Сергей Кисин - Деникин. Единая и неделимая

• Название: Деникин. Единая и неделимая
• Автор: Сергей Кисин
• Издательство: Изд. 2, стер. — Ростов-н/Д : Феникс, 2012. — 413 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-222-19531-4

В хроникальной биографии генерала Антона Деникина автор представляет не только военный и жизненный путь одного из виднейших деятелей Белого дела в России, но и особый взгляд на события русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, Февральской и Октябрьской революций. В ней приводится совершенно новая оценка деятельности главных действующих лиц Белого движения — генералов Алексеева, Корнилова, Каледина, Краснова, Врангеля, адмирала Колчака и др. А также виднейших деятелей эпохи — Керенского, Брусилова, Милюкова, Николая II, Распутина, Куропаткина, Савинкова, Троцкого, Ленина, Будённого, Сталина и пр. Книга основана на документах, мемуарах, личной переписке, рапортах, приказах, статистических отчётах того времени.

---

Интересно, что подразделения Деникина отличились в первый день его командования бригадой. 6 сентября переданный в подчинение 12-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенанта Алексея Каледина 14-й полк полковника Станкевича взял форты крепости Николаев.

Именно на «железных стрелков» пришлась вся тяжесть Гродекского сражения на реке Сан, проходившего до 12 сентября на фронте 8-й армии. Начальник штаба австрийской армии граф Франц Конрад фон Гетцендорф перебросил на линию Гродеков — Рава-Русская 4-ю армию генерала Морица Ауффенберга, создав превосходство на львовском направлении силой в лишнюю армию.

В этой битве бригада Деникина бок о бок билась с соседней правофланговой 48-й Стальной пехотной дивизией под командованием генерал-майора Лавра Корнилова (на год раньше Деникина закончил Академию с золотой медалью). Однажды даже начдив лично повел в атаку последний резервный батальон своих пехотинцев, чем спас от окружения австрийцев фланг 24-го корпуса, в составе которого сражались «железные стрелки». В свою очередь, затем сам Деникин прикрывал потрепанные батальоны Корнилова своим фронтом. У Градекува и Равы-Русской армия Брусилова и «железные стрелки» стояли стеной, не отступив ни на шаг. 11 сентября они зубами зацепились за линию обороны у Градекува, не позволив прорвать даже первую линию окопов. А 12-го уже сами контратаковали.

Кровопролитное сражение в Галиции завершилось контрударом русских 4-й (генерал от инфантерии Алексей Эверт) и 5-й (генерал от кавалерии Павел Плеве) армий, опрокинувших слабый австрийский заслон на нижнем Сане, выбросив их за реку. Их потери составили 326 тысяч человек (100 тысяч пленными) и 400 орудий. Русские войска потеряли 230 тысяч человек и 94 орудия.

В конце сентября уже совместными усилиями с 9-й германской армией генерала Августа фон Макензена союзники (52 дивизии) попытались взять реванш и прорвать русскую оборону под Варшавой и Ивангородом. Однако сибирские дивизии наголову разгромили сначала 1-ю немецкую армию генерала Виктора Данкля, а затем отбросили все наступающие части австро-германцев от Вислы на Радом.

Таким образом, почти вся русская Польша была освобождена, позор разгрома двух русских корпусов в Восточной Пруссии был смыт (туда вновь вошли теперь уже две армии), а на Западном фронте на Марне французы и англичане за счет этого смогли остановить наступление немцев на Париж.

Комбриг «Железной» Деникин за доблестное командование был награжден «Георгиевским оружием».

«Нам доверяют, на нас надеются, — писал комбриг матери, — и не раз бригада искупала своей инициативой чужие промахи и ошибки. Был случай, когда я два раза получал приказания отойти на покой, в резерв, но приказания того по долгу совести не исполнил, атаковав противника, четыре дня вел бой, защищая тем самым единственную дорогу для подвоза двум соседним дивизиям хлеба и патронов, без которых им в горах было бы совсем скверно. Противник потерял 226000 человек, мы взяли в плен 1000000 человек, и нам досталось 400 пушек».

В октябре ему пришлось уже вести тяжелые оборонительные бои в Галиции, в районе Самбора. Причем, 24 октября лично возглавил контратаку бригады, которая без всякой артподготовки бросилась в штыки на наседавших австрийцев. Удар «железных» был столь стремителен, что паника среди врага перекинулась на его тыловые части. Деникин же, не останавливаясь, погнал австрийцев в глубь его позиций, где с ходу взял село Горный Лужек, в котором располагался штаб 4-й армии во главе с самим эрцгерцогом генерал-полковником Иосифом-Фердинандом (назначен после смещения Ауффенберга). Русские пулеметы развеяли сомнение эрцгерцога в том, что столь глубокий прорыв возможен, и он вместе со штабом спешно бежал. Стрелки Деникина с удовольствием растянулись в еще не остывших креслах пить еще горячий австрийский кофе из чашек с вензелями наследника престола.

«Судьба иногда шутит шутки с людьми, — писал Деникин. — Семь лет спустя, когда я со своей семьей очутился, уже в качестве эмигранта, в Будапеште, к больной моей дочери позвали доктора. Услышав мою фамилию, доктор осведомился, не я ли тот генерал, который командовал «Железными стрелками». И когда я подтвердил, он радостно жал мои руки, говоря: «Мы с вами чуть не познакомились в Горном Лужке, я был врачом в штабе эрцгерцога Иосифа».

В пылу боев комбриг не забывал о матери. В каждом письме он заботливо справлялся о ее здоровье и благополучии: «Мои скромные заслуги награждены чрезмерно, и я, несомненно, приложу все усилия, чтобы оправдать доверие, которое мне оказывают. Одна только забота, одно горе — это Ваше беспомощное положение, дорогая моя старушка…», «Пишите чаще и побольше, дорогая моя старушечка. И берегите себя. Крепко целую», «Достаточно ли вам содержания при теперешней дороговизне? Крепитесь, дорогая моя, не падайте духом и ждите спокойно конца наших злоключений».

Интересная вещь: солдатский сын, внук крепостного, всю свою жизнь общавшийся с простыми солдатами, никогда в жизни не позволял себе ни чванства, ни панибратства. С родителями и даже лучшими друзьями он неизменно был на «вы». Такой вот «буржуй».

После сокрушительных поражений сентября — октября 1914 года австрийские войска отступили в Карпаты. За личную отвагу комбрига «Железной» наградили Георгиевским орденом 4-й степени.

В декабре Деникин познакомился со своим новым начальником штаба полковником Генштаба Сергеем Марковым — человеком безумной личной храбрости, награжденным за японскую войну сразу пятью боевыми орденами. Между войнами Марков успел стать профессором и преподавал в Академии военную географию.

Известно, как в войсках относились к «академикам», сам Деникин поначалу не воспринимал нового начштаба.

«Приехал он к нам в бригаду, никому не известный и нежданный: я просил штаб армии о назначении другого. Приехал и с места заявил, что только что перенес небольшую операцию, пока нездоров, ездить верхом не может и поэтому на позицию не поедет. Я поморщился, штабные переглянулись. К нашей «запорожской сечи», очевидно, не подойдет — «профессор»… Выехал я со штабом к стрелкам, которые вели горячий бой впереди города Фриштака. Сближение с противником большое, сильный огонь. Вдруг нас покрыло очередью шрапнели. Что такое? К цепи совершенно открыто подъезжает в огромной колымаге, запряженной парой лошадей, Марков — веселый, задорно смеющийся: «Скучно стало дома. Приехал посмотреть, что тут делается…» С этого дня лед растаял, и Марков занял настоящее место в семье «Железной бригады».

Для понимания следует добавить — у Маркова некстати вскочил огромный фурункул на срамном месте, и он попросту не мог влезть в седло к смеху «железных стрелков». Однако «академик» нашел выход: подушку под зад — и в колымаге на позиции, презрев пулеметный огонь врага.

Вероятно, есть какой-то перст судьбы, что в одном месте сконцентрировались почти все основные лидеры будущего Белого движения на Юге России — Алексеев, Корнилов, Деникин, Марков, Каледин…

Вслед за 8-й армией бригада в лютую стужу полезла на карпатские перевалы, где завязывались тяжелейшие бои на пути к Венгерской равнине и крепости Перемышль.

Здесь они опять были рядом: Деникин на Лупковском, Корнилов на Ростокском перевалах. К концу ноября австрийцы были сбиты с занимаемых позиций, и армия Брусилова выплеснулась на равнину, перерезав железную дорогу Гуменное — Мезоляборч и захватив около 4 тысяч пленных.

И тут произошла ситуация, которую кардинально противоположно описывают Деникин и Брусилов. Собственно, в этом нет ничего удивительного, общего языка они не находили до революции, а после нее тем более в своих мемуарах обвиняли друг друга во всех смертных грехах.

В любом случае Брусилов обвиняет генерала Корнилова в невыполнении приказа, из-за чего тот понес огромные потери под Гуменным, в том числе потерял и всю артиллерию. Деникин доказывает, что командарм сам запутал войска противоречивыми приказами, а Корнилову запретил отступать и выводить войска из-под удара. Тот несколько дней бился в полном окружении тремя полками против одиннадцать с половиной дивизий, а когда положение стало безнадежным, поставил всех, кто мог держать оружие, в строй, лично повел их в контратаку и пробился к своим не только со всей артиллерией (потеряны только два зарядных ящика), но и приведя с собой две тысячи пленных.

Деникин даже приводит текст телеграммы, которую отправил ему Брусилов: «Молодецкой бригаде за лихие действия, за блестящее выполнение поставленной ей задачи шлю свой низкий поклон и от всего сердца благодарю Вас, командиров и героев-стрелков. Перенесенные бригадой труды и лишения и славные дела свидетельствуют, что традиции старой «Железной бригады» живут в геройских полках и впредь поведут их к победе и славе».