Марианна Баконина - Смерть на выбор

• Название: Смерть на выбор
• Автор: Марианна Баконина
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0488-0

Достоверная информация — самый дорогой и порой самый опасный товар. В погоне за сенсацией или в поисках истины герой этой книги — журналисты и репортеры — вторгаются в сферы, где секреты ценятся дороже человеческой жизни. Выбор темы неслучаен для автора, ведь Марианна Баконина — популярная телеведущая петербургского Пятого канала.

На этот раз Марианна Баконина выступает как автор детективов. Вместе с героями «Апокрифического клада» читатель перенесется в знойную среднеазиатскую пустыню, в песках которой сокрыт древний клад — казна некогда влиятельного восточного ордена бекташи. Да и остальные повести, включенные в эту книгу, не оставят читателю возможности скучать.

---

— Сейчас пойду. А девочки из информотдела тут?

— Тут. Чай пошли куда-то пить. Имитируют бурную деятельность. Пожар мне подсунули.

— Где?

— На железной дороге, на Сортировочной!

— Так это же классно! Снимаем?

— О чем ты! У меня же полторы камеры и полземлекопа. И этим убожеством я должна прикрыть три выпуска. Ехать некому.

— А шестичасовой выезд?

— Вот он идет!

В редакторскую павой вплыла Лидочка. Милая хорошенькая девушка с мечтательными глазами. Морис Дрюон, лукавый француз, искушенный в королевских интригах и заговорах, опрометчиво написал, что женщины, которые, кажется, грезят наяву, на самом деле не мечтают, а мыслят. В таком случае Лидочку можно было считать существом разумным. Но еще никому и никогда не удавалось проникнуть в ее думы. Если бы Лидочка жила в Древней Греции, ее бы назвали просто Эхо.

— Лидия! У тебя выезд в шесть. Где ты бродишь?

— Брожу? — недоуменно улыбнулась Лидочка.

— Я тебя искала по всей студии!

— По всей студии… — дисциплинированно отозвалась девушка.

— На станции Сортировочная пожар, поедешь туда!

Только тут Лидочка очнулась. Ненадолго.

— Пожаров уже столько было! И ехать далеко.

Светлана Алексеевна огляделась в поисках свидетелей.

Кроме Лизаветы, никого не нашлось, именно Лизавета и стала воплощением мировой справедливости.

— Лидия! Здесь все от зари до зари как каторжные работают. А ты шастала неизвестно где полтора часа, явилась, и еще я тебя уговаривать должна! Почему?

— Почему? — Вряд ли Лидочка читала Эсхила и Еврипида, но роль хора исполняла успешно.

— Перестань пререкаться и отправляйся! Где оператор?

— Где оператор?

— Это я тебя спрашиваю, с кем ты должна ехать!

— С кем ехать? Посмотрю. — Лидочка величаво прошествовала к расписанию. — С Петренко! А где он?

— Лидия, мне надоело с тобой пререкаться. — В поставленном, почти певческом голосе Верейской звякнули нотки, сулящие бурю. Грядущая редакторская гроза еще на минуту вернула Лидочку в реальный мир.

— Сейчас найду. И вообще, что вы на меня наезжаете, Светлана Алексеевна? Я вам ничего плохого не сделала!

— Ты хоть что-нибудь сделай! Хорошее или плохое, ты здесь именно для того, чтобы делать, — вскипела Верейская. Она уже провентилировала легкие, чтобы обрушить на непокорную голову шестичасового репортера торнадо и цунами. Но не успела. Лидочка блаженно улыбнулась в пустоту и медленно удалилась.

— Хочется верить, что она найдет Петренко! — Торнадо растворился. За редакторским столом сидела просто уставшая женщина. Уставшая от битв. Лизавета тоже иногда так себя чувствовала.

— Я возьму папку с вырезками? Девочек нет, но…

— Бери, конечно, — махнула рукой Верейская. И тут же схватилась за телефон — бесконечные телефонные разговоры с друзьями, подругами, приятелями и приятельницами помогали ей восстанавливать душевные и физические силы.

Лизавета вернулась в свою комнату и раскрыла папку с громкой, кичливой надписью: «Криминал».

За сутки в Москве три заказных убийства.

В центре шестью выстрелами из пистолета Макарова убит двадцатитрехлетний Савиков, местный авторитет. Версия следствия — преступные разборки.

Семь выстрелов из ТТ, и нет на свете двадцатичетырехлетнего Дадевашвили, тоже преступного лидера, версия — все те же разборки.

Пять выстрелов из Макарова в другом районе столицы; убит юный и неизвестный кавказец. Внутрикриминальные разборки.

Лизавета бегло просматривала газетные вырезки. Искала упоминания о Локитове и Кастальском.

На охраняемой даче, в охраняемом санаторном поселке, убили президента банка, убили очень театрально — перерезанное горло, охотничий нож в груди.

Рядом с коттеджем — труп охранника-телохранителя, в руке пистолет и застрелен из пистолета, но горло тоже порезали.

И тут же версии — в банке уже второе убийство, после первого происшествия уволилась вся охрана. Следствие подозревает заказное убийство. Коллеги банкира высказываются еще более определенно: шла драка за алюминиевые доходы, вот и убили. Не преступник, солидный предприниматель публично, без тени смущения выступает с вполне циничным заявлением — мол, убитый вступил в борьбу за сферы влияния, у него не хватило денег, вот его и убили за долги перед отечественной алюминиевой промышленностью.

За долги объявляют банкротом, из-за долгов стреляются, но сия цивилизованная мысль цивилизованному российскому бизнесмену в голову не приходит.

Впрочем, так же как и другие мысли, — думать-то катастрофически некогда. Нерадостная российская специфика. Морган и Рокфеллер тоже не утруждали себя книжной премудростью. Творцы великих состояний эпохи первоначального накопления капитала верили в возможность купить любые мозги при необходимости. Отечественные магнаты пошли дальше и другим путем. Они полагают необходимым заставить купленные мозги думать так, как хозяину угодно. Этакая капиталистически оформленная отрыжка тоталитаризма из серии генетика — продажная девка империализма, а кукуруза заколосится за Полярным кругом.

От бумаг и раздумий отвлек телефонный звонок. В который раз Лизавета не сразу взяла трубку, скорее всего звонил разобиженный оперативник. Звонил, чтобы указать партнеру по следствию на недопустимость ее поведения как с моральной точки зрения, так и с точки зрения безопасности и пользы дела. Правильнее всего было бы просто не отвечать, притвориться, что в комнате никого нет. Лизавете помешало природное любопытство. Она решилась.

— Алло.

Тишина. Потом мелодичный звон, из серии «привет от офисных АТ». «Балашов», — отреченно подумала девушка. И ошиблась.

Звонила предвыборная ипостась видного предпринимателя. Его начальник штаба, принц Евгений Савойский и маршал Монтгомери в одном лице. Психолог по образованию, социолог по специальности, стратег и тактик, создатель блистательных парламентских имиджей, координатор блока «Вся Россия»…

— Добрый вечер, Елизавета… Целый день пытаюсь до вас дозвониться.

— Здравствуйте. — Лизавета не сочла необходимым объяснить, что и где она делала.

— Вы просто неуловимая, — продолжала настаивать на своем умеющая вести беседы по науке дама.

— Много работы. — На доступном даме языке Лизавета дала понять, что не намерена посвящать кого-либо в подробности своего рабочего дня. Короткий, сухой и по существу ответ.

— А я хотела выяснить, когда будет готов ролик с интервью Андрея Григорьевича.

— Я с ним работаю. — Честность превыше всего.

— И когда?

— Вы же в курсе нашей специфики. Я уже расшифровала материал. Теперь надо скомпоновать так, чтобы сжато и ясно были изложены основные положения его программы.

— И когда монтаж? — Собеседница отказалась от изящной, насыщенной психологизмом игры. Второе конкретное когда.

— Сегодня!

— Я бы хотела присутствовать.

Вот только ее на сегодняшнем монтаже не хватало! Лизавета собиралась использовать небольшие фрагменты балашовского интервью, но вряд ли его предвыборная местоблюстительница оценит ее работу.

— Сегодня черновой монтаж. Предварительная сборка. Я не понимаю, зачем вам нужно дышать мне в спину.

— Да нет, я не помешаю! — Когда профессиональный психолог решил настоять на своем, переубедить его, взывая к голосу разума, невозможно. Лучше ссылаться на технические трудности.

— Во-первых, уже поздно и я не смогу выписать для вас пропуск. Во-вторых, посторонние в аппаратной, как правило, только нервируют персонал. И в-третьих, мы же с господином Балашовым договорились, что моя работа будет оцениваться по конечному результату. — Дама с минуту молчала. Переживала удар из всех крупнокалиберных орудий.

— Разумеется, я просто хотела помочь.

— Я понимаю, — злорадно посочувствовала Лизавета.

Хоть одного человека ей сегодня удалось переговорить.

А то она уже сомневалась в своих способностях. И Сашу Смирнова, и Сашу Байкова переубедить, переспорить не получилось.

— Но завтра мы сможем увидеться для обговора?

— Конечно, сможем. Я монтирую всю ночь. Потом капельку передохну — и Бога ради.

— Всего доброго.

— До завтра. — Лизавета простилась до завтра, хотя у нее наверняка не будет ни времени, ни желания общаться с предводительницей «Всей России».

Телефон зазвенел, как только она положила трубку. Теперь уж точно оперативник Смирнов.

— Лелечка, я никак не могла до тебя дозвониться, тебя весь день добиваются какие-то люди. — Опять ошибка, на этот раз бабушка.

— Ба, я же сказала, что буду на съемках, — вздохнула Лизавета. Ее приверженная строгим правилам бабушка никак не одобряла суетную работу внучки. Что это за деятельность — вроде человек на службе, а к телефону не подходит, отговорки сплошные — монтаж, съемки, в аппаратной, на выпуске.