости. Я не так сказал…

   — То–то. Я не боюсь. Я уверен — загадает, и от ответа будет зависеть…

   Снова улыбка в бороду.

   — …очень многое.

   Наутро начали вкладывать персты — с плавилен и кузниц. Если про массовые плавки в тиглях Окта королю докладывал, и особого удивления не вышло, то вот в самой кузне… Пенда не поленился, посетил все десять. Десять раз окунался в адскую жару… Видел одно и то же: меха вздувает речка, уголь в горн бросает речка, за молотобойца по заготовке лупит все та же речка. И за какого молотобойца! То, что камбрийцы обозвали молотом, скорее походит на железную скалу. Скалу, что поднимается и падает — неторопливо и размеренно, раз за разом, без устали.

   Даже точит оружие река, подмастерье лишь подносит еще не закаленный клинок к шлифовальному кругу.

   У одного из мастеров случился удивительно ранний обед — с ним и поговорили, на свежем воздухе. Прибежала девчушка с судками. Дочь? Нет, на плече приколота ленточка кэдмановских цветов. Трактиры — привилегия клана, лишенного прав на королевское достоинство. Значит, посыльная. Точно, сгрузила не все. Пожелание приятной трапезы, обещание забрать посуду попозже — и тут–то ее и видели. Среди веселого треска мелькнуло:

   — А ногами мне бегать недолго! Говорят, хранительница поминала машину для быстрой езды по городу — без лошадей. С колесами! Хочу–хочу!

   Окта представил себе камнемет с колесами: сначала махину взводят десятка три рабочих или река, а потом посыльные из трактиров развозят на ней заказы… Ну, мостовые в городе крепкие, но устоят ли дома?

   Беседовали рядом со стойкой, заполненной готовыми изделиями. Мастер, не смущаясь полным ртом, гордо тыкал в свои произведения, показал, где ставит клеймо: «OF. CAER SIDHI». «OF» — значит, officias, мастерские. Не личное клеймо, но гордое, гильдейское. И метят им все, не только мечи. Только у мечей клеймо идет по лезвию, вдоль дола, а у боевых топориков — по обуху.

   Вот — опять сидово новшество — вовсе невесомые иглы боевых кирок. Такую никакая кольчуга не удержит, любой умбон — насквозь. Правда, засядет во враге намертво. Оружие на один удар. Оружие знатного воина: пожалеть деньги и потерять в бою жизнь, встретив слишком бронированного противника, глупо. Оружие волшебника: такой киркой можно откалывать образцы камней. У Окты, графа и начинающего чародея, клевец имеется… Оружие слабой женщины. Лучше один удар, но верный, чем неспособность причинить вред врагу. Да и таскать у пояса, показывая статус полноправной гражданки, куда как легче.

   А еще — оружие богини! Неудивительно: она разом воин, волшебное существо и женщина. Клевец для Немайн — то же, что молот для Тора. Оружие похоже, и боги похожи: не лгут. Только у камбрийской богини волшебство не в оружии, а в кузне. Ее клевцы — обычные: над кузней висит знак собственного хранительницы поставщика боевых и чародейских кирок. Для одноразовой вещи булат и клеймо «LORN F» — «сделано Лорном» — дорого и не обязательно, передельная сталь в самый раз: второй раз точить не надо. Зато в кузове колесницы — с десяток новеньких, острых! Подходи, бронированный вражина!

   — Это все — сталь? — у «элдерсмена» Пеады аж дыхание от восторга сперло.

   Граф Окта полностью разделяет благоговение. Как любой воин, он знает откуда берутся мечи, тем более, что назначение послом в Камбрию принял с расчетом разжиться в стране знаменитых кузнецов хорошим оружием. Каких трудов стоит собрать руду, выплавить и перековать крицы, представляет. За меч весом в фунт английский кузнец просит денег, как за год обычного занятия ремеслом — а получается сыромятина, что гнется от сильного удара. Теперь у него на поясе славное оружие, равно прочное и твердое, но его ковал тот же мастер, что создал наследника знаменитого Эскалибура — для сиды. Право купить оружие по дорогой цене стало немалым подарком. А теперь средненький мастер, только глянув на серый клинок, объявляет:

   — Он у тебя, светлейший посол, сварной! Разные части варили и ковали отдельно, закаливали тоже хитро, глиной обмазывали… Дорогая вещь, хорошая. Я бы мог сделать — но долго и хуже: Лорна мне не переплюнуть. Мы другим берем… пошли внутрь. Посмотрите волшебный молот в деле. Магия сидовская, белая — именуется механика.

   Внутри — пекло, мастер рядом с тяжелой машиной не выглядит повелителем. Скорее наоборот, живая скала со вздохом соглашается слушаться рычагов: так уж и быть, по дружбе… ради сиды! Мастер налегает на рычаг — неподвижные деревянные колеса сдвигаются. Двигает другой — начинается бег по кругу. Молот взлетает — секунды! Сколько людей нужно, чтобы поднять такую же чушку простой лебедкой? Удар! Впустую, по наковальне. Но щипцы уже выхватили из горна истекающую желто–розовым жаром заготовку.

   Удар! Золотистые искры — как оторочка дождевой капли, разлетаются в стороны. Зевакам лучше держаться подальше! Попади такая на кожу — прожжет до мяса, а на обмазанном глиной полу — безопасно потемнеет, станет сперва вишневой, потом черной.

   Мастер работает — а подмастерье уже положил в горн новую заготовку. Потом друзьям из Мерсии объяснят: металл после плавки выходит годный, только пористый, непрочный. Потому из него нужно выколотить дурь. Убрать поры, выгнать шлак. Сталь не железо! Слиток даже расплавить нельзя, разве Немайн знает как — но пока таких премудростей не рассказывала. Но плавить и не надо, чтобы стал ковким, достаточно нагреть докрасна. А ковать теперь недолго: то, чего прежде молотобойцы добивались, неделю за неделей обрушивая кувалду на слиток, молот–великан делает за минуты. Немудрено. В нем этих кувалд, по весу… Только заготовку на наковальне поворачивай!

   Конечно, и после этого остается много работы: нужно придать металлу форму, но и тут нечеловеческая сила ударов только на пользу. Потом заготовка должна остыть: точить нужно холодную. Потом снова в горн — перед закалкой.

   — Могли бы работать быстрей, — пояснил мастер, — в горн больше одного слитка войдет. Только спешка того не стоит. Гильдия следит, чтобы мечи выходили не хуже шедевра. Сочтут портачом — отберут мою утреннюю кузницу…

   Странный образ. Или — не образ?

   — Почему утреннюю?

   — Потому, что моя она восемь часов каждый день. Потом — чужая: вечернего мастера и ночного. Ночным быть плохо: человек не сид, ночью спать должен. Опять же, расход на масло для ламп. И все равно не так светло… Правда, наш ночной привык. Говорит, воздух прохладней — плюс. Каждое утро от него принимаю хозяйство — под приложенный палец. Мол, ничего не утрачено. Потом так же сдаю вечернему. Хлопотно, но спокойно. Зато еще два добрых человека с того же горна и молота кормятся. Сытно! Сами знаете цены. А я делаю восемь мечей каждый день… И все берет сида. Цену как объявила — не снижает. Чего еще желать? Ну, это мне. Но и вам стоит подумать: мой меч в бою не хуже сварного будет. А что после битвы иззубренный и тупой вручную не заточить — так берите новый, задешево! Моих десятка три за один ваш выйдет…