Полина Жеребцова - Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)

• Название: Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)
• Автор: Полина Жеребцова
• Издательство: Детектив-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-89935-101-3

Дневники — это моя жизнь. Веду их с 9 лет, с тех пор, как в городе Грозном нашла старый блокнот своего деда журналиста-кинооператора.

---

19 января нас вывели из родных домов.

Мы скитались девять дней на территории, где уже закрепилась часть федеральных войск…

Тогда все мы считали: с нами поступили жестко и несправедливо.

А на самом деле нас спасли!

Я вспомнила фразу одного из военных: «Другие части идут. У них — жестче!»

Значит, мы ошибались!

Они только играли с нами, уже зная, как будет с теми, кто останется в своих домах.

Их прикончат те, кто придет потом…

Голодные собаки давно перешли на мертвечину.

У Султана, примерного семьянина, мирного жителя, отца двоих детей, были обгрызены лицо и рука. Его завернули в большой ковер и увезли на тачке. Вдову проводили подружки — Лина и Аза. Вернулись и рассказали, что на военных постах спрашивали:

— Что, ковры везете?

А жена показывала ноги мужа в ботинках…

Случайно им встретились иностранные журналисты.

Они сняли соответствующий сюжет. Взяли интервью, пообещали: «Будет документальный фильм!»

Бедная моя подруга Хава! Она так любила своего отца!

Жутко! До чего дошли люди!

В голове моей звучит музыка и слова песни Виктора Цоя:

Белый снег, серый лед,

На растрескавшейся земле,

Одеялом лоскутным на ней —

Город в дорожной петле…

А над городом плывут облака,

Закрывая небесный свет…

А над городом черный дым,

Городу две тысячи лет,

Прожитых под светом звезды

По имени Солнце!

Две тысячи лет война!

Война без особых причин…

Война — дело молодых,

Лекарство против морщин.

Красная, красная кровь —

Через час уже просто земля!

Через два — здесь цветы и трава.

Через три — она снова жива,

И согрета лучами звезды

По имени Солнце…

P.S:

Мы, наверное, уедем куда-нибудь — нельзя же жить в руинах?

Мне нужно закончить школу…

Но на металлическом зеленом заборе сгоревшего детского сада я обязательно напишу:

«Аладдин! Будур уехала…» и свой примерный адрес.

Если он жив, найдет меня.

Я его люблю.

Царевна

13 февраля 2000 г

Утро.

Я постоянно ругаюсь с мамой. Она говорит гадости, кидается на меня с кулаками. У меня с ней были сложные отношения с младенчества. А в последнее время, видимо, в связи с войной, ее душевное состояние ухудшилось, и она надломилась. Вчера к вечеру я почувствовала себя плохо: болели печень, желудок, сердце. Я ведь одна делаю всю работу — рублю дрова, готовлю, стираю, несмотря на ранения. А едва я падаю от слабости или боли в ногах, она кидается ко мне и кричит, что поднимет меня за волосы, если я не буду все делать по дому. Бьет меня по лицу и ругается. С тех пор, как я стала взрослеть, она просто свирепела с каждым днем. Я думаю, а я редко ошибаюсь, что у нее была очень сложная и печальная женская судьба, и теперь, видя мою молодость, она втайне боится, что мне повезет, и я найду свое счастье, любовь…

Я очень прошу Бога дать мне терпение и мужество это все пережить.

Мне не так страшна война, как конфликт с матерью.

Я боюсь за ее рассудок.

П.

14 февраля 2000 г

Были на остановке «Иваново». Люди говорили — там дают гуманитарную помощь, но это оказалось неправдой. Зато нам встретились тетя Таня — инвалидка и ее дочь Юлька 16 лет. Мы были конкурентами по продаже печатных изданий на грозненском рынке.

Рыдая, они пересказали нам подробности гибели отца. Их сосед успел спрятаться за кирпичную стену, лежал там, не дыша, и все видел! Их отца убили потому, что он, несмотря на то, что был пожилым русским человеком, не сбрил бороду в суматохе войны и был причислен к «боевикам». Таня осталась одна с тремя детьми!

Ее старший сын под обстрелом нес на себе тело отца почти двенадцать часов через небольшой двор в несколько десятков метров. Дело в том, что двор обстреливали, и он полз медленно, часами лежал на щебне, прячась за руинами!

Мама забыла о былых конфликтах. Пригласила мать с дочерью в гости. Советовала приходить летом за фруктами в наши сады.

Мы долго стояли на шоссе…

Таня и Юлька уже побывали в бесплатной столовой. Они посоветовали сходить и нам.

Взять с собой маленькую кастрюлю или бидон.

Объяснили:

— Очередей несколько. У каждого котла очередь отдельная. Поэтому путаница! Можно плотно поесть там. И… взять кашу домой!

Едва мы вошли в свой двор, Аза и Лина позвали нас помогать собирать вещи Султана.

Объяснили так:

— Нам поручила все подготовить вдова погибшего.

Первым делом мы вынесли кухонную мебель и сложили ее в другой квартире, рядом. По словам наших соседок, именно так распорядилась хозяйка.

Лина и Аза аккуратно сняли прекрасную хрустальную люстру. Унесли ее.

— Иначе — украдут! Мы спасаем! — уверяли нас они.

Явилась помогать Ольга — жена Вовки. Я увидела, как под ее курткой исчезла красивая кастрюля, стоявшая на полу в ванной комнате.

Я спросила ее:

— Ты что это?!

Тогда притвора — Ольга произнесла: «Жалко Султана», — и выскочила во двор, делая вид, что плачет.

Я попросила, если хозяевам не нужны, дать мне старые учебники по разным предметам, чтобы заниматься вперед. Ведь школьная программа не сильно изменяется. Аза и Лина разрешили.

Мне понравились деревянные книжные полки, но Лина отказала мне.

Она заранее договорилась о них с мамой Хавы для себя.

Нам эти женщины дали полбаллона искусственного меда. За помощь.

Он стоял открытым, засох, и никто на него не польстился.

Какая — никакая, а сладость!

П.

15 февраля 2000 г

Мне опять плохо. Мама желала мне с утра смерти и проклинала меня.

Проклятия искажают ее лицо. Оно делается чужим и страшным. Словно другое существо прорывается на поверхность из глубин ее тела.

Это существо трясется, вращает глазами и бесконечно кричит.

А у меня болит сердце, и с каждым днем я понимаю, что мне все хуже.

Я боюсь упасть от слабости и чувствую, что дохожу.

Сегодня я затопила печку, наколола дров, а складывать их не было сил. Пью валидол и капли. Падаю в коридоре… Я пошла и легла на матрас в нише.

А мама подошла ко мне и устроила скандал со словами: «Чертова лентяйка!»

Я возразила, что это ложь. Тогда она стала опять бить меня, пользуясь тем, что я не могу ответить. В нее словно черт вселился.

Из последних сил я оттолкнула ее и убежала.

Сейчас сижу в разрушенной квартире над нами, на втором этаже. Тут очень холодно…

Мне кажется, она меня ненавидит.

Может быть, это война делает близких, еще недавно любящих друг друга людей врагами.

P.S:

Кстати, у меня сломались часы. Упали прямо с руки и разбились.

Я все думаю, почему у меня такая мама? Ведь я ее поздний ребенок. Она родила меня в 34 года… Наверное, мое появление на свет было связано для нее с какой-то тяжелой травмой. С детских лет мама внушает мне, что я некрасива, глупа и, вероятно, буду несчастна. Зачем? Зачем она делала это?

Будур

16 февраля 2000 г

Мы были в госпитале МЧС на остановке «Автобаза»

Там был такой интересный рентген!

Меня положили на стол, и я смотрела на большой белый экран вверху — там все сразу видно…

Смотрели осколки. Один просто огромный. А почти вся «мелочь» вышла сама.

— Надо срочно его удалить, тот, что в правой ноге, наверняка уже начал окисляться! — настаивал хирург.

Мне стало страшно. Но я подумала: рядом со мной Аладдин, и он говорит: «Надо!»

Я согласилась на операцию. Пусть Бог мне поможет.

Назавтра мне назначили операцию. Я очень боюсь.

Мне и анестезию вводить не надо, кажется, что я замру от страха, потеряю сознание и ничего не почувствую. Врачи посмотрели мою маму. Послушали ее сердце.

Сделали укол и бесплатно дали несколько таблеток валидола и валерьянку. Велели прийти еще, когда будет врач-кардиолог. Предложили снять кардиограмму.

Мама отказалась:

— Свои диагнозы я с детства знаю. Болею с шести лет. Всю жизнь на учете у ревматолога!

Она спешила. Боялась — мы опоздаем в столовую, к раздаче еды. А я и не сказала, что у меня боли в сердце, — постеснялась…

Русские женщины-врачи и медицинские сестры коротко подстрижены. Наверное, так удобно. Они все полные и курят сигареты.

Госпиталь МЧС состоит из нескольких больших палаток.

Его охраняют военные. Если начинается стрельба — все пригибаются.

Царевна Будур

17 февраля 2000 г

Утром встали в семь часов. Попили чай с лепешкой и пошли в сторону госпиталя на мою операцию. Но, когда мы уже прошли большую часть пути, оказалось, что русские военные перекрыли дорогу. Заявили: