Владимир Гаков - Ультиматум. Ядерная война и безъядерный мир в фантазиях и реальности

• Название: Ультиматум. Ядерная война и безъядерный мир в фантазиях и реальности
• Автор: Владимир Гаков
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Филология
• Год: 1989
• ISBN: 5 - 250 - 00332 - X

Что делать, чтобы каждый человек на Земле задумался о вероятности ядерной катастрофы, проникся и личной ответственностью за сохранение жизни на планете? Фантасты предвидели ядерную опасность и своими средствами боролись с угрозой уничтожения человечества еще тогда, когда о ней не задумывались ученые и политики, В книге сквозь призму «антиатомной» темы в научной фантастике рассматриваются проблемы войны и мира, возможности безъядерного мира и выживания человечества. Автором собраны своеобразные досье, отражающие мнения по этим вопросам известных писателей, режиссеров, ученых, журналистов, политиков, общественных деятелей, причем как сторонников мира, так и апологетов войны.

Книга адресована широкому кругу читателей.

---

Легкие трения между "нашими" и американцами в фильме едва намечены. Зато извечное, как считали, видимо, авторы картины, чувство агрессивности — каинова печать человечества — программно заявлено в прологе. Но почему же тогда большинство рецензентов усмотрело в финальных кадрах картины смысл, который в нее не вкладывали постановщики?

Ведь нигде, ни единым намеком в фильме не сказано, что Звездный Мальчик — сверхчеловек, в которого, следуя воле неведомого Вселенского Разума, превратился астронавт Боумэн, — летит на Землю с целью предотвратить ядерное столкновение сверхдержав.

Но именно это и увидели. Почувствовали что-то такое, что сами создатели фильма в процессе работы над ним, может быть, и ощутили — но подсознательно. Какое-то настроение, предчувствие, тревога…

Ключ к "пониманию" финальных кадров позже дал Артур Кларк. Видимо, он остался неудовлетворен общей атмосферой загадочности в финале, за которую, разумеется, ответственность нес режиссер, и в "романе" (фактически — беллетризованном сценарии), вышедшем в том же году, постарался все разъяснить…

Досье по теме "Ультиматум":

АРТУР ЧАРЛЗ КЛАРК

Род. в 1917 г.

Выдающийся английский писатель-фантаст и популяризатор науки, один из классиков современной научной фантастики. Окончил Оксфордский университет (физика). Во время второй мировой войны служил в ВВС, работал на радарных станциях. Президент Британского межпланетного общества (1950–1953). Автор книги об атомных исследованиях в Великобритании "Рождение бомбы" (1961). С 1956 г. — гражданин Шри-Ланки. Дебютировал в фантастике в 1946 г. Автор романов "Конец Детства" (1953), "Город и звезды" (1956) и др. Лауреат высших премий в жанре фантастики и Премии Калинги, присуждаемой ЮНЕСКО за вклад в популяризацию науки (1961).

В заключительной фразе романа (к сожалению, вместе с последней главой она "выпала" из русского перевода), действительно, есть намек на ядерную опасность. И ощущение, что Звездный Мальчик — это некий мессия, посланный сверхцивилизацией, чтобы спасти неразумное, заигравшееся в свои ядерные игрушки человечество. Всего лишь намек. И, однако, он задает такое прочтение романа — и новое мысленное возвращение к фильму, — что у меня не было сомнений, включать ли в этот исторический экскурс "2001-й".

Вот какой сценой заканчивается роман. Звездный Мальчик подлетает к Земле: "В тысяче милях под ним — он чувствовал это совершенно отчетливо — пребывавший в сонной дреме механизм, несущий смерть, внезапно пробудился и вяло задвигался на орбите. Разрушительная энергия, которой он был наполнен, не представляла опасности для Звездного Мальчика, но он все же предпочитал бы видеть небо над планетой очищенным от всего этого. Достаточно было легкого напряжения воли — и все эти кружащиеся на своих орбитах мегатонны вспыхнули огненными цветами в полной тишине, подарив спящей половине человечества дополнительный, незапланированный восход.

Звездный Мальчик ждал, осмысливая свои еще не опробованные возможности. Хотя он был властелином этого мира, уверенности в том, что делать дальше, у него еще не было.

Но во всяком случае придется задуматься и об этом"[34].

Как мало порой нужно художнику. Едва сорвавшееся с его уст слово и срезонировало! С тайными предчувствиями читателей и зрителей, с их невысказанными страхами и от себя самих скрываемой надеждой.

Если финал романа и фильма "2001: космическая одиссея" допускал все же вольную интерпретацию, то в романе-продолжении, добросовестно и без всяких, режиссерских изысков перенесенном на экран, все предельно точно оговорено.

Члены международной экспедиции, посланной к Юпитеру на корабле "Леонов", остро чувствуют, как назревает ядерный конфликт между Соединенными Штатами и Советским Союзом. И уже знакомый: нам Звездный Мальчик — кто он или что он сейчас такое, никто уже не может сказать определенно — тоже ощущает, как цивилизация, развившаяся по воле его "родителей" на Земле, подошла к краю пропасти… Руки советского и американского космонавтов, протянутые друг к другу и сомкнувшиеся над спутником Юпитера, символизируют взаимопонимание, достигнутое в космосе. Чтобы протянуть эти руки над бездной предрассудков и на Земле, потребовалось все-таки вмешательство свыше. Сверхразум Вселенной вновь напомнил о себе, и Юпитер превратился в маленькую сверхновую звезду! "Вифлеемский знак" был увиден и в Москве, и в Вашингтоне, после чего оба правительства отзывают свои войска из района предполагаемого конфликта.

Можно поставить под сомнение действенность "высших сил" (при желании это произведение можно прочесть и как неохристианскую притчу о мессии-избавителе). Но на фоне того, о чем я только что рассказывал, побольше бы таких "уязвимых" примеров!

И все-таки — "придут ли русские" завоевателями в Америку?

Глава 8 САМАЯ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЙНА

Русские не придут.

"Русские никуда не идут и идти не собираются. Им всего в достатке в собственном доме, в нем они и намерены оставаться, занимаясь своими делами. Двести с лишним лет назад легендарный американец Поль Ревере поднял в ружье своих сограждан тревожной вестью: "Англичане идут!", получив исторический патент на эти слова. Тогда англичане действительно шли усмирять взбунтовавшиеся колонии…"[35]

Как убедить сегодня в нелепости аналогий тех, кто усиленно сопротивляется очевидности? Кого оболванивали с детства, из того заученное не вышибешь никакими контраргументами. Да и "учителя" уж больно постарались…

"Kill Commy for a Mommy!" ("Убей коммуниста ради своей мамочки!") — это-то никакая не "пропаганда", я сам видел — хотя, признаюсь, всего раз-два — подобные значки на американцах. В Соединенных Штатах продается множество шутливых значков, а написано на них зачастую такое, что нам покажется неуместным для вышучивания (американцы — те просто нос задирают от гордости за свою свободу от каких-либо табу). Но если б только значки!

Переубедить действительно трудно. Для читателей и слушателей с "того" берега Атлантики, десятилетиями воспитывавшихся в духе недоверия ко всему, что произносится с берега "этого", любые доводы будут казаться пропагандой. Приходилось сталкиваться с этим и в 1988 году — на Всемирной конвенции в Новом Орлеане, в самый разгар моды на все "советское"; когда даже Афганистан перестал быть камнем преткновения, многие американцы по-прежнему не верили…

А между тем пожелай они — и один частный пункт моей "пропаганды" можно было бы легко проверить, факт отсутствия в советском искусстве творений, аналогичных фильму "Красный рассвет".

При всем желании, уверен, не найти в нашей фантастике ни картин советской оккупации Соединенных Штатов, ни ужасов "американского нового порядка" на советской территории. Нет таких произведений (хотя рецидивов времен "холодной войны", конечно, хватало и у нас, и о некоторых еще будет сказано)… Стоило завести речь о научной фантастике, как дискуссия о равной ответственности двух пропагандистских машин — советской и американской — по созданию "образа врага" становилась для моих оппонентов попросту невыгодной.

Любая пропаганда в какой-то мере несет за это ответственность, что прекрасно показано в книге Сэма Кина "Лица врага". Про американскую пропаганду нам все ясно с детских лет; что касается аналогичных упреков в наш адрес, то их в течение долгого времени "отметали с порога", хотя сегодня следует наконец признать: основания для них были, и винить за это нам некого, кроме себя самих.

Можно спорить с Кином о мере, об интенсивности пропаганды, но факт остается фактом: в создание образа "американского врага" наше искусство внесло свой весомый вклад.

Только вот советская научная фантастика, кажется, оставалась сравнительно чистой от всего этого.

Если рассматривать ее как специфическое "зеркало" главенствующей в обществе идеологии, как модель его представлений о собственных перспективах, целях и идеалах, то пресловутого "равенства" мы не обнаружим. Утверждаю вовсе не с позиций "квасного патриотизма": областей, в которых наша фантастика (на мой взгляд, по крайней мере) уступает западной, достаточно. Даже если говорить о политике, критические замечания в адрес писателей-соотечественников найдутся у любого советского критика… Но чего не могу вообразить, так это советского аналога спецномеру "Кольерс" или фильму "Америка".

Справедливости ради помянем и некоторые собственные грехи. К счастью, не было крупномасштабных вторжений, атомных бомбардировок Вашингтона или американских концлагерей на советской территории. Зато шпионы и диверсанты "оттуда", из-за океана, одно время в советской фантастике встречались столь же часто, как инопланетяне или роботы. Однако как тенденция подобная "фантастика" давно канула в небытие.