Том Джелтен - Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи

• Название: Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи
• Автор: Том Джелтен
• Жанр: Биографии и Мемуары

Компания Факундо Бакарди, основанная на Кубе в 1862 году, принесла острову мировую славу. Том Джелтен написал свою книгу про историю семьи Бакарди, про историю семейного бизнеса Бакарди — знаменитого рома, и про бурную историю Кубы за последние 150 лет.  О приключениях пяти поколений семьи Бакарди, об истории борьбы Кубы за свободу, об отношениях с Америкой, о Фиделе Кастро, о насильственном разделении кубинской нации, рассказывает эта книга.

---

Видимо, он имел в виду самого себя. Для Эмилио главным вопросом всегда оставалась свобода — потому он и протестовал против любых ее ограничений, от самодурства властей до запретов выражать свои мысли и чувства.

* * *

К 1919 году продажи и прибыли устойчиво росли из месяца в месяц, и партнеры Бакарди решили, что пора реорганизовать фирму и превратить ее в акционерное предприятие под названием «Compañía Ron Bacardi, S.A.» («Корпорация «Ромовая компания Бакарди»»). Они объявили, что стоимость компании оценивается в невероятную сумму в 3,7 миллионов долларов, примерно две трети которой (2,43 миллиона) — это стоимость имени Бакарди и всех торговых марок, в том числе логотипа в виде летучей мыши и разнообразных сортов рома. Такая высокая оценка нематериального имущества и такая значительная доля его стоимости в общем капитале были, пожалуй, беспрецедентными для того времени. Раньше партнеры Бакарди вообще не учитывали интеллектуальную собственность в своих подсчетах, и подобная долларовая стоимость торговых марок отразила, насколько яростно они были готовы их отстаивать.

Эмилио Бакарди Моро по-прежнему оставался президентом компании, однако ему уже сравнялось семьдесят пять лет, и он почти полностью удалился от дел и проводил время в просторной библиотеке на вилле «Эльвира» — писал романы и эссе, читал, переписывался с друзьями и родными. Факундо Бакарди Моро и Энрике Шуг были первым и вторым вице-президентами новой компании. В корпорации каждый из партнеров получил около трети акций и таким образом мгновенно стал миллионером — на бумаге. Позднее они выделили часть своих акций, чтобы десять процентов капитала получили и наследники Хосе Бакарди Моро, третьего брата Бакарди, который скончался двенадцатью годами ранее (при жизни он продал свою долю предприятия братьям и Энрике Шугу). Пятеро других руководителей компании получили по доле в десять тысяч долларов — в их числе были Факундо Бакарди Лай, один из сыновей Эмилио от первого брака с Марией Лай, Педро Лай Ломбар, родственник Эльвиры, который женился на старшей дочери Эмилио Марии, и Альберто Ача, который впоследствии прославился как прадед Дизи Арназа-младшего, исполнителя одной из главных ролей в американском комедийном сериале «Я люблю Люси».

Семейное предприятие стремительно неслось вперед на приливной волне прибылей. За четыре года до этого компания расширила винокурню на Матадеро. Старое здание совсем обветшало и стало слишком уж пожароопасным. Деревянная обшивка наполовину превратилась в труху, крыша протекала, да и места для нужд разросшейся компании уже не хватало. Новое здание было выстроено вокруг той самой кокосовой пальмы, которую в 1862 году посадил перед винокурней четырнадцатилетний Факундо-младший и которая впоследствии стала символом жизнестойкости компании. Следующее расширение предприняли в 1922 году, когда была построена совершенно новая винокурня — неподалеку, на той же улице, что и первая. К тому времени предприятие по изготовлению рома «Бакарди» насчитывало уже свыше дюжины зданий, в том числе бойлерную, склад для выдержки, вмещавший сотни бочонков, фабрику по разливу, «ледяную фабрику», лабораторию и плотничную мастерскую. У Бакарди служили несколько сотен работников, а спрос на ром постоянно рос.

Новая винокурня была запущена 4 февраля 1922 года, в шестидесятую годовщину основания компании. Оборудования было достаточно, чтобы обрабатывать семьдесят пять тысяч литров мелассы в день, и открытие винокурни стало поводом для помпезного празднества. Местная газета писала, что на него явилась толпа в пятьдесят тысяч горожан, в том числе «несметное множество автомобилей со знатными семействами». Официально винокурня была запущена в тот момент, когда Энрикета Шуг, двадцатипятилетняя дочь Амалии Бакарди Моро и Энрике Шуга, и Маркос Мартинес, бывший работник Бакарди, который пришел в компанию в первые дни ее существования, подняли над зданием кубинский флаг. Энрикета надела огромную соломенную шляпу, чтобы укрыться от солнца, и держала целую охапку цветов. Мартинес, который был уже в преклонных летах, был одет в свой лучший серый костюм. Между ними стоял Эмилио с белым канотье в руках. Его густые, зачесанные назад волосы стали совсем седыми, как и усы и борода. На кончике носа сидели очки в тонкой оправе. Выглядел он несколько утомленным.

Это было его последнее появление на крупном публичном мероприятии. Эмилио Бакарди Моро скончался 28 августа 1922 года в возрасте 78 лет. У него были нелады с сердцем, и последний месяц он провел в постели на вилле «Эльвира», однако продолжал читать и принимать гостей. В последний вечер своей жизни он обсуждал со знакомым волнения в Ирландии и говорил, что считает, что корень всех зол — религиозный фанатизм и нетерпимость. Прошло всего два часа, и сердце у него остановилось.

Мэр Сантьяго объявил в городе двухдневный траур — все публичные мероприятия были отменены, пока Сантьяго оплакивал своего любимого сына. Погребальная процессия, начавшаяся у виллы «Эльвира», собрала небывалое для подобных событий количество народа. Процессию возглавляли городские служащие — и один наблюдатель отметил, что «синие мундиры полицейских смешались с серыми мундирами пожарных, зелеными — солдат, белыми — городского оркестра, а дальше следовали элегантные костюмы городской администрации». Изысканный конный катафалк с телом дона Эмилио неспешно катился по городским улицам, и к шествию примыкали простые горожане, так что когда кортеж достиг главной площади, процессия растянулась на десять кварталов.

Гроб установили перед зданием городского совета, оркестр сыграл кубинский национальный гимн, и огромный влаг, развевавшийся на флагштоке зданием, медленно опустили — и он накрыл гроб с телом дона Эмилио.

За исключением дона Факунда, патриарха и основателя компании, в истории Бакарди нет фигуры масштабнее Эмилио. Хотя имя Эмилио Бакарди Моро редко упоминается в кубинских исторических трудах, он был редким примером просвещенного и ответственного служения народу на Кубе в те времена, когда таких людей отчаянно не хватало. Один из горевавших по нему друзей говорил, что он был «настоящим criollo», то есть настоящим кубинским уроженцем, «коренившимся в самых глубоких слоях кубинской почвы». Друг Эмилио Франсиско Перес Карбо, вместе с ним сидевший в испанской тюрьме, вместе с ним служивший в правительстве Сантьяго и остававшийся рядом с ним всю жизнь, в некрологе писал, что Эмилио «прежде всего был великим мятежником. Политическая тирания, социальное неравенство, человеческая гордыня, убожество, невежество, пороки — все это он проклинал». Однако Эмилио Бакарди не стыдился того, что он капиталист, и был уверен, что именно деловые люди должны занимать руководящие места в обществе. Он отстаивал политические программы, которые способствовали экономическому развитию, и добровольно вызвался работать в Торговой палате Сантьяго. Фернандо Ортис, один из величайших кубинских интеллектуалов двадцатого века, писал, что Эмилио Бакарди был «предпринимателем без алчности, идеалистом без утопизма, щедрым без похвальбы и кубинцем — кубинцем всегда и во всем».

Глава девятая Новое поколение

Утром 27 января 1920 года американцы проснулись в стране трезвенников.

Торговцы спиртными напитками закрыли магазины, владельцы баров повесили на дверях таблички с советами расходиться по домам. Поэт и писатель Ринг Ларднер высказался от имени миллионов пьющих соотечественников:

Прощай, дружок-стакан, прощай, веселье.
Сухой закон — он хуже, чем похмелье.

Очевидно, изрядной доле населения сухой закон даже нравился: Восемнадцатую поправку одобрило большинство обеих палат Конгресса, а затем ратифицировали законодательные органы сорока шести из сорока восьми штатов. Но многие американцы вовсе не собирались становиться трезвенниками. Уследить за исполнением закона правительство оказалось не в состоянии, и везде, где сохранился спрос на алкоголь, процветало бутлегерство. На каждый официально закрытый бар или салун открывалось пять подпольных заведений, где у входа стоял часовой и охотно пропускал всякого, кто знал пароль.

Те же, кто был готов к настоящим приключениям, всегда могли отправиться на Кубу. Сначала поездами, а затем морем измученные жаждой американцы добирались до гостеприимного карибского острова, где можно было пить, кутить и играть безо всяких ограничений. С 1916 по 1928 год число туристов, ежегодно посещавших Кубу, успело удвоиться — с сорока четырех тысяч до девяноста тысяч. Владельцы баров, лишившиеся работы в Соединенных Штатах, переехали в Гавану и обнаружили обширнейшее поле деятельности, поскольку стиль обслуживания в столичных кафе и клубах нужно было откорректировать в соответствии со вкусами американских гостей. Некоторые американские владельцы баров даже перевозили на Кубу свои столы, стулья, вывески и зеркала и попросту открывали здесь свои прежние заведения под старыми названиями, предлагая посетителям знакомые напитки и закуски. Добраться до острова из Соединенных Штатов было очень просто, а климат на Кубе отменный, особенно зимой.