Игорь Рябов - Гоша Каджи и Венец Гекаты

• Название: Гоша Каджи и Венец Гекаты
• Автор: Игорь Рябов
• Жанр: Фэнтези

Вторая книга о волшебнике-подростке и его друзьях. И о его врагах — тоже. Но не борьба с ними главная тема в этой книге. Первая Любовь — уже только она одна достойна Вашего внимания. Хотя и не Гоша влюбился, а совсем наоборот……

Но лучше один раз прочитать, чем сто раз от нас услышать о новых приключениях, переживаниях, радостях и горестях обычного мальчишки, оказавшегося на поверку, не таким уж и обычным…

---

Чтобы рассмотреть поближе Семена Борисовича, которого в роли эстрадного певца парнишка видел впервые, он даже отбросил в сторону свое хмурое настроение и направился поближе к сцене, заранее приготовившись прорываться с боем через толпу танцующих. Но поработать локтями Каджи не довелось. Перед ним незаметно расступались, словно он был прокаженным, по ошибке заскочившим на королевский бал. Точно так же год назад жители Хилкровса по неизвестной причине исчезали с траектории движения его сестры на Заячьем проспекте, когда они затаривались покупками, необходимыми для учебы. В тот раз Гоша не сразу заметил подобную странность в поведении людей, а сейчас и вовсе не обратил на нее внимания. Лишь краем сознания поразившись на самого себя, что умудрился так ловко пробраться в первые ряды, почти никого не задев из учеников. Возможно, что его невеселый вид отталкивал противоположно настроенных школьников, словно неправильно соединяемые полюса магнитов.

Остановившись в пяти шагах от начала пандуса, Каджи наслаждался зрелищем. Танцевать он не собирался, настроение все же было не настолько радужным, чтобы пуститься во все тяжкие. А вот посмотреть и послушать парнишка был не прочь. Тем более поглазеть было на что.

Профессор Волков держался на сцене настолько легко, свободно и раскованно, что создавалось впечатление, будто он всю свою сознательную жизнь провел на подмостках, выступая запевалой с самого раннего детства. Голос у преподавателя истории оказался сочным и насыщенным, а громкость пения была такой, что окутывала весь зал равномерной звуковой волной, слышной, как успел убедиться Гоша, даже во внутреннем дворе замка. Это Бласта Мардер постаралась, наложив на площадку заклинание «Шепот ветра». Этот, с позволения сказать, шепоток позволял не надрываться, чтобы тебя услышали в самых отдаленных уголках те, кому он предназначался. Но когда парнишка увидел Верд-Бизара, гордо восседающего на почетном центральном месте ансамбля, его глаза округлились и неудачно попробовали вскарабкаться на лоб. Директор школы собственноручно и самозабвенно наяривал на расщепленном пеньке по названию хряпс с высоко торчащим кверху сколом, за который он и дергал в ритм песне, извлекая из странного музыкального инструмента вполне приемлемые звуки. И был он точь-в-точь как медведь из старого мультфильма.

Песня закончилась[127]. Учитель истории, счастливо улыбаясь, поклонился зрителям, которые в ответ разразились громкими аплодисментами, лихим свистом и криками браво. Выпрямившись, Семен Борисович легко сбежал по пандусу со сцены и затерялся в толпе учеников. Он свой номер честно отыграл и теперь мог в полной мере сам насладиться танцами, освободив место для следующего исполнителя. Каджи успел заметить краем глаза, как от маленькой группы учителей, не принимавших участия во всеобщем безумстве и что-то весело обсуждавших под легкую закуску в правом углу от сцены, отделился Муса аль Фазон, приглашенный учитель-джинн. Его приметный полосатый халат трудно было не заметить. Преподаватель пристально прищурился в сторону площадки, выдернул из своей бороды волосок, чтобы отдать дань предубеждению будто джинны именно так колдуют, что, впрочем, отстоит далеко от истины, и беззвучно прошамкал тонкими сухенькими губами заклинание.

Полутролли, словно только и ждали сигнала, вновь взялись за инструменты. Свет в зале разом погас, лишь остались выплясывать на стенах отблески жарко пылающих каминов.[128] Послышались первые аккорды, не совсем танцевальные, а скорее призывающие послушать и понаблюдать. Все присутствующие в Большом зале дружно уставились на сцену. Над ней разлилось легким туманом сверкающее сияние. И уже через миг в самом центре площадки вспух из пола густой клуб дыма, похожий по форме на ядерный взрыв в миниатюре. Он стремительно упорхнул под потолок, где благополучно растворился среди нарисованных звезд, прикрытых тонкой пленкой облаков. Муса посчитал свою миссию выполненной и вернулся к закускам, сморщив маленькое сухенькое личико в хитрой усмешке. А вместо клубов дыма на сцене появилась красочная группа учеников, театрализовано исполняющих новую композицию.

Изумившись, Каджи признал в новоявленных артистах своих друзей. Правда, далось ему подобное узнавание с огромным трудом. Да и все остальные ученики Хилкровса не сразу смогли понять, кто появился перед ними. А исполнителям было все равно, как на них смотрят. Они были заняты важным делом. Ребята пели, одновременно разыгрывая небольшой спектакль.

Все три девчонки выглядели бесподобно…и по-разному, за исключением наряда. Одеты они были… Хотя чего это мы тут несем?! То, что имелось в наличии на актрисах, одеждой назвать можно было, только если обладаешь неуемной фантазией. Девчонки скорее были окутаны многочисленными тончайшими слоями почти прозрачной дымчатой ткани, струящейся вокруг их гибких фигур подобно летнему мареву над раскаленным асфальтом. И похожи они сейчас были на средневековых танцовщиц откуда-нибудь с Ближнего Востока. Так они, собственно, именно этого эффекта и добивались, вырядившись невесть во что, а точнее облачившись в намек на присутствие одежды. К подобному ощущению зрителей, зачарованно расхлебянивших рты, располагала и сама песня, и манера танца девчонок. А уж они-то старались в полную силу. Сходство происходящего на сцене с зарисовкой одного вечера из жизни какого-нибудь древнего шаха, эмира или султана (нужное подчеркнуть) поражало воображение своей правдоподобной реалистичностью, отработанной исполнителями на долгих репетициях. Пели и танцевали все три девчонки исключительно по-разному, и поэтому зрителям приходилось постоянно перескакивать взглядом с одной красавицы на другую, чтобы не пропустить самые интересные моменты. Да и трудно было остановить свой выбор на какой-либо одной из актрис.

Тон спектаклю, как старшая «наложница», задавала черноволосая Олира, непринужденно изображающая из себя роковую опытную соблазнительницу в стиле девушки-вамп. Вейла, можно сказать, просто увивалась вокруг объекта ухаживаний. Ей вторила Аня, к всеобщему изумлению перекрасившаяся в златоглавую блондинку. Девчонка даже изменила строгий и аккуратный стиль своей прически на «мокрую укладку». Теперь волосы близняшки рассыпались нерасчесанными сосульками, что впрочем, не испортило ее красоты, а скорее придало дополнительную симпатичность образу несколько наивной в своих устремления глупышки. Такая роль для вполне серьезной девчонки была внове, но она прекрасно с ней справлялась. И танцевала Аня так, словно просто вертелась перед зеркалом, сама для себя, от переизбытка радостных чувств, внезапно нахлынувших на близняшку. И будто никого вокруг не существовало. Главное, что ей самой сейчас хорошо от осознания того, что она вот такой симпатюлей уродилась. Но краем глаза Аня все же следила за реакцией ее «хозяина». Янка, не расставшаяся со своей ядовитой зеленью, малость разбавленной серебристой прядкой и синеватыми прожилками мелирования, тоже принимала активное участие в интермедии. Но она всем своим видом старательно показывала, что вроде как случайно, по ошибке попала суда. Но деваться ей некуда, вот и приходится выплясывать этот ненавистный танец живота. И быстрее бы все закончилось, иначе близняшка не выдержит и, плюнув на приличия, порвет «султана» на мелкие клочки, несмотря на охрану из троллей-музыкантов и свою тщательно отрепетированную роль наивной девчонки. Она устроит им тут показательное выступление мастеров кун-фу, дайте только повод. Но, похоже, что подобное двойственное поведение просто было отведено ей по сценарию. А вживаться в роль даже не пришлось, она как специально для нее оказалась написана.

И лишь затем Гоша обратил внимание на «владельца гарема» и обладателя красных шелковых шароваров, пресыщено возлежащего на многочисленных подушках и лениво поглядывающего на обольстительно-завлекающе танцующих девушек, стремящихся привлечь его интерес именно к себе любимой. Они так старались завладеть его драгоценным вниманием, что «падишах» пребывал в глубокой растерянности, не зная кого из них выбрать, больно уж девчонки хороши. Каждая из них по-своему прекрасна и ее общество желанно. А потому Баретто, вдохновенно играющий роль эмира-тугодума, окончательно потерявшегося в выборе своей спутницы жизни, пел откровенно растерянным голосом. Каджи и не подозревал, что у Роба есть такие потрясающие артистические способности с зачатками музыкальности. Он всегда думал, что его благовоспитанного друга кроме спорта и чтения газет ничего больше в этой жизни не интересует. В крайнем случае, настолько, чтобы согласиться лично принять участие, допустим в сегодняшнем концерте. Но парнишка ошибался. Скрывавший до поры до времени свои таланты Баретто сейчас мастерски изображал, кто бы мог подумать, Каджи. Да-да, именно его, на что недвусмысленно указывали нацепленные на нос прямоугольные стеклышки очков и временно нарисованная на волосах серебристо-седая прядка, тянущаяся по левой стороне прически почти от самой макушки и до виска.[129]