Иштван Рат-Вег - Пестрые истории

• Название: Пестрые истории
• Автор: Иштван Рат-Вег
• Издательство: Крафт
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-93675-042-6

Иштван Рат-Вег стяжал европейскую славу как бытописатель курьезной истории человечества. В центре его внимания исторические, литературные, научные, военные и кулинарные курьезы, необыкновенные, загадочные и эксцентричные личности, слухи и небылицы, мир мошенников, проходимцев и авантюристов, мистификаторов и шарлатанов, шутов и дураков, человеческая предприимчивость и хитрость и ее обратная сторона — глупость. Все, о чем пишет автор, пе выдумано им, а взято из многовековой истории человеческой культуры. Книга предназначена широкому кругу читателей.

---

О сладость памяти прошлого, да с боевыми-то да с синяками!»

После пародии Кишфалуди представляется излишним подробный анализ хриплого от извечного тумана шотландских гор голоса барда, которым он певал свои песни. И все же, несмотря ни на что, образованный мир венчал Оссиана лавровым венком, досталось несколько листочков и самому Макферсону. Только слава его потихоньку начала бледнеть, подобно притененному лику луны в звездную ночь, выражаясь языком того же Оссиана.

В голове у англичан не укладывался шотландский Гомер. Со всех сторон стали раздаваться голоса, что да, мол, прекрасны эти славные национальные сокровища, но давайте же посмотрим сами оригинальные тексты па языке gaél.

А вот их-то Макферсон и не предъявил!

Тут первоначальное подозрение разрослось, точно крона дуба, под которым Лорма исплакивала свои плачи. Стали пристально всматриваться в английский текст и выяснили, что в нем полно таких оборотов и сравнений, которые в III веке не встречались. Так где же, в конце концов, этот пресловутый оригинальный гэльский текст?

И снова молчание.

Зато заговорили литературоведы Ирландии. Шотландский бард по имени Оссиан — фигура вымышленная, — заявили они, — шотландцы заимствовали ее из круга ирландских легенд об Ойсипе.

Итак, дискуссия расширилась, теперь уже схватки полемистов, вертелись вокруг того, к какой национальности принадлежит личность, которой никогда и не было на свете.

Поскольку Макферсон так и не предъявил оригинальных текстов на языке gaél, стало ясно, что они, без сомнения, никогда и не существовали. Тогда не стоит и трудиться, доказывать, что издания Макферсона — все до единого — фальсификация.

Но давайте здесь на минутку остановимся. Секрет Макферсона еще не вполне раскрыт.

Интересный вопрос: если уж он сам создал песни Оссиана, то почему же ему было не открыть правды? Ведь в этом случае вся та слава, в которой купался кельтский королевич, досталась бы ему одному, и он одним махом вошел бы в число величайших поэтов мира!

Полная правда и по сей день сокрыта в оссиановском тумане. В общем можно только подозревать, что Макферсон и в самом деле открыл бытовавшие в устной традиции древние баллады и, пользуясь ими, создал собственное сочинение.

Секрет такого эффекта объясняется таящейся в народных традициях силой и очарованием древней поэзии. Свое произведение Макферсон так замаскировал туманами древней кельтской мистики, что реальные очертания поэтической контрабанды оказались размытыми. А слабые места относили за счет архаичной шероховатости древней поэтики.

Да и он сам не рассчитывал на такой широкий успех, но теперь отступать было нельзя. Оригинальные мотивы оказались настолько перемешаны с его собственными, что разделить их было уже невозможно.

По-видимому в Англии литературную контрабанду приняли за оригинальную поэзию, потому что Макферсона вовсе не выслали назад в его деревеньку с островерхими деревянными башенками, более того, он был избран депутатом парламента, а когда он умер в 1796 году, был с почетом похоронен в Вестминстерском аббатстве, в Национальном пантеоне. (Посетители обнаружат его могилу в Poet’s Corner, возле могилы Диккенса.)

История Формозы

Героем лондонского сезона 1703 года был один молодой человек лет 20 от роду. Он был принят в аристократических домах Лондона, — ученые искали знакомства с ним, — главным его покровителем был сам лондонский епископ. Он был изрядно образован, сведущ в теологии, говорил и писал на нескольких языках, по-латыни тоже.

От европейских привычек его отличало одно: на званых обедах он ел сырое мясо.

Да он и не был европейцем, а происходил с острова Формоза, — как сам о том рассказывал. На Формозе (совр. о. Тайвань. — Ред.) он воспитывался у миссионеров-католиков, и христианская религия оказала на него такое влияние, что он получил отвращение к языческой вере своего государства и бежал из дому. Ему удалось добраться до Европы, здесь после многих приключений и испытаний он поступил в солдаты в английский полк, дислоцировавшийся в Нижней Германии (Нидерланды). Тамошний полковой священник взял его судьбу в свои руки, окрестил, дав имя Георг (Джордж), потом взял его с собой в Лондон и представил епископу.

Псалманазар[226] — такова будто бы была его фамилия — был с радостью принят. А как же, ведь вот он, будущий англиканский миссионер; он, местный уроженец, со временем выдернет ковровую дорожку из-под ног чуждых католических священников и завоюет Формозу для англиканской церкви. Епископ снабдил его деньгами и послал в Оксфорд, пусть далее образовывает себя в университете в желаемой области.

Конечно же. ему поначалу не поверили. Епископ пожелал, чтобы он перевел отрывки из английского катехизиса на формозский язык. Он сделал это, ученые круги Англии без всякого сомнения приняли перевод за достоверный. Это было первое испытание поистине чудесной доверчивости англичан, а также беспримерной ловкости и наглости Псалманазара. Ведь это он сам придумал азбуку и самый язык Формозы.

Потом, увидев, что церковные и ученые круги хорошенько заглотили крючок, он написал целую книжку о Формозе и посвятил ее лондонскому епископу[227].

Заслуживающее почетное место в истории мистификации произведение сообщало, что Формоза поначалу была независимым государством, пока японский император военной хитростью не подчинил ее своей власти.

Он якобы послал к государю Формозы посольство с тем, что он будто бы тяжело заболел, а японские божества не могут ему помочь. И он хочет прибегнуть к божествам Формозы, обещает щедрые жертвоприношения, и если они излечат его, то он готов изгнать отеческих богов и насадить богов Формозы.

Государь Формозы обрадовался предложению, с воодушевлением его принял и с большим почтением ожидал прибытия гостя. И гость прибыл. В сопровождении трехсот закрытых повозок, которые везли слоновьи упряжи. Повозки были увешаны бычьими и бараньими головами в знак того, что они битком набиты тушами жертвенных животных.

Торжественный прием обернулся военной хитростью. Не жертвенные туши ехали в повозках, как полагали островитяне и, возможно, подумал английский читатель, а вооруженные японские солдаты, по тридцать-сорок человек в каждой, то есть всего десять тысяч. По условному знаку они высыпали из повозок, и безоружный изумленный народ Формозы был вынужден сдаться.

История тупоумнее проделки с троянским конем, но английская публика ей простодушно поверила. Точно так же, как и другим вдохновенным вракам этой книги.

Автор подробно рассказал в ней о конституции Формозы, религии, общественном строе, жизни простых людей, о животном и растительном мире страны, ее природных богатствах.

Формоза — страна богатая. В ней столько золота, что им покрыты не только дома горожан и общественные здания, даже деревенские лачужки отделаны золотом.

Государственная религия — язычество. Богам приносят жертвы, среди них самая важная — дети. Ежегодно проводится девятидневное празднество, во время которого ежедневно убивают две тысячи мальчиков, а сердца их приносят в жертву деревянному идолу главного бога.

Это всего восемнадцать тысяч.

Ого! Эдак маленькая страна потихоньку совсем обезлюдеет! Но автор заранее придумал ответ: на первенцев в семьях этот закон не распространяется, кроме того, на Формозе принято многоженство.

Народ больше похож на европейцев, чем на азиатов. Как правило, все долгожители, этим они обязаны тому, что их главный продукт пропитания — змеиное мясо. Особенно мясо гадюк. А чтобы не отравиться ядом, пойманную живую змею зажимают и бьют кнутом. От злости яд ударяет змее в голову. Теперь, если змее отсечь голову, то тело ее представляет собой совершенно безопасный деликатес.

Животный мир чрезвычайно богат. Особенно много слонов, верблюдов, носорогов и бегемотов, они настолько смирные, что их употребляют для работ по дому. Погонщики слонов управляют животными не с их спины, а сидя на загнутом вверх хоботе, словно в седле.

Английская публика свято поверила и в бегемотов, употребляемых для домашних работ. Нашлось всего несколько священников, которые годами работали на Востоке, а также долгое время жили на самой Формозе, — они ссылались на свой опыт и скромно заявляли, что во всей этой чуши нет ни слова правды. Псалманазар легко расправился с ними. В предисловии ко второму изданию своей книги, имевшей огромный успех, он просто спросил: «Кто заслуживает большего доверия: какой-то чужестранец либо местный туземец?».