Владимир Мавродин - Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)

• Название: Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)
• Автор: Владимир Мавродин
• Издательство: «Наука»
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-02-026834-8

Данная работа преследует своей целью обрисовать историю одной из частей Украины, а именно Днепровского Левобережья, с древнейших времен и до второй половины XIV в., т. е. до захвата Левобережной Украины Литвой.

… я попытался поставить и в какой-то мере подойти к разрешению ряда вопросов (например, о древнейшем населении Днепровского Левобережья и о его связи со славянами, об этногенезе славян, о разложении первобытнообщинного строя и развитии феодализма, о роли Хазарского каганата и тюрко-яфетических племен лесостепной полосы и степей Причерноморья в жизни и быте населения Левобережья, о формировании украинской народности на территории древней Северской земли, о наиболее слабо изученном времени татарского владычества на Украине и др.), не затронутых или неправильно разрешенных моими предшественниками: П. Голубовским, Д. Багалеем, В. Ляскоронским, М. Грушевским, Р. Зотовым и др.

---

Поражение было полное. Часть татар бросилась преследовать беглецов, а два отряда, Чегиркана и Ташукана, принялись за осаду укрепленного лагеря Мстислава Киевского, Андрея и Александра. Падению наспех построенного укрепления этих князей способствовали бродники. Их воевода, Плоскиня, целовал князьям крест, уверяя, что, если они сдадутся татарам, последние их не тронут, а отпустят за выкуп. Князья поверили, сдались и были умерщвлены победителями. Много беглецов по дороге к Днепру было переловлено татарами и убито. Погиб Мстислав Черниговский с сыном Димитрием. Князья трубчевский, путивльский и Олег Курский, храбро дравшиеся у Калки, спаслись бегством. Татары продвинулись на север, до Новгорода Святополчего, но затем вернулись обратно и ушли в Задонские степи. На некоторое время южная Русь уцелела от разгрома.

Чем объяснить то, что передовой отряд двух татарских военачальников, разгромил целую коалицию князей и их союзников половцев?

В то время как татаро-монголы имели сплоченную, сильную военную организацию, единство управления армией и государством, в то время когда у монгол каждый мужчина был воином и подчинялся суровым законам военной дисциплины, когда татаро-монгольское общество представляло собой единый организм воинов-завоевателей, подчиненных единой власти и имеющих общую целеустремленность, — древняя Русь представляла собой пестрый конгломерат феодальных полугосударств, почти ничем друг с другом не связанных, непрерывно враждовавших между собой, а господа этих полугосударств — княжеско-боярская верхушка — в процессе непрерывных феодальных войн-усобиц разоряли население, разрушали производительные силы страны и ослабляли военную мощь древней Руси. Единству противостояло разъединение, сплоченности — распыленность, централизации — раздробленность. И несмотря на то, что сами татаро-монголы стояли на более низкой ступени общественного развития, нежели русское общество, и переживали в начале XIII в. период варварства, когда только зарождались элементы феодализма, а период феодальной раздробленности, адекватный тому общественному порядку, который встретили они в древней Руси, начинается у татаро-монголов лишь с конца XIV и начала XV в., — тем не менее в военном отношении они значительно превосходили древнюю Русь, не имеющую тех централизационных элементов и в области государственного управления, и в области организации и руководства армией, которые дали над ней превосходство татаро-монголам. Как это мы увидим далее, татаро-монголы легко расправлялись с небольшими феодальными полугосударствами, нисколько не смущаясь их количеством. Но, когда на западе они столкнулись с Чехией, где процесс укрепления королевской власти, опирающейся на города, рыцарство, церковь, а следовательно, и процесс усиления централизации государства, а с ним вместе военной мощи страны, уже начался,[1026] — татаро-монголы сами оказались на положении отсталых не только в социальном, но и в военном отношении, были разгромлены и вынуждены были отступить.

Волна кочевников-варваров заполонила позднее всю Восточную Европу именно благодаря их превосходству в деле организации армии и управления государством, превосходству, вытекающему из того централизма и сплоченности, которые сами были порождением относительной отсталости татаро-монгольского общества, варварским его состоянием. Варварское общество, как известно из истории народов Старого Света, отличается своей военной мощью и при столкновении с соседними государствами, исторический путь которых неизмеримо больше пути их самих, зачастую использует свое военное превосходство для разгрома соседей. Было бы неправильно думать, что татаро-монголы по уровню общественной жизни превосходили древнюю Русь. Их превосходство сказывалось лишь в военном деле.

С момента завоевания Руси татаро-монголами борьба с кочевниками вступает в новый этап. Былинный эпос сохранил нам упоминания о народной борьбе с кочевниками в форме богатырских былин. В летописи говорится о таких богатырских делах, как борьба с печенегами. Летописный Ян Усмошвец, победивший печенежского богатыря, несомненно попал в летопись из народного предания. На юге до XIX в. сохранилось предание о каком-то злом «лыцаре», «шелудивом Боняке», в котором нетрудно усмотреть половецкого хана Боняка. Предание говорит о нем как о враге земли русской, с которым приходилось бороться, и отмечает его хищность. О борьбе со Змеем, Змеем Тугариновичем, в котором следует усматривать кочевников, говорят предания о Никите Кожемяке, причем герой былин совпадает с Кожемякой — Усмошвецем летописи, былина о богатыре Кузьме, былины о победителе Змея Добрыне Никитиче, об Илье Муромце. Борьба со «злым татарином», естественно, заслонила собой борьбу с печенегами, торками, половцами, и былины заставляют своих героев времен Владимира воевать с татарами. В былинах с кочевниками воюют не только дружинники (кстати сказать, князь обычно, по преданиям, в этой борьбе играет пассивную роль), но и богатыри, выходцы из народа.[1027] Широкие народные массы, больше всего страдавшие от набегов кочевников, создали свои методы борьбы с ними, выдвинули своих богатырей.

Подлинно народное творчество, былины и предания, сохранило нам воспоминания о народной борьбе со степняками, тогда как летописи, естественно, описывают главным образом воинов княжеских дружин. Былины являются ценнейшим материалом не только для историка литературы, но и для историка СССР. В них отразилось прошлое нашей страны, нашли свое отражение подлинные исторические факты и личности. Былины знают «шелудивого Боняка», Тугорхана, Добрыню Рязанича (смешиваемого с Добрыней Мистишйчем-Никитичем, дядей Владимира, братом его матери Малуши), погибшего при Калке, Александра-Алешу Поповича, помнят о Калке, Батуре-Бату-Батые, о татарах Калин-хана, избитых Ильей Муромцем, в которых, судя по тексту, следует усматривать победителей русских князей при Калке.[1028] Былины — не хроники и не летописи, и требовать от них исторической последовательности нельзя, но тем не менее былины в своеобразной художественной форме отразили историческое прошлое нашего народа, героические страницы его борьбы. Мы, конечно, не останавливаемся на былинном эпосе в целом, затронув, и то только лишь в общих чертах, отражение в нем борьбы с кочевниками X–XIII вв.

С вторжением татаро-монголов в степях появляется новый, несравненно более могучий, чем половцы, враг. Бороться с ним начинают гораздо позднее и в иной форме. Татаро-монголами мы займемся в следующей главе, а сейчас вернемся к событиям битвы при Калке.

Пред нами снова выступают загадочные бродники. Бродники в летописях выступают три раза: первый раз в 1147 г., когда они вместе с половцами приходят на помощь Святославу Ольговичу, второй — в 1216 г., и третий — в 1223 г. в описании битвы при Калке. В 1147 г. они вместе с половцами действуют в земле вятичей у Дедославля, помогая Святославу Ольговичу,[1029] а затем возвращаются в степи. В 1216 г. они участвуют в Липецкой битве.[1030] Бродники — не тюрки-кочевники. За это говорит, во-первых, то, что они христиане (воевода их целует крест во время осады их лагеря у Калки татарами), а во-вторых, имя их воеводы — Плоскиня, звучащее по-русски. Памятуя наличие христианского смешанного ясо-славянского населения так называемых половецких городов, на чем ранее мы останавливались, — нет никаких оснований отвергать наличие русского населения в половецких степях, входившего в состав половецкого общества и государственности, но, по-видимому, занимавшего в нем несколько особое положение. Русско-славянское население, как мы уже замечали, сохранилось на низовьях Дона и на Северном Кавказе. Никита Акоминат в своем произведении, датированном 1190 г., говоря о войне с болгарами в 1180 г., пишет: «Куманы (половцы. В. М.) народ доселе не порабощенный, негостеприимный и весьма воинственный и те Бродники, презирающие смерть, ветвь Русских (в подлиннике «ταυρωσχυθῶν», но этот термин Никитой Акоминатом употребляется, как и другими греческими авторами, в смысле русских. Подчеркнуто мною. В. М.), и они, народ, повинующийся богу войны, соединившись с варварами, живущими на Гемосе (Балканах. Варвары на Гемосе — болгары. В. М.), склонились при их поражении и погибли».[1031] Наличие бродников в составе болгарских ратей усматривается и в показаниях Акрополита (где, правда, речь идет уже о начале XIII в.), когда он говорит о «русских беглецах» среди болгар.[1032] Бродники живут где-то в степях, рядом с половцами. Это мы находим и в венгерских источниках. Король венгерский в своем письме папе Инокентию, датируемом 1254 годом, пишет: «Когда государство Венгрии от вторжения татар, как от чумы, большей частью было обращено в пустыню и как овчарня изгородью было окружено различными племенами неверных, именно Русскими, Бродниками с востока…» и далее указывает: «… они [татары] заставили себе платить дань [другие нации] и особенно страны, которые с востока граничат с нашим царством, именно Русь, Куманию, Бродников, Болгарию».[1033] Как это мы увидим дальше, венгерские миссионеры проповедуют в двух смежных странах, в «Кумании» и «Бродинии» или в «Кумании и областях (землях. В. М.) Бродников»[1034]. Бродники были смешанным населением степей Причерноморья, занимавшим едва ли не весь огромный край от Приазовья и Тмутаракани до Побужья, где подобного рода люд носил уже иное название — берладников, выгонцев и т. д. Бродников было не так уж мало, ибо иначе нечем объяснить известность бродников в соседних землях и, в частности, в Венгрии, отразившуюся в документах. Свидетельства прочих иноземных источников о русско-славянском населении Причерноморья и Приазовья нами уже приводились ранее. В венгерских документах речь идет не о каких-то ватагах, дружинниках, а о «землях», «областях» бродников («terra» и «provinciis»), о Бродинии — стране. Значит ли это, что было «государство бродников»? Нет, государства бродников не было. «Бродиния» — географическое, а не государственное понятие, так же как не государством, а именно областью были всевозможного рода «вольности», «земли», «области», «уходы» казачьих войск. Бродники входили de jure в государственный организм половецкого общества, хотя, по-видимому, в некоторых местах «Бродинии» власть половецких ханов была номинальна или даже полностью отсутствовала, и данная часть «terra» бродников была и фактически, и номинально самостоятельна. Даже в том случае, если бродники жили в половецких городах или на окраинах земель, занятых половецкими вежами, они все же, по-видимому, сохраняли некоторую самостоятельность, имели свою общественную организацию, своих «старых», «воевод».[1035] Бродники связаны с Тмутараканью. Назывались ли русские жители Тмутаракани бродниками или нет, сказать трудно. Во всяком случае Бродиния связана с Тмутараканью. За это говорят следующие факты. Миссионерская деятельность венгерских проповедников была направлена в XIII в. на обращение в католичество Матархи, куда, как мы уже видели, отправлялись специальные духовные посольства, равно как и в земли половцев, башкир и мордвы. В других документах говорится о посылке миссионеров в Бродинию. Если они не тождественны, если Тмутаракань и не Бродиния, тем не менее они все же, очевидно, лежат где-то рядом и друг с другом связаны. И в Бродинии и в Тмутаракани живут русские в числе других народов половецкого или кавказского происхождения. Не случайно и то обстоятельство, что бродники выступают на стороне татар в битве на Калке. Татарские полководцы Джебе и Субэдэ прежде всего покоряют народы Северного Кавказа — ясов и обезов (абхазов), а оттуда уже двигаются на половцев. Тут же, на Северном Кавказе, они и подчиняют себе бродников, которые вошли в состав их чамбулов, и двинулись с ними к Калке. Следовательно, бродники жили не только в степях, но и южнее Дона, т. е. на Северном Кавказе, в Тмутаракани. Последняя из всех земель, населенных русскими, первая попала в зависимость от татар еще в 1223 г., до битвы при Калке, и ее население вынуждено было выступить против русских же. Отсюда нельзя сделать вывод об отсутствии бродников в донских степях, в степях между Доном и Днепром, и может быть, и дальше на запад. Но бродники в составе татарских отрядов при Калке, несомненно, вышли из Тмутаракани вместе с новыми подданными и, следовательно, союзниками татар — ясами и обезами. В этом отношении правы А. И. Полканов и И. П. Козловский, объявляющие бродников «тмутараканцами»,[1036] хотя, конечно, термины «бродник», «Бродиния» означали более широкое социальное, этническое и географическое понятие, нежели житель «Тмутаракани», «тмутараканец».