Владимир Мавродин - Рождение новой России

• Название: Рождение новой России
• Автор: Владимир Мавродин
• Издательство: Издательство Ленинградского университета
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5-288-00114-6

Книга видного советского историка является переизданием трех его трудов «Петр Первый» (1948 г.), «Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725–1773 гг.). Курс лекций» (1964 г.), «Под знаменем Крестьянской войны» (1974 г.). В ней прослеживается история Русского государства на протяжении трех четвертей XVIII в.; раскрывается значимость петровских реформ в деле преобразования всех сторон жизни государства; рассматривается вся совокупность проблем, связанных с анализом развития общественно-политической мысли; рассказывается о грозных событиях крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева.

Для историков, а также всех интересующихся историей нашей страны.

---

Возможно, что некоторые воззвания, подписанные Грязновым, были созданы походным атаманом и «предводителем письменных дел походной канцелярии» его войска Григорием Тумановым. Приписной крестьянин заводчика Твердышева Туманов был избран на мирском сходе рабочих Воскресенского завода посланцем в лагерь восставших. Вернулся он на Воскресенский завод уже в составе отряда Грязнова. Так начался боевой путь Туманова, который вскоре стал помощником Грязнова, а с февраля 1774 г., после ухода Грязнова из взятого восставшими Челябинска, возглавил восстание в Исетской провинции. Образованный, умный, решительный, смелый, твердый в своих решениях, умело организовавший снабжение своих отрядов, Туманов обратил на себя внимание Пугачева, когда на втором этапе Крестьянской войны в районе Вознесенского завода он со своим отрядом влился в состав Большого войска восставших. Хорошо зная и «российскую грамоту», и татарский язык, в мае 1774 г. Туманов становится секретарем («повытчиком») пугачевской Государственной военной коллегии. Под Челябинском Туманов был «главным и вящще Грязнова предводителем», а будучи повытчиком Государственной коллегии, стал «Пугачеву важным сообщником». В бою под Троицкой крепостью Туманов попал в плен. Его отправили под конвоем в Оренбург, но в степи он был отбит казахами, сочувствовавшими восстанию. Дальнейшая судьба Туманова неизвестна.

Среди предводителей восставшего народа выделяется Иван Степанович Трофимов, он же Алексей Иванович Дубровский, сын мценского купца, вольнонаемный рабочий Златоустовского завода, сыгравший большую роль на последнем этапе Крестьянской войны. Дубровский начал борьбу в башкирском повстанческом отряде, а завершил свой путь как «великий грамотей» секретарем Государственной военной коллегии восставших. Написанные им указы и письма отличаются пафосом, яркостью изложения, доходчивостью. Не случайно П. И. Панин писал Екатерине II, что «он был всех умнее», а когда Дубровский умер в Саратове, видимо, не снеся пыток, П. С. Потемкин, недовольный тем, что один из виднейших сподвижников Пугачева так и не был доставлен в Казанскую секретную комиссию «и тайны нужные с ним вместе погребены», потребовал объяснений от царицынского коменданта Цыплетева.

Выдающимся полководцем Крестьянской войны являлся башкир Кинзя Арсланов. Он был муллой, но не духовным лицом. В те времена муллами часто называли тех мусульман, которые хорошо были знакомы с догмами своей религии, а потому и особо почитались. Недаром Кинзю называли абызом, т. е. учителем. Когда началась Крестьянская война, он был уже пожилым человеком, имел взрослого сына, также активного участника восстания.

Популярный и уважаемый человек, Кинзя Арсланов прошел с Пугачевым весь трудный, славный путь. С первых дней восстания и до трагедии в заволжских степях, закончившейся выдачей Пугачева властям, он являлся одним из его ближайших соратников и был верным другом.

В октябрьские дни 1773 г. Кинзя Арсланов развернул кипучую деятельность. Он писал обращения, воззвания и письма к башкирам. Его письма вызвали «великую колебимость» в Башкирии, выросшую в мощное восстание. Кинзя Арсланов принимал самое активное участие в боевых действиях, командуя башкирским полком в Большом войске Пугачева. После поражения под Татищевой крепостью и Сакмарским городком Кинзя Арсланов собрал двухтысячный отряд башкир, укрыл Пугачева и обсудил с ним план дальнейших действий. Он был единственным башкирским полковником, перешедшим с Пугачевым на правый берег Волги и сопровождавшим его до последнего момента. В руки властей он не попал. Дальнейшая его судьба неизвестна.

В памяти башкирского народа живет образ пугачевского «походного полковника» и бригадира, батыра и поэта Салавата Юлаева. Сильный, мужественный, отличный наездник, прекрасно владевший оружием, Салават Юлаев умел читать и писать «по-татарски». Его манифесты, повеления, наставления, увещевания и письма, наконец, его действия сыграли большую роль в организации вооруженной борьбы в Башкирии, формировании и вооружении отрядов восставших, в предупреждении национальной розни между русскими и башкирами, в объединении их действий.

После ранения под Осой Салават Юлаев вынужден был оставить Пугачева и вернуться в Башкирию для лечения. Но борьбу он не прекратил даже тогда, когда Пугачев был выдан царским властям. Более того, осенью 1774 г. Салават возглавил восстание башкир Сибирской дороги. Мужественный и непримиримый, он отверг предложение П. С. Потемкина прийти с повинной для того, чтобы заслужить прощение. В конце ноября он был схвачен, но и во время следствия не признал за собой какой-либо вины. Неоднократно наказанный кнутом, с выжженными на лбу и на щеках клеймами, с вырванными ноздрями Салават Юлаев вместе с отцом Юлаем Азналином был направлен на вечную каторгу в Рогервик (ныне город Палдиски Эстонской ССР), где и скончался.

«Главный российского и азиатского войска предводитель» и бригадир Иван Степанович Кузнецов, табынский казак, действовавший в районе Кунгура и Красноуфимска, автор замечательных увещеваний и наставлений, преисполненных народной мудрости и красноречия, с которыми он обращался к жителям и «главнокомандующим» Кунгура, также является одним из выдающихся полководцев Крестьянской войны. Его приказания, рапорты и наставления четки, ясны и преисполнены заботой о нуждах повстанцев, об общем народном деле.

Немаловажную роль в восстании Пугачева сыграл Максим Григорьевич Шигаев. Он являлся участником восстания 1772 г., сидел в тюрьме, но наказания избежал. Шигаев — главный «словесный судья», казначей и интендант. Он был фактическим руководителем Государственной военной коллегии восставших на первом этапе Крестьянской войны, несмотря на то, что возглавлял Военную. коллегию А. Витошнов. Шигаев был «всех замысловатее и любимее» у Пугачева, и тот нередко следовал его советам. Шигаев был при Пугачеве «первенствующая особа».

Таковы были руководители Крестьянской войны. Им были свойственны недостатки и слабости, ошибки и заблуждения, но «исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно с своими предшественниками»[81].

Глава 9 Историческое значение Крестьянской войны

В представлении дворянских и буржуазных историков, за редчайшим исключением, восстание под предводительством Пугачева рассматривалось как бессмысленный и беспощадный мятеж, пронесшийся по Поволжью и Уралу, унесший множество жизней, уничтоживший материальные ценности и дорого обошедшийся самому крестьянству, которое за свое «буйство» заплатило большой кровью. Правительство и дворянство не простили восставшим, что они посмели встать под знамена «набеглого царя». «После дикой и страшной оргии началось столь же страшное похмелье». Так характеризовали Крестьянскую войну 1773–1775 гг. писавшие о ней дворянские и буржуазные историки, публицисты и писатели Н. Дубровин и Д. Анучин, П. Струве и С. Булгаков, Е. Салиас и Г. Данилевский. Такая оценка восстания Пугачева обусловливалась классовой позицией историков, их социальными симпатиями и антипатиями, их ненавистью к восставшему крестьянству и страхом перед ним.

Советские историки объективно и всесторонне осветили бурные и трагические события тех далеких лет, рассказали об историческом значении Крестьянской войны 1773–1775 гг. Непосредственным ее следствием была дворянская реакция. Репрессии по отношению ко многим тысячам повстанцев, деятельность Секретной комиссии, ликвидация волжского казачества, реакционные преобразования яицкого казачества, губернская реформа, жалованная грамота дворянству — все это характеризует политическую обстановку в стране после восстания Пугачева. Правительство прибегало не только к репрессиям, так как только этими мерами нельзя было восстановить «порядок» в стране. Имели место и некоторые изменения в области правительственной политики. Так, Крестьянская война 1773–1775 гг. побудила правительство предпринимать некоторые шаги на пути форсирования экономической политики. Оно идет навстречу «капиталистам», «первостатейным» крестьянам и помогает им «выбиться в люди», издав манифест от 17 марта 1775 г. и указ от 22 ноября 1779 г. об отмене монополий и о разрешении всем и каждому свободно заниматься промыслами, ремеслом и торговлей. Правительство обращалось ко всем беглым, предлагая возвратиться и обещая прощение. К такого же рода законодательным актам относится указ 1784 г. о поощрении развития промышленности, городовое положение 1785 г., разрешавшее «уездным обывателям», т. е. главным образом крестьянам, торговлю своими изделиями в городах.

Эти законодательные меры стимулировали развитие крестьянской промышленности, кустарных промыслов, отходничество, торговлю, что, несомненно, влияло на развитие производительных сил. Так правительство стремилось одновременно и создать в лице «капиталистах», «первостатейных», «прожиточных» крестьян опору себе и помещику в деревне, пополнить свою казну и повысить доходность дворянских поместий. В то же время положение помещичьих крепостных крестьян оставалось беспросветно тягостным, в нем ничего не изменилось. Режим «самовластия и неограниченной суровости» был несколько ослаблен лишь в отношении дворцовых, государственных и экономических крестьян, а также близких к ним однодворцев. Чтобы как-то удовлетворить потребности государственных крестьян в земле по закону 1778 г., была прекращена продажа свободных государственных земель. В течение 1783 г. были изданы два указа о наделении государственных крестьян и однодворцев минимумом земли.