Александр Виноградов - Тысячелетия, погребенные пустыней

• Название: Тысячелетия, погребенные пустыней
• Автор: Александр Виноградов
• Издательство: Просвещение
• Жанр: История
• Год: 1966

Эта книга и о древнем Хорезме и о Хорезмской экспедиции. В первую очередь о Хорезме таком, каким он представляется сейчас ученым. В ней рассказано об основных проблемах, над которыми работали и работают археологи-хорезмийцы, и о главных из раскопанных ими древних памятниках. А так как история изучения Хорезма неотделима от истории Хорезмской экспедиции, то кратко рассказано и о ней, об археологах, каждую весну уезжающих в пустыню. Книга написана и по личным впечатлениям (автор по профессии археолог) и, конечно, по многочисленным работам археологов-хорезмийцев, в первую очередь начальника экспедиции профессора С. П. Толстова.

---

Из главного помещения сводчатые проходы вели в боковые комнаты: в восточной половине одна на север, две на юг; в западной — наоборот. Две лежащие против, друг друга комнаты каждой половины имели форму, близкую к прямоугольной; противоположные проходам стены остальных были скошены — вписаны в круг. Наружные стены семи помещений были прорезаны окнами, в каждом по одному. Прямоугольные (40x50 см), с наклоном в сторону помещений, они прорезали семиметровую толщу наружной стены и открывались наружу чуть ниже бойниц стрелковой галереи. Лишь в одном из помещений — крайнем восточном западной половины — окна не было.

Ни о какой случайности, даже небрежности планировки, говорить не приходилось. Она свидетельствовала лишь о необычайной стройности и большой строгости при выполнении первоначального замысла. Все было подчинено какой-то главной идее. Какой? Археологи об этом еще не знали.

Планировка западного и восточного комплексов была одинаковой. Но помимо того, что один из них был наглухо закрыт, они отличались друг от друга еще кое-какими деталями. В западной части центрального помещения западной половины между лестницами был вырыт колодец. Он был небольшим и неглубоким, несколько более двух метров. Может быть, он доходил до глубины залегания водоносного слоя того времени; не исключено, однако, и его чисто символическое значение. Восточная треть этого же помещения была отгорожена невысокой глинобитной стенкой, а за ней почти во всю ширину отгороженного участка был расчищен большой котлован — диаметром 3,5 м и глубиной более двух метров. Стенка и котлован отрезали вход в крайнюю комнату западной половины, ту, что без окна.

На плане особенно хорошо видна необычайная стройность планировки центрального здания

Мы уже говорили, что о жизни и гибели центрального здания должны были рассказать мощные глинистые завалы, доверху заполнившие все помещения и предметы, содержавшиеся в них.

Когда разборка слоистого заполнения помещений была окончена, археологи оказались на самых нижних полах. Полы — различной толщины глиняные обмазки — лежали на выравнивающем слое песка. Ни обычной для жилых помещений «глиняной мебели», ни каких-либо других сооружений в комнатах не было. Лишь небольшие очажные пятна да нетолстый культурный слой[5] с немногочисленными обломками керамики, накопившийся на полах за время жизни помещений, — вот, пожалуй, и все, что нашли здесь археологи.

Прямо на полу лежал мощный глиняный завал, состоящий из плотно спрессованных обломков кирпичей и даже целых кусков кирпичной кладки. Выше были прослойки глинистых натеков, песка. Снова слои кирпичной массы.

Археологов больше всего заинтересовал ярко выраженный слой пожара — масса углей, зольных прослоек, опаленных в огне обломков посуды и кирпичей. Конечно, в чередовании слоев заполнения в каждой из комнат наблюдались различия: ведь в рамках истории центрального здания каждая из них жила своей жизнью. Так, слой пожара в одних комнатах залегал выше, в других ниже; в одних он занимал все пространство, в других только часть его. Однако археологи выявили следующую закономерность: нигде слой пожара не лежал непосредственно на полу помещений, ни в одном из них не было замечено никаких следов огня на полу и нижней части стен. Все это говорило о том, что следы пожара в помещениях нижнего этажа — случайный гость. Исследовавшие центральное здание археологи должны были ответить по крайней мере на два вопроса: где и когда бушевал огонь? Об этом рассказали выше- и нижележащие слои завала и сделанные в них и в горелом слое находки.

По характеру нижнего кирпичного слоя завала было установлено, что разрушение началось с перекрытий. Остатки их сохранились в ряде помещений, они дали возможность изучить их конструкцию. Это были эллиптической формы своды, сложенные из сырцовых кирпичей. Чтобы выдержать нагрузку второго этажа, их сделали двойными. Промежутки между двумя смежными сводами были заложены обломками кирпичей, кирпичная кладка окончательно выровняла центральную площадку — основание второго этажа.

Обрушившиеся своды дали большую часть заполнения комнат. В некоторых помещениях разрушение их начиналось с небольшого отверстия, в воронку которого попадал песок, перемешанная с глиной дождевая вода. Песчаные и глинистые прослойки снова перекрывались сверху кирпичным завалом рушащихся сводов.

Слой пожара во всех помещениях лежал поверх завала обрушившихся сводов. Это, во-первых, еще раз подтверждало, что в помещениях нижнего этажа пожара не было, и, во-вторых, указывало его точный адрес: второй этаж.

Когда это происходило?

В заполнении помещений археологи нашли керамику двух хронологических групп. Ранняя относилась к IV–III вв. до н. э., поздняя — к рубежу и первым векам н. э. В культурном слое на полах помещений была найдена только ранняя керамика. Это сразу же позволяло установить, что центральное здание использовалось в своем первоначальном виде сравнительно недолго. Уже в конце раннего периода началось его разрушение. Правда, ранняя керамика попадалась очень часто и в слоях разрушения, но это совершенно логично объяснялось существованием в раннем периоде второго этажа, откуда она и попала в завалы нижних помещений. Археологи отметили даже, что большая часть различной глиняной посуды хранилась именно там. Во всяком случае, на поверхности центральной площадки обломки ранней керамики встречались в изобилии.

Вся опаленная огнем керамика, сопутствовавшая слою пожара, относилась к ранней хронологической группе. Это позволило ответить и на второй вопрос: пожар на втором этаже центрального здания произошел в первый период, когда все сооружение еще существовало в своем первоначальном виде.

Керамика второй хронологической группы, более поздняя, в небольшом количестве встречалась и в нижних слоях завала. Туда она попала, вероятно, случайно: перекрытия помещений были довольно прочными и некоторые из них долго еще сохранялись (может быть, не полностью), когда центральное здание было уже покинуто людьми.

В верхних слоях поздней керамики было больше. И, наконец, в некоторых помещениях, уже в значительной степени заполненных слоями разрушения и запустения, были найдены скопления этой керамики. Они оказались на небольших площадках, где под защитой сохранившихся еще частей сводов, очевидно, могли жить люди, пользовавшиеся обнаруженной керамикой.

Это был второй этап жизни Кой-Крылган-калы. Более подробно о нем археологи узнали из раскопок нижнего кольца.

Прежде чем рассказывать о результатах раскопок кольца, то есть о застройке между центральным зданием и внешней оборонительной стеной, расскажем об этой последней. Судя по ее конфигурации, можно было предполагать, что она, как и центральное здание, является воплощением первоначального архитектурного замысла. Сюрпризы ожидали раскопщиков и здесь. Внешний оборонительный пояс в том виде, каким он предстал после раскопок, можно было реконструировать в виде двух концентрических стен со стрелковым коридором между ними и системой башен. Как обычно, коридор открывался наружу многочисленными бойницами, дававшими возможность простреливать из луков все окружающее стены пространство. Однако как были озадачены археологи, когда увидели бойницы и на внутренней стене — настоящие бойницы прямоугольной формы, характерной для фортификации архаического периода. При наличии второй, наружной стены, образовавшей вместе с внутренней упоминавшийся уже стрелковый коридор, они могли быть направлены либо в этот коридор, либо внутрь укрепления. И то и другое предположение было нелепо. Требовалось объяснить это. И объяснение — единственно правильное — было найдено: первоначально центральное здание было окружено только одной стеной с бойницами. Вторая стена и расположенные между ними башни построены позже. Археологические находки на полу в стрелковой галерее показали, что все это происходило в ранний период жизни Кой-Крылган-калы, когда центральное здание еще сохранялось в своем первоначальном виде.

С большими трудностями столкнулись исследователи и при раскопках остатков некогда хорошо укрепленного входа во внешнее кольцо. Здесь нужно было разобраться среди разрушенных почти до основания конструкций и восстановить ранний, первоначальный план сооружения.

По обе стороны узкого, прорезающего оборонительные стены входа выступали две большие полукруглые башни. Участок между ними замыкался снаружи двумя отходящими от башен и заходящими друг за друга так называемыми отсечными стенками. Однако это была только часть укреплений входа. Севернее и южнее фланкированного башнями входа от внешней кольцевой стены отходили еще две мощные параллельные друг другу стены. Обе они были сильно разрушены, и проследить их удалось только на небольшом участке. Объяснить назначение этих стен не представляло затруднений: на память пришли предвратные оборонительные сооружения, хорошо сохранившиеся на многих других древних памятниках Хорезма.