Владимир Лосев - Апокалипсис 2060

• Название: Апокалипсис 2060
• Автор: Владимир Лосев
• Жанр: Научная Фантастика

В сторону Земли направляется поток гамма лучей, образовавшийся от столкновения двух нейтронных звезд в центре галактики. В России спешно начинают закупать продовольствие и игровые кресла, в которых правительство планирует разместить людей, намереваясь таким способом защитить их от солнечной радиации. Готовится метро и правительственные бункера, но спасутся немногие. За несколько часов гибнет почти все население планеты, в живых остаются только те, кто спасается в бункерах и подземных убежищах, и те, кто лежит в креслах, хоть погибших и среди них немало. Выжившее человечество делится на две части — подземную и поверхностную, одни не могут жить на поверхности, другие под землей, но дети могут родиться только у смешанных пар. Странные дети…

---

И только самые упрямые продолжали бежать дальше. Они добегали до улицы и видели мертвых коз, лежащих в пыли стариков, белые бороды которых трепал ветер, упавших женщин возле домов с задравшимися некрасиво юбками, и огромное кровавое солнце висевшее низко над домами.

Панорама проходила над деревней, неспешно обходя каждый дом, показывая мертвых людей, животных и птиц, доходила до речки, где в темной воде плавали мертвые тушки рыб, поднималось все выше, захватывая город недалеко, где тоже не осталось ничего живого, постепенно поднимаясь к черному космосу с яркими сверкающими звездами.

И уже оттуда камера показывала огромную землю, на которой зелень превращалась в коричневую рыжину. Океаны покрытые сверкающими чешуей слоями мертвой рыбой. Мертвые города с ржавеющими машинами. Странное зрелище производила новая земля, живой она точно не казалась, скорее наполовину мертвой, пораженной тяжелой болезнью.

Эта светокартина производила на всех ужасное впечатление, никому после нее не хотелось секса, люди уходили оглушенные, задумчивые со слезами на глазах, но тем не менее она имела оглушительный успех. Зрители на нее приходили снова и снова, потому что было что-то в ней притягательное и трогательное.

Сразу после написания этой картины Аня слегла, потому что у нее не осталось сил на то, чтобы жить. Она просто лежала и смотрела в потолок, не разговаривая ни с кем. Лада никак не могла вывести ее из депрессии, пришлось даже вызывать врача. Тот выписал психотропные препараты, а потом вздохнув, сказал:

— Не думаю, что это поможет. Сейчас у многих такое, мы назвали эту болезнь ностальгией по прошлому. Мы не знаем, как ее лечить. Люди отказываются есть и пить, просто лежат и ждут смерти, и обычно их не удается спасти. Думаю, это не медицинская проблема, а скорее психиатрическая, советую пригласить психотерапевта, хоть по секрету могу сказать, им еще никого не удалось спасти, наоборот, известно много случаев заражения тоской от больных, так что эта категория врачей может скоро исчезнуть. Доктор ушел, а Лада склонилась над Анютой:

— Подруга, скажи, что тебе может помочь? Пожалуйста. Не оставляй меня одну в этом мире. У меня же больше нет никого, кроме тебя. Скажи, что ты хочешь, о чем плачешь?

— Дикий Бут, — прошептала Анюта. — Я люблю его.

— Если он жив, я найду его и передам от тебя весточку, — Лада пошла к двери. — Обещаю. А ты жди и не умирай.

* * *

Ирина ушла от Бута легко и просто, почти также как в свое время оказалась в его команде. Однажды утром, она подошла к нему и сказала:

— Я ухожу.

— Уходи, — Дик пожал плечами. — Ты же знаешь, я никого не держу. Только сейчас зима. Куда ты пойдешь? Где будешь жить? Ты же замерзнешь. Это не то время, когда топились батареи по всем домам, сейчас повсюду холод. Через неделю у меня будет встреча с Юркой из соседнего района, обменяю тебя, у него хоть не замерзнешь.

— Не хочу к нему, — Ирина покачала головой. — Ты хороший парень, Дик, и прекрасный любовник, но у меня душа просится, а куда, не знаю, чувствую, надо идти…

— Душа? — Бут задумался, потом помрачнел и сказал. — Однажды у меня была девчонка, звали ее Анютой, она была богата, жила в престижном районе, у нас не было с ней ничего общего кроме секса, но как вспомню ее, сердце начинает болеть. И сейчас болит…

— Она, наверное, умерла…

— Нет, — Дик покачал головой. — У нее был пропуск в кремлевский бункер, так что ничего плохого с ней не могло случиться. Просто к тем непреодолимым преградам, что были между нами, добавилась еще одна, да еще такая, которую точно никак не преодолеть. Мы теперь с ней как существа с разных планет, она не может жить под солнцем, а я не могу жить под землей.

— Грустно, — Ирина кивнула. — Я пойду. Не знаю куда, не знаю зачем, но пойду, сердце просит.

— Оденься тепло, — Дик обнял девушки и поцеловал в мягкие губы. — Если что-то пойдет не так, возвращайся, я тебя приму.

— Спасибо, — Ирина пошла к двери. — А одежда у меня хорошая, я себе соболью шубу взяла и теплые сапоги, шапка тоже меховая, так что не замерзну, да и холодов пока сильных нет. Продукты я взяла, на несколько дней хватит.

— Тогда удачи.

Бут задумчиво посмотрел ей вслед, а девушка, бросив прощальный взгляд на особняк, где они так хорошо жили, зашагала по мягкому белому снегу, оставляя глубокие следы. Куда она шла? Если честно, то и сама не знала. Сначала решила, что вернется туда, где Дик ее подобрал. Там остался робот, который ее куда-то вез. Конечно, шансов на то, что он все еще стоит и ждет, нет никаких, но если она туда не придет, сердце не успокоится. А заболело оно у Ирины недавно, до этого, как и другие девчонки, жила и радовалась тому, что осталась жива, что попала к доброму, ласковому парню, с которым хорошо в постели, да и просто находиться рядом за счастье. С Диком было просто, надежно, и никто из других парней ему в подметки не годился.

Так она думала и была по-своему счастлива, пока однажды ей не приснился сон о грустном роботе, ржавеющем около магазина, и почему-то вспомнилась старинная сказка о аленьком цветочке. С той поры она потеряла покой, ей казалось, что умирает чудище, которое с ней через робота говорило, и что если она к нему не придет, то умрет сама, потому что судьбы их связаны. Конечно, глупо так думать, но почему-то она знала, что если не найдет этого ржавого робота, то жить станет незачем. А сердце болело, сильно болело, да еще в груди перехватывало при мысли о том, что кроме этого особняка и Бута ничего в ее жизни больше не будет. Что здесь она состарится и здесь умрет. И это печально до слез.

Идти по глубокому снегу было тяжело. Хорошо еще, что в этом году выпало его немного, и несколько раз наступали оттепели, которые превращали свежевыпавший снег в грязную жижу, которая постепенно уходила в заросшие мусором стоки.

«Когда-нибудь в этом городе засорится канализация, он станет непригоден для жилья», — неожиданно подумала Ирина. До этого такие мысли никогда не приходили ей в голову. Да и не нужны они были раньше, она жила в удобном, благоустроенном мире, в котором кто-то что-то постоянно делал для того, чтобы ей было удобно и хорошо. Дворники чистили снег и сметали мусор, люди из жилищной конторы следили за тем, чтобы в ее доме всегда имелось электричество, текла вода из крана и топились батареи центрального отопления. Все в этом мире было устроено так, чтобы она была счастлива и беззаботна. От нее требовалось только, чтобы она ходила в школу, хорошо училась и готовилась поступать в университет, после окончания которого должна начаться интересная взрослая жизнь, где должно было произойти много всего, в том числе явиться любовь, достаток и семейное счастье.

Так наверное бы и произошло, если бы мир, в котором все казалось легким и простым, не исчез. И от него не остался только мертвый город, который встречал ее глубоким снегом и пронизывающим ветром.

Раньше до той улицы, где ее ждал робот, можно было добраться десятком способов и за полчаса: трамваи, троллейбусы, автобусы, такси ожидали ее, чтобы отвезти туда, куда ей было нужно, но это все осталось в прошлом, а сейчас она брела, брела, брела, и конца пути не видать. Еще можно было проехать в метро, но теперь в нем жили люди, а для спящих вход в подземку был закрыт. Иногда, те, кто жил под землей, выбирались наверх и носились по городу в своих наглухо закрытых машинах, но спящих они словно не замечали и проносились мимо них с грохотом и свистом. Наверное, это была еще одна причина, почему верхние не любили нижних.

Когда уже стало темнеть, Ирина наконец добралась до того магазинчика, где ее подобрал Дик со своей командой девчонок. И, конечно, робота здесь не было. Девушка почувствовала себя полной дурой, зашла внутрь, вошла в подсобку, там развела небольшой костер из упаковочной пленки, и разогрела на нем мясные консервы, которые взяла с собой из особняка. Еда была не очень вкусной, но вполне съедобной и питательной. Раньше бы на такую пищу она бы и не посмотрела, а сейчас ела и нахваливала.

Поев, девушка потушила огонь, залезла на полку и закрыла глаза. Было холодно, соболья шуба грела не очень хорошо, она и не была создана для морозов, больше для выпендряжа, и сейчас Ирина это остро чувствовала. Девушка подтянула коленки к подбородку, обхватила их руками, и закрыла глаза.

В какой-то момент она даже задремала, и неловко повернувшись во сне, упала с полки. Проспала она немного, может час или того меньше, но даже за этот короткий миг замерзла так, что у тело стало деревянным, и чуть ли не скрипело при каждом движении. Да и ударилась о твердый пол так, что внутри что-то больно екнуло.

Ира поплакала немного, повздыхала, потом вышла из магазина. Вокруг лежала плотная темнота, в которой высоко наверху светили слабые звезды. Под ногами похрустывал снег, и очень мерзли руки и ноги. Только сейчас до Ирины по-настоящему дошли слова Бута о том, что она может замерзнуть. До этого мороз она воспринимала как-то отвлеченно. В особняке было тепло, по крайней мере в двух комнатах, куда они все набивались, к тому же хватало одеял, да и спали они, прижавшись друг к другу. А тут она была одна, и ей стало страшно. Причем самым пугающим ей казалось то, что замерзнет в этом магазинчике, и никто так и не узнает, как она умерла. Почему ей было важно, чтобы кто-то узнал о ее смерти, девушка не понимала, но именно эта мысль заставила ее пойти дальше.