Робер Параго - Макалу. Западное ребро.

• Название: Макалу. Западное ребро.
• Автор: Робер Параго
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1977

Книга посвящена экспедиции Французского альпинистского клуба, цель которой была ― восхождение на одну из высочайших гор земли ― Макалу, причем восхождение было совершено по чрезвычайно сложному маршруту ― Западному ребру.

 В книге читатель найдет не только описание повседневной жизни горовосходителей, в ней дается суровая картина высокогорья, образы жизни и обычай местных жителей. Поскольку высокогорные районы довольно редко посещаются учеными, то каждая экспедиция в такие районы обязательно дает что-то новое для высокогорной географии. Несомненно, такой вклад внесла и экспедиция на Макалу.

---

В этот вечер, лежа в спальных мешках, мы с Люсьеном болтаем без конца. Мы с ним давнишние друзья, вновь соединившиеся сегодня. Уже в 1966 г., в Перу, мы в одной связке поднялись на Уаскаран. С самого начала экспедиции мы жили в одной палатке, но затем обстоятельства нас разлучили. Как хотелось мне сделать Макалу с Люсьеном! Увы, наши обязанности были различными. Люсьен был здесь для киносъемки; моя роль заключалась в обработке пути, в непрерывной обработке, чтобы грызть понемногу эту гору. Мы решили разделиться и встретиться вновь как раз перед решающим штурмом. Мы с Бернаром должны выйти завтра или послезавтра, и Люсьен наверняка будет слишком усталым, чтобы пойти с нами. Будет ли достаточным день отдыха, чтобы позволить ему выйти на день позже нас и попытаться нас догнать?

Я хорошо знаю Люсьена. Он хотел быть на этой вершине. В свои сорок лет он подошел к такому возрасту, который не позволит ему больше, наверное, участвовать в экспедициях. Макалу ― это его вершина, его последняя большая вершина. Он столько сделал, чтобы обработать ее, чтобы она стала достижимой. Он заслужил ее, эту вершину!

БЕЗГРАНИЧНЫЙ ЭНТУЗИАЗМ

Лагерь II ― лагерь III, 19 мая.

Чудесная погода! Надежда возвращается и кипит ключом. Активность возрождается на всех уровнях. Остальные связки уже в высотных лагерях. Пари и Гийо поднимаются из лагеря III в лагерь IV. Пайо и Моска, покинув лагерь V, поднимаются для установки лагеря VI. У четверых наших товарищей хорошие шансы быть на вершине раньше нас. Что из этого? Мы поставим конечную точку и четвертыми, наверное, достигнем вершины.

Подъем в лагерь III очень скучный: насколько хватает глаз ― непрерывные снежные гребни. Они красивы, бесспорно, но мы столько раз проходили эти участки, что любоваться ими уже надоело. Каждая трещина, каждый шаг по снегу, каждый узел на веревке вызывают в нас рефлексы уже двухмесячного возраста. Действительно, если к лагерям выше 7000 м мы направляемся четвертый раз, то этот участок мы проходим уже двадцатый! В сороковой, если считать со спусками. Однако сегодня мы охвачены безграничной верой. Конечно, еще несколько дней нас отделяют от конечного штурма. Лагерь III, лагерь IV, лагерь V, лагерь VI... столько дней, сколько лагерей. Но в нас, по крайней мере во мне, царствует безграничный энтузиазм. Ничто, я это твердо знаю, не сможет нас остановить.

Мы ― последняя связка. Мы будем подниматься из лагеря в лагерь с удовольствием и непринужденностью, ибо вершина будет уже побеждена товарищами, и нам останется лишь достойно завершить дело. Какое значение для экспедиции имеет наш успех или неудача? Пострадать может только наше личное самолюбие.

Приходим с Бернаром в лагерь III. Находим там шерпов, Бернардини и Маршаля, слишком уставших, чтобы спускаться дальше, в лагерь II. Параго и Жакоб, которых мы обогнали, появляются в свою очередь, а за ними четверо их шерпов. Одновременно начинает падать крупа. Жакоб, полностью поправившийся после операции, проделал весь путь от Базового лагеря практически без остановки. Параго пришлось туговато. Его никак не покидает колющая боль в боку, появившаяся после последнего подъема к лагерю V; она мешает ему делать глубокие вдохи и вызывает резкую боль, когда приходится подтягиваться к жюмару.

В 17 часов радио приносит новости из лагерей. Берардини и Маршаль, находящиеся теперь в лагере II, отдыхают вместе со своими тремя шерпами от непомерных усилий, затраченных в лагере V. Связь с Пайо и Моска в лагере VI затруднена. Питание их рации село, и они вынуждены лишь отвечать «да» или «нет» на вопросы, которые ставит им Робер. Главное мы все же узнаем: лагерь VI отныне установлен ― стенная палатка, два пуховых спальника, нагревательный прибор. Пайо и Моска в хорошей форме и надеются, что завтра, если все пойдет хорошо, 6-8 часов им хватит, чтобы достичь вершины.

Ночь опустилась на безмолвные палатки. Каждый из нас погружен в свои мысли. Я думаю обо всем, что нас ожидает завтра, послезавтра, еще позже. Образы и воспоминания толпятся в голове. Друзья... Родственники, ожидающие меня во Франции... Дорогие для меня люди. Сентиментальные размышления или психологическое напряжение, прелюдия к решающим действиям? Нет, я спокоен. Мысли теперь сталкиваются в беспорядке и убегают от меня; кажется, приходит сон.

Лагерь III ― лагерь IV, 20 мая. Мы все хорошо поспали. В 9 часов покидаем лагерь. В полдень я достигаю лагеря IV и нахожу здесь Моска и Пайо, спустившихся с верхних склонов, находящихся за лагерем VI. Они подтверждают, что лагерь VI установлен. Они вышли вверх около 5 часов, но быстро обнаружили, что один из кислородных баллонов пустой, а у второго течет вентиль и что один из редукторов вообще вышел из строя. Их шансы достичь вершины сократились, таким образом, до минимума, и с огромным сожалением они отказались от дальнейшего подъема. Изменив свои планы, Пайо и Моска сделали дополнительную заброску, навесили над лагерем четыреста метров веревки, которые будут чрезвычайно полезны, и достигли высоты 8000 м, о которой мечтают альпинисты всего мира. Берардини уже ранее указывал, что баллоны текут. Неужели кислорода не будет в тот самый момент, когда он нам так понадобится? Неужели мы потерпим крах так близко от цели из-за преступной небрежности поставщика? Подумать только, что мы предусматривали в Париже для преодоления взлета такой фантастический способ, как снабжение первого в связке гибкой трубкой длиной 25 м, присоединенной к баллону, с тем чтобы второй обеспечивал одновременно разворачивание этой трубки, подачу кислорода и страховку! Святая наивность или чистая поэзия? А что будет, если нашему врачу вдруг срочно понадобится кислород для поддержания дыхания? Предпочитаю об этом не думать.

Моска и Пайо покидают меня и мчатся вниз. Они переночуют в лагере III, а если хватит сил, то доберутся и до лагеря II. В лагере IV нас останется трое: Мелле, Жакоб и я. Робер Параго, которого не отпускает боль в боку, вынужден был отказаться от дальнейшего подъема и спустился в лагерь III. Бедный Робер! Я уверен, что сегодня спать он будет плохо. Еще раз... Решительно, руководитель такого мероприятия-это неуютная должность! Что же касается Пари и Гийо, проводивших ночь в лагере V, то под этим небом, расцвеченным звездами, им наверняка не будет жарко!

Лагерь IV ― лагерь V, 21 мая. Эта ночь была очень холодной. Но холод ― это также и хорошая погода, и, не теряя времени, Жакоб, Мелле и я с четырьмя шерпами покидаем лагерь. Как обычно, я поднимаюсь довольно быстро и добираюсь до лагеря V за короткое время, примерно к 11 часам. Сразу вижу Пари и Гийо, проходящих с заброской зону навесов над лагерем, знаменитую «нависающую полосу». Сомневаюсь, что с такими рюкзаками и выйдя так поздно они смогут легко добраться в течение дня до лагеря VI!

Однако завтра не встретимся ли мы с такими же неприятностями? Что касается меня, то я сейчас заброшу кое-что выше лагеря V-это четыре кислородных баллона, которые я запихал в рюкзак, и буду через навесы вытаскивать их по-американски. Выше меня как ориентир, медленно, но равномерно поднимаются Пари и Гийо. Если все будет хорошо, они должны сегодня ночевать в лагере VI, а завтра обработать остаток пути и попытаться , взойти на вершину.

Возвратившись в лагерь V, снова встречаюсь с Мелле и Жакобом, и мы устраиваемся на ночь. Правда, не так легко, так как приходится тесниться втроем в двухместной палатке, а раздеться и улечься в этих условиях ― сложная задача! Вторая палатка служит только складом снаряжения, и из-за недостатка места нам пришлось отослать наших шерпов в лагерь IV.

Лагерь V ― лагерь VI, 22 мая. Ночь прошла относительно сносно, несмотря на холод и тесноту. Чтобы напялить на себя одежду и всю амуницию, те же затруднения, что и вчера вечером. Жакоб, как всегда альтруист, готовит завтрак. Он должен проявлять чудеса ловкости, чтобы не опрокинуть кастрюли!

Сегодня нас ждет тяжкая работа. Нет больше шерпов: они спустились в лагерь IV. К тому же у них не хватит техники для преодоления навесов. Следовательно, мы можем рассчитывать лишь на себя, чтобы забросить в лагерь VI все наше снаряжение: палатку, спальные мешки, веревки, ледоруб, газовое топливо, пищевые продукты, питание для УКВ раций, крючья для последнего стометрового взлета, преграждающего гребенъ японцев, и, что самое главное, маленький будильник для штурмового дня. Пять крючьев, никак не больше, ибо здесь, как нигде раньше, «вес ― это враг». У каждого рюкзачок в 30 кг, и это на 7700 м и без кислорода (мы приберегаем его для последнего Дня).

Бернар и я, преодолев оба навеса, добавляем в наши рюкзаки те кислородные баллоны, которые я принес вчера, и поднимаемся по-прежнему американским способом. Жакоб, не знакомый с этой техникой, идет с рюкзаком за спиной, что требует от него колоссальных усилий. Проходят утомительные часы. С давящими нас рюкзаками приходится вести настоящую битву: прицеплять их к поясу на вертикальных участках, надевать, когда крутизна уменьшается. Какая гимнастика! Маневры, необходимые, чтобы взвалить на себя на этой высоте тридцатикилограммовый груз, смахивают на тяжелую атлетику: вытаскивать рюкзак сантиметр за сантиметром вдоль скалы, затем садиться (не отпуская его!), надеть лямки, подняться, подтягиваться изо всех сил на жюмаре... невероятная борьба!