Джастин Скотт - Женщина без мужчины

• Название: Женщина без мужчины
• Автор: Джастин Скотт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-200-8

Автор романа погружает нас в мир международной пушной торговли. Знакомство с некоторыми секретами этого бизнеса «для богатых» само по себе интересно, но главное достоинство книги — напряженная интрига.

Уоллеса Невски, русского по происхождению, крупнейшего в Нью-Йорке торговца мехами, убивает во время праздничного приема таинственная блондинка. Следствие заходит в тупик, и его вдова Натали, главная героиня книги, берется за расследование сама. Постепенно выясняется, что убийство Уоллеса связано с «русскими делами»…

Действие романа разворачивается и в нью-йоркских офисах, и в загородных поместьях богачей, и на правительственных дачах советских руководителей, на улицах Москвы и Ленинграда, в Кремле и в резиденции президента США.

---

Кириченко довольно долго хранил молчание, как бы давая Натали возможность осмотреться и собраться с мыслями. Наконец он убавил звук в телевизоре и спросил:

— Так что вы собирались сообщить о смерти вашего мужа?

Натали многократно репетировала в уме предстоящий разговор, но вдруг почувствовала, что не в состоянии сделать последний решительный шаг. Заявить, что Дина стреляла в Уоллеса, что она же вчера убила Любу? Признаться в том, что Уоллес раскинул по России шпионскую сеть и собирал тайную информацию, что она, его вдова, занимается почти тем же? Что последует за этим — неизвестно. От Кириченко можно ожидать всего: ареста, допросов, пыток, обвинения в клевете на государственных и военных деятелей СССР. Она понимала, что Кириченко наблюдает за ее колебаниями и, вероятно, без труда читает ее мысли. Он как бы пришел ей на помощь.

— Вас, я вижу, увлекла моя коллекция? Это не только история нашей революции — это история моей семьи. Так же, как и вашей в некоторой степени.

— Что вы имеете в виду?

— Мать вашего мужа была эсеркой.

— Вам все известно?

— Не только по долгу службы… У меня есть и личный интерес. Мой отец в юношеские годы состоял в этой партии.

— Он пострадал потом? — осторожно спросила Натали.

— Революция пожирает своих детей! — усмехнулся Кириченко. — Да, это расхожая фраза. И, к сожалению, так оно происходило… в прошлом. Но это не главное. Главное то, что это больше никогда не повторится. Социализм с приходом Горбачева обрел новое лицо. Коммунисты уже не уничтожают друг друга.

— Вы так уверены? А если возникнут определенные обстоятельства?

— Какие, например? — Вопрос был задан спокойно. Кириченко ничем не выдал своей заинтересованности.

— Кто-то ведь многое потеряет в результате реформ…

— Те, кому есть, что терять. — В тоне Кириченко прозвучала доля иронии.

— Таких немало. Разве я не права? Всегда найдутся отчаянные люди, готовые пойти на все. Я вижу у вас на фото лица революционеров… — Натали приблизилась к стене с фотографиями. — …Прекрасные молодые лица. Но какая в них решимость… убежденность в своей правоте! Покажите мне вашего отца.

— Его фото здесь нет, — мрачно сказал Кириченко.

Все фотографии были в одинаковых рамках, но одна выглядела иначе, чем другие. Это был свежий современный снимок. Женщина, вернее, девушка с глазами, полными внутреннего огня. Натали наклонилась поближе и замерла.

— Кто это?

— Одна моя знакомая.

— Как ее зовут?

Книга пятая ВЫХОД ИЗ ЛАБИРИНТА

26

Кириченко стремительно шагнул к Натали, и она отпрянула.

— Моя личная жизнь вас не касается, госпожа Стюарт-Невски. Вы собирались поговорить со мной на другую тему. Пожалуйста, я слушаю вас.

Натали еле сдержала нервный смех. Ее страх перед Кириченко испарился. Возможный глава заговорщиков — генерал Лапшин и офицер грозного КГБ делят одну любовницу на двоих. Смехотворная ситуация. Взаимопроникновение и полное слияние противоборствующих структур. Кириченко ждал, пока Натали придет в себя. Догадывался ли он о причине ее странного поведения?

— Ваш муж…

— Его убили, вы знаете?

— Знаю.

— Помогите мне найти убийцу.

— Как?

Натали постаралась изобразить наивную чужестранку.

— Генерал Лапшин сказал, что вы хороший сыщик.

— Я не сыщик, а если бы и был им, то какое мне дело до преступления, совершенного в Америке?

— Наша полиция уверяет, что убийца иностранка.

— Ну и что из этого следует?

— Уоллес часто бывал в России. Может быть, это как-то связано… У него здесь могли быть враги.

— И эти глупые измышления вы намеревались со мной обсуждать? Больше вам нечего мне сказать?

— Этого разве недостаточно?

— Нет. Боюсь, я ничем не помогу вам, госпожа Невски.

— Но вы могли бы привлечь милицию… специалистов для расследования.

— Расследования чего?

Натали чувствовала, что ступает на тонкий лед. Пустить ищеек по следам Уоллеса, начать копать его прошлое означало разоблачение всей его деятельности и грозило опасностью его помощникам.

— Вероятно, моя просьба действительно выглядит странной… Я не подумала. Простите, что отняла у вас время пустой болтовней.

Но Кириченко, видимо, не удовлетворился ее объяснениями.

— Почему вы выбрали именно меня в собеседники?

— Мы познакомились на приеме… и…

— Вы познакомились там со многими. Друзья вашего мужа — Лапшины, отец и сын, могли помочь вам.

— Они не связаны с милицией, а вы все-таки…

— Это не причина.

Натали боялась солгать. Кириченко, казалось, просвечивал ее насквозь.

— Я видела вас в «Астории» в день приезда… Вы следили за мной. Наша встреча в Москве не была простым совпадением.

— Ерунда. Нас не интересует покойный американский коммерсант еврейского происхождения. А еще меньше — его вдова.

Гнев вспыхнул в душе Натали. Антисемитский подтекст в произнесенной Кириченко тираде был оскорбителен.

— К вашему сведению, он был наполовину русский, из донских казаков. И Россию считал своей второй родиной. Я ухожу. Вы не сможете вызвать мне такси?

— Такси ждет вас на улице. То самое, на котором вы прибыли сюда, — спокойно произнес Кириченко без всякого лукавства или торжества.

Он подал ей жакет, вывел на лестничную площадку и удалился к себе в квартиру, захлопнув дверь и оставив Натали в темноте. Освещая себе путь фонариком, Натали выбралась на улицу, прошла дворами. Таксист заметил ее издали и предупредительно открыл дверцу. Он даже не спросил, куда ее везти, а молча доставил в «Асторию», так же молча взял деньги и тут же отъехал.

По вечерам в ресторанном зале «Астории» бушевал оркестр. Русские, посещающие ресторан, требовали, чтоб за их денежки играли неважно что, но обязательно очень громко. Это называлось музыкой «под котлетки». Руководила оркестром эффектная, ярко накрашенная дама с вытравленной до седины копной волос. Иногда она позволяла себе сыграть соло на тамбурине, чем вызывала буйный восторг публики. Затем без паузы продолжались танцы. Солидные мужчины и женщины, вероятно, с партийными билетами в кармане получали здесь разрядку от суровых трудовых будней, проведенных за учрежденческими столами и телефонами. Это нельзя было назвать танцами, скорее это были дикие пляски, махание руками и ногами, немыслимые прыжки и подскоки для растряхивания в желудках только что проглоченной пищи. Строгое партийное руководство само было не против сплясать «казачок». Еда, питье и пляски считались признаком лояльности, сплоченности коллектива и душевного здоровья. Борьба Горбачева за трезвость обходила номенклатуру стороной. Она касалась только широких народных масс.

Натали сунула метрдотелю несколько долларовых бумажек, и он тут же указал ей на свободный спрятанный за колоннадой столик подальше от оркестра и площадки для танцев. Отсюда был виден весь зал. Над танцующими кружился многогранный зеркальный шар. Он вертелся, освещенный разноцветными прожекторами, отбрасывая блики на стены, украшенные лепниной в стиле «рококо» и огромными, до потолка зеркалами. На каждом столе из серебряных ведерок торчали бутылки шампанского — неизменные спутницы русского ресторанного веселья. Все вокруг шумело, мелькало, крутилось. Можно было представить, какая круговерть творилась в головах подвыпивших гостей, но в этом хаосе Натали, привыкшей к тысячам ресторанных залов во время бесчисленных деловых поездок, думалось легче, чем в тиши кабинета.

Она достала из сумочки блокнот и карандаш и начала, как всегда поступала, выстраивать на бумаге различные факты в стройную схему, находить последовательность и логическую связь между ними. Листки постепенно покрывались буквами, аббревиатурами, цифрами. Это был ее собственный, только ей понятный код.

Пункт первый. Вполне вероятно, что заговорщики проникли в высшие структуры КГБ, иначе бы органы давно стерли их в порошок. Валерий Кириченко не тот человек, с кем Дина могла бы связаться по велению чувств. Значит, она действовала с определенной целью.

Пункт второй. Уоллес не обманывался. Действительно, он натолкнулся на нечто важное в политической жизни, и это нечто связано с так называемыми Миллионерами.

Пункт третий. Дина убила Уоллеса. Она действовала в интересах Миллионеров. Значит, им было важно убрать Уоллеса, причем очень спешно.

Пункт четвертый. Что мне делать?

Здесь Натали поставила только вопросительный знак и перешла сразу к пункту пятому.

Если Грег и Джервис недооценивали Миллионеров, не верили в серьезность их намерений, то это происходило потому, что они не верили Уоллесу Невски, считали его информацию ложной. Их можно было понять, но нельзя простить. Натали и себя не могла простить за то, что сомневалась в Уоллесе… Она совершала одну ошибку за другой. Сначала упорно отметала всякую мысль о его причастности к смертельно опасным секретам, а потом приняла таких заблудших детей, как Люба и Елена, за главных действующих лиц драмы. Паутина, сплетенная Уоллесом, должна была охватывать не только их. Его реальные агенты сохранили себя, но только пока не дают о себе знать. Много лет Уоллес плел свою сеть, и, наверное, он делал это не для забавы. Ему попалась крупная рыба. Этим он засветил себя, заставил врага действовать поспешно и безжалостно. Так кто же тот всезнающий и осторожный, ничем не выдавший себя информатор Уоллеса?