Всеволод Буйтуров - Слезы Невидимых. Золотой Разброс.

• Название: Слезы Невидимых. Золотой Разброс.
• Автор: Всеволод Буйтуров
• Жанр: Фэнтези

Дебютная книга Всеволода Буйтурова «Слезы Невидимых. Золотой Разброс» — новая ветвь на могучем древе российской фантастики, фэнтези в жанре «Мистический реализм. Разбросанцы».

Яркие и необычные персонажи, динамично развивающийся сюжет, география действия от Улан-Удэ до Санкт-Петербурга и Парижа, охват времени от глубокой древности до настоящего дня доставят истинное удовольствие любителям жанра, а также будут интересны читателям, которым близко творчество таких писателей, как С. Алексеев и М. Семенова, И. Дравин и М. Князев.

Не исключено, что темой заинтересуются поклонники литературы Стругацких, Курта Воннегута, и даже почитатели трудов Паоло Коэльо и Ричарда Баха.

---

Опять собачка заскучала

«Если в кране нет воды, значит, выпили жиды.

Если в кране есть вода, значит жид нассасл туда!

Евреи, евреи, кругом одни евреи!

Евреи, евреи, кругом одни евреи!

— Козырная песня. Вот это радио! — «Шансон» называется. Не эти сопли, которые на Чистом Озере гоняют. Мой хозяин только его слушает. Ещё он любит «Шёл «столыпин» по центральной ветке…». А вот спросить, что кто такие евреи, которые то пьют воду из крана, то ссут туда не у кого. Интересно: а кто такой этот Столыпин, который по веткам ходит словно белка?

Вот так, докатилась, Базуку хозяином зову. А куда деваться? Собаке без хозяина труба. Охранять кого-то надо, заботиться, на охоту водить. А Базука ничего себе мужичок оказался. Может, стоит помочь? Теперь, когда монастырскую хатку с землёй сровняли, татар по городу расселили — совсем у кладоискателей наших депресняк начался.

А насчёт воды очень даже могу подсказать. Вернее про нефть с водой. Лопухи! Не псину бедную-несчастную-бездомную-голодную-холодную по монастырскому двору гонять, а головой думать надо. Только информации к размышлению у них маловато.

А я и подскажу. Может быть. Если расположение поимею. Мой светящийся дружок, что придворным кобелем у Духа Земли работает, кой-чего мне пролаял. Когда золотишко на Север тягали, Светящегося назначили главным наблюдателем. Нет у них, понимаешь, в штате Зоркого Сокола, обходились Зорким Псом. Точнее Нюхучим. Он движение нефти и воды на нюх брал, и действия Солнца и Деда Земного координировал.

А те, лопухи, всё равно напортачили. Дружок мой милый мне потом дорогу, по которой Слёзы под Могучую Реку приплыли показывал. Там пополам нефть и золото смешаны были. Что характерно без всякого участия ртути. Вредно, говорят, теперь так делать стало. Даже ртутный градусник разбить — и то скандал. А здесь — тысячи тонн золота амальгамировать надо. Это ж и ртути тысячи тонн!

Ну, они в те времена про вредность ртути вряд ли знали. Дух Земли и при помощи Земных Горючих Слёз что угодно сотворить мог. А мне мой кобелёк показывал, где те речки протекали: по руслу рек подземных. Только воду в них временно Дед на нефтезолото заменил (Может кто-то из людей что и прознал. Ведь придумали название «нефтедоллары»! (Сами, точно не могли додуматься).

Ладно, пёс с ними. А мой-то Пёсик в любовном томлении все разгавкал. Я как на территории монастыря оказалась, сразу истоки тех речек учуяла. Пометить пришлось по-кобелиному. Срам мне, порядочной сучке, ногу задрав мочиться. Но по-другому как помечу? А Игумен осерчал. Говорил, пакощу во дворе. Особенно за Старческую могилку переживал.

А что делать. Если там главный подводный рукав нефтезолотой реки начинается?

А Хризостом, точно, что-то заподозрил. Слишком упорно держались Монастырские за свою хибарку…

Как только особняк татарский снесли, начали на месте этом археологи чумские раскопки производить, котлован рыть. Игумен — человек передовых взглядов, образованный. К достижениям науки относится уважительно. Ведь говорят, что настоящая наука никогда не опровергала религиозных мировоззрений. Только подтверждала. ( Слышала, как Колян с Писателем на эту тему беседовали.)

Копнули, а там кладка каменная. Думали, фундамент старый. Ещё пару метров прошли — это, братцы, стена оказалась. Какого-то подземного древнего строения. Ещё метр вглубь — снова стена. И вода, со всей дури откуда ни возьмись, словно в низине, а не на горе! Пока суть да дело развернулись археологи так, словно Генрих Шлиман ещё один древний город Троя ищет, и методы раскопок такие же, как у немца, несовершенные.

Нашли пару гробов и зависли по причине поднимающегося уровня воды. Говорят: результаты уже есть – старинное захоронение нашли. Чего тут искать на месте кладбища: где ни копни — везде на кости наткнёшься.

Приказал Хризостом раскопки остановить. Мол, разобраться надо. Теперь территорию громадная ямища украшает. Осушать да застраивать как-то надо. А не принять мер вовремя — в котлован птички на лапках икру притащат и ратаны расплодятся. Ладно бы карп: он рыба в монашеском быту полезная. Особенно в пост. А вода всё поднимается…

Ученые бегают: согласования да обоснования составляют. Статьи в свои научные журналы шлют об открытиях. Хотят еще копать. Только кто им позволит?

Колька говорит: Хризостом задумал Институту мелиорации и гидрологии проект осушения котлована заказать. Если надо, даже бурение отводных скважин на территории разрешить грозится. И отводной дренажный канал к Ушкуйке оплатить готов. Была бы смета предоставлена. Негоже болото с руинами на дворе иметь. Мол, уже и вороньё, и публика сомнительная на дворе бродит…

Гав!.. По-нашему, собачьему, это значит приплыли!!! Гав! У-у-у-у-у!

Нельзя глубокие раскопки здесь допустить. Тем более бурение. Катастрофа это для Племени, и для Могучей Реки, и для Деда Речного, и много-много ещё для кого. Веками хранили Монастырские свою тайну, века Дети надеялись, а теперь всё прахом пойдёт!

Надо бы с нужными людьми связаться. Да кто собаку слушать станет? Жалостливая становлюсь здесь в благоустроенном коттедже. За всех поплакать уже готова. Это к материнству. Всех любить хочется.

И вообще: `надо быть добрее. Базуку вот уже за хозяина почитаю, хотя изначально он меня просто Коляну втулить хотел, но теперь, чую, и сам ко мне стал неравнодушен.

Может, намекнуть про то, что в здешних побасенках трущобами называют. Да будет ли толк? Без Духа Земли Водяной Дед такое дело не подымет. Кишка тонка. И ещё без Солнца никак. Где столько мощностей взять? А учитывая их многовековую ссору, консенсуса ожидать трудно…

Вот и ещё глава моих мемуаров готова. А пролаять некому. Сколько я уже рассказов в голове держу, а нового поколения, достойного передачи опыта не наблюдаю!

Можно, конечно, ненавязчиво подтолкнуть Лёху к клубу собаководов, но там, точно, мне партнёра для вязки не подберут. Нет здесь такой породы. Найду сама. Пусть не знатного, но достойного. С ним и повяжусь. А щеночки родятся — целые дни лаять им буду. Пока всё не передам.

Зря я тогда про Гитлерову собаку у Светящегося поподробнее не разузнала. Что-то, помнится, он про неё говорил, да мне не до того было. Не о кобелях думала, о щеночках. Но вдруг где встречу. А может у этого Гитлера тоже сучка? Тогда ни-ни. У меня ориентация правильная, и деток в таком союзе не сделаешь».

Без собственного угла

Заводская общага — не самое лучшее жилище на Земле. Но, за неимением, на безрыбье сгодится. Только не для Хана.

Как расселили монастырский особняк, дали всем жилплощадь по действующим нормам. Считай, все жильцы получили благоустроенные квартиры. Только с Ханом была загвоздка: прописки не имел никакой. Хотели административное правонарушение впаять, да выслать в сельскую местность. Потом мудро решили, что если одного из этой Орды тронуть, устроят свистопляску. Опять тяжбы пойдут да призывы к общественности защитить представителей коренного трудового населения.

— Вы, гражданин Тогизбеев, без прописки, без регистрации существовать изволите. Паспорта, опять же, предъявить не можете. Ну и что, что в связи с утерей? На основании чего новый документ будем оформлять? — начальник райотдела не на шутку рассердился. Потом вспомнил пословицу, что «на сердитых воду возят».

Отделался Тогизбей символическим штрафом. А под эту лавочку с регистрацией, впихнули его в общагу судоремонтного завода, который к тому же ещё и за городом находился. Совсем оторвали от привычной среды. Хоть и непонятные, но всё-таки родственники в лицах Аманджолиной семейки имелись. Быт налаживали неприспособленному Хану.

Первая суровая встреча с действительностью пригородного общежития произошла уже наутро первого дня пребывания Тогизбея по новому месту жительства.

— Слышь, паря! С новосельицем! Помоги сколько можешь по-соседски. Трубы с утра горят!

— С удовольствием, уважаемый сосед. Я как раз в трубах и разбираюсь. На нефтепромысле тружусь, ремонтными и аварийными работами заниматься приходилось.

— Ха! Шутник! — залился похмельным булькающим смехом новый знакомый, — нет бы, просто сказать, что тоже в опохмелке нуждается, а он как загнул! Ну, если бабульки есть, пойдём трубы чинить!

***

Починили…

Аманджола полдня провёл в отделении полиции посёлка судоремонтников. Новый жилец и так проблемной общаги сказал новое слово в истории пьяных дебошей посёлка: когда совсем ужрались с собутыльником, начал требовать шамана с бубном и лучших танцовщиц племени. Танцовщиц для прикола изобразили две бойкие бабёнки непонятного возраста, но понятного рода деятельности. Шаманом с кастрюлей вместо бубна скакал хромоногий алкаш из соседней общажной секции.

Это бы всё ладно. Так ведь произвел нового друга с горящими трубами (имя спросить не догадался) в почетного старейшину с правом совещательного голоса и велел всем присутствующим присягнуть новому чиновнику Племени, и в знак верности поцеловать его сапог.