Алексей Кондаков - Последний козырь

• Название: Последний козырь
• Автор: Алексей Кондаков
• Издательство: Ростовское книжное издательство
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1990
• ISBN: 5-7509-0031-2

Крушение врангелевщины, провал одного из коварно задуманных, тщательно разработанных планов черного барона — тема романа.

В центре произведения — действия советского разведчика Павла Наумова, направленного командованием Красной Армии в ставку Врангеля под видом белогвардейского полковника.

---

Губы Мышлаевского дрогнули, вытянулись, но он промолчал.

«Не тот ли это генерал Мышлаевский, что возглавлял во время германской войны комитет по металлургической промышленности?» — подумал Наумов и решил спросить об этом, чтобы сгладить неприятное впечатление от трахомовского откровения.

— Имя вашего батюшки часто упоминалось на страницах газет, когда публиковалась информация об особом совещании по обороне. Если это он…

— Он самый. Мой родитель, знаете ли, мечтал видеть сына в мундире генерального штаба с серебряным аксельбантом, но судьбе угодно было напялить на меня сюртук главного инженера Бочманского завода товарищества «Эмиль Липгарт», и, как знать, если бы не эта российская гекатомба…[23]

Однако господин Мышлаевский не счел нужным говорить об утраченных надеждах и, повернувшись к берегу, задумчиво сказал:

— Абхазия… Владение светлейшего князя Шервашидзе.

— Дерьмо, а не человек, смею вам заметить, — вспыхнул вдруг Трахомов. — Коровий помет: в сыром виде долго воняет, в сухом — быстро сгорает… Когда бросишь в огонь. Сам не воспламенится.

— Что это вы на него так? — осуждающе спросил Наумов.

— Князь, особенно если это крупный владетель, должен быть предводителем войска, а не собутыльников. Он должен драться против большевиков, а не оплакивать пьяными слезами крах самодержавных устоев. Верно я говорю, нет?

Пароход подошел к рейду — месту якорной стоянки. Старший помощник скомандовал:

— Отдать якорь!

Послышался стук скинутых стопоров, цепь загрохотала в клюзах, раздался гулкий плеск воды от падающего якоря… К борту подошло несколько магун,[24] рейдовый катер прибуксировал лихтер.[25] Как только закончили «травить» якорь, они начали швартоваться под погрузку.

«Странно, — подумал Наумов, — по приказу пароход должен приступить к разгрузке не сразу по прибытии, а с наступлением темноты. Что бы это могло значить?»

Это было тем более непонятно, что рядом на рейде загружалось американское судно «Фабари». То самое судно, которое недавно доставило в Севастополь из Нью-Йорка четыреста тридцать шесть пулеметов «кольта», более трех тысяч винтовок, два с половиной миллиона патронов и большое количество военного имущества. Теперь его люки, словно пасти морского чудовища, заглатывали в свое чрево штабеля ценных сортов леса, ящики ароматного грузинского чая, рулоны ковров, паласов и тюки золотого руна.

Видно было, что на «Фабари» торопятся закончить погрузку, но перевозка товаров от грузовой пристани к пароходу тормозится из-за нехватки рейдовых катеров, баркасов, лихтеров, шлюпок, магун. И несмотря на это, часть их перебросили для разгрузки парохода под трехцветным флагом России… «Неужели время выступления колонны изменилось?»

На борт поднялся сухопарый офицер. Его сопровождал молоденький подъесаул.

— Начальник перевалочной базы подполковник Дзюба, — с достоинством представился офицер. — С благополучным прибытием, господа.

После обмена приветствиями Мышлаевский спросил:

— Вы, подполковник, первый, кого мы увидели на земле древней Колхиды. Простите, пожалуйста, нас: чем она сейчас живет?

Дзюба поморщился, поежился, будто его заставляют съесть зеленую сливу.

— Плохо говорить о плохом, господа.

— И все-таки, очень коротко…

Комендант картинно развел руками:

— Ну какое, скажите, нормальное правительство может заключать дружественные договоры и с англичанами (они стремятся колонизировать страну), и с крымским правительством, и с Советской Россией?

— С Советской Россией? — опешил Трахомов. — Да это же… — последовал яростный мат.

Мышлаевский медленно повернулся, осуждающе покачал головой:

— Все, что вы этим сказали, не раскрывает существа дела. Но если вы желаете знать, то могу вас информировать, — сказал он и, не ожидая ответа, продолжал — Седьмого мая сего года между так называемой ЭР-СЭ-ФЭ-СЭ-ЭР и Грузией заключен мирный договор. Ной Жордания взял на свое правительство обязанность разоружать и интернировать в концентрационные лагеря наши войска, находящиеся в Грузии, а также обязался удалить из страны английские войска.

Трахомов ошеломленно молчал.

— Но вы, господа полковники, не должны отчаиваться, — продолжал Мышлаевский. — Я верю не в Жордания, подписавшего договор, а в Ноя Жордания, сказавшего на Учредительном собрании Грузии: «Запад или Восток — вот вопрос, который поставлен перед нами, и здесь колебания невозможны… Поэтому я здесь должен решительно заявить: предпочту империалистов Запада фанатикам Востока». То есть большевикам, — уточнил Мышлаевский.

— Раз виляет хвостом — продаст, — заключил Трахомов.

— Зачем? Проход отряда с оружием и боеприпасами через перевал согласован с правительством Ноя Жордания. Так что смело вперед…

Подполковник Дзюба с беспокойством слушал высокого чиновника из Крыма.

— Я это подтверждаю, господа, — воскликнул он, едва Мышлаевский закончил. — Мной получены все необходимые санкции.

— Ну, и слава богу, — успокоился Трахомов. — Что вы еще нам расскажете?

Подполковник посмотрел на Мышлаевского. Наумов воспринял его взгляд как стремление узнать, не слишком ли высокие сферы он подверг критике, свалив их к тому же в одну кучу. Не уловив одобрения, Дзюба опустился пониже:

— А послушайте, о чем ведут разговоры в салонах грузинских князей. О судьбах родины? Нет! О последнем представлении кинематографа, о популярности и ангажементах киноактера Макса Линдера. В России господствует пролетариат, а здесь — грузинская богема.

Зиновий Акимович недовольно поморщился и поднял перед собой удивительно длинный и тонкий палец. Будто дирижер, который, услышав фальшь, останавливает игру оркестра.

— Богема — не пролетариат. Мне, господа, хотелось…

Трахомов беззастенчиво перебил его:

— Меня, подполковник, интересуют не салоны князей, а военно-политическая обстановка в Грузии.

Подполковник, почувствовав в голосе старшего по званию твердость, подтянулся и стал докладывать по-военному, коротко и четко:

— Коммунисты, господин полковник, начали действовать нагло, в открытую. В ряде районов они подняли восстание, в Южной Осетии объявили Советскую власть. В Батуме большевики взорвали английский пароход «Свет», который готовился отойти в Крым с грузом бензина и нефти.

— «Свет» — английский пароход? — удивился Наумов. С каких это пор?

— Англичане купили его у генерала Томилина.

— Разве у него был собственный пароход?

— Конечно, нет. Генерал Томилин, скажу я вам, господа, умнейшая голова.

— Пройдоха, каких свет не видывал! — умозаключил Трахомов. — Верно я говорю, нет?

Подполковник не счел нужным продолжать этот разговор. Он доложил, что конный состав с вьюками сейчас будет подан к пристани, и попросил как можно скорее закончить разгрузочные работы.

— Честь имею, господа. — Комендант четко повернулся и легко сбежал по забортному трапу.

Такая поспешность обеспокоила Наумова. «Надо, что бы грузинские товарищи немедленно взяли под наблюдение движение колонны и действовали, исходя из конкретной обстановки», — решил он.

К Трахомову подошел старший помощник капитана и, небрежно вскинув два пальца к козырьку фуражки, сообщил:

— Выгрузка разрешена, сэр. Я распорядился работать двумя «стрелами». Как только концы грузовых шкентелей соединят, можно приступать.

Павел Алексеевич перевел слова старпома и спросил, чем вызвана эта спешка.

— На пароходе обнаружены большевистские листовки. Капитан решил как можно быстрее завершить все работы и покинуть берега Грузии.

— I am ghocked! [26] — сокрушенно воскликнул полковник Наумов.

— I hope, you will get on all right.[27] — Старпом отдал честь и удалился.

Наумов рассказал о случившемся.

Мышлаевский недовольно поморщился.

— В сложившейся острой военно-политической обстановке нельзя допустить, чтобы оружие и боеприпасы попали в руки грузинских большевиков. В этом нам могут помочь господин Тимошенко и генерал Султан Шахим-Гирей.

— Вот как? — зло произнес Трахомов. — Мы, как последние идиоты, в глубокой тайне разрабатывали план операции, чтобы, не дай бог, не узнали об этом «тифлисские сидельцы», и вот извольте: милости просим, будьте гостем.

— Вы меня не поняли, полковник. Если большевики действительно имеют успех в Грузии, то не исключен и прорыв их войск из России. В этих условиях «тифлисские сидельцы» будут вынуждены искать иного убежища. Где?.. — Мышлаевский сделал паузу. — Конечно же, в Крыму. Но ведь для этого им надо хоть чем-то реабилитировать себя. Вы поняли мою мысль?

— Слушайте, господин советник. У меня есть конкретная задача. Я не имею полномочий вести переговоры с кем бы то ни было.