Джастин Скотт - Женщина без мужчины

• Название: Женщина без мужчины
• Автор: Джастин Скотт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-200-8

Автор романа погружает нас в мир международной пушной торговли. Знакомство с некоторыми секретами этого бизнеса «для богатых» само по себе интересно, но главное достоинство книги — напряженная интрига.

Уоллеса Невски, русского по происхождению, крупнейшего в Нью-Йорке торговца мехами, убивает во время праздничного приема таинственная блондинка. Следствие заходит в тупик, и его вдова Натали, главная героиня книги, берется за расследование сама. Постепенно выясняется, что убийство Уоллеса связано с «русскими делами»…

Действие романа разворачивается и в нью-йоркских офисах, и в загородных поместьях богачей, и на правительственных дачах советских руководителей, на улицах Москвы и Ленинграда, в Кремле и в резиденции президента США.

---

— Мы запаслись спиртным на все дни всемирного потопа, — сказал Грег, указав на выставленную на столе батарею бутылок. — Горбачевская борьба за трезвость трещит по всем швам!

Натали промолчала. Она забралась на свою полку и свернулась там калачиком. Грег появился в купе. Он разделся догола в туалете, обернув бедра полотенцем.

— Ты выглядишь, как римский сенатор… без тоги, — заметила Натали.

Она уютно устроилась на верхней полке. Грег срезал ножом пробку одной из бутылок и отхлебнул глоток.

— Не пей в одиночестве! Не нарушай первую заповедь Горбачева! — усмехнулась Натали.

Он приподнялся, чтобы передать ей бутылку, и полотенце упало на пол. Она не могла не увидеть, что его желание пробудилось.

— А теперь шепни мне на ухо, кто за кого в этой проклятой стране.

Он коснулся ее уха и поцеловал. Потом его губы коснулись ее щеки. Нежными и сладостными были его поцелуи.

— Не отвлекайся, Грег! Я хочу знать. Горбачева хотят ухлопать, как Уоллеса?

— Ни в коем случае.

— А чьи деньги ты тратишь на дорогостоящие перелеты?

— Натали, забудь о политике.

— И о том, что моего мужа убили? На моих глазах?

— Дай мне побыть возле тебя.

— Верхняя полка не выдержит двоих.

— Спускайся вниз. Махни на все рукой. Давай жить сегодняшним днем.

«Может быть, он прав? Может быть, действительно надо примириться с тем, что река жизни течет и смывает в конце концов все плотины?»

— За что убили Уоллеса? Шепни мне на ухо, если не можешь сказать открыто. Я настаиваю!

Он вновь прижался губами к ее уху.

— Уоллес не пожелал играть ни за одну команду, а один игрок в поле не воин.

— Не отделывайся поговорками…

— Ты хочешь, чтоб я читал тебе лекцию о мировой политике, стоя перед тобой нагишом?

— Мир на земле не рухнет, я надеюсь. Давай, выкладывай свои секреты!

Грег раздраженно глотнул еще водки и, жарко дыша Натали в ухо, зашептал:

— Каждый хочет вцепиться в горло ближнему своему. Такая это страна, такие правила. Прежняя номенклатура ненавидит новых реформаторов. Она готова их растоптать. Но если КГБ узнает, что она покушается на власть, то начнется красный террор. Уоллес старался остановить их — и тех, и других. Тот, кто хочет разнять дерущихся, тому больше всех и достается. Он не желал кровопролития, а сам получил пулю в сердце.

Натали затихла. Откровения Грега, произнесенные шепотом в тряском вагоне, который несся через темные пространства жуткой и жестокой страны, заставили ее сердце сжаться от жалости к человеку, которого она любила. «Раб, прикованный к повозке хозяина», — вспомнила она. Чтобы спасти много жизней, он пожертвовал своей.

Рука Грега коснулась ее плеча.

— Остановись!

— Я люблю тебя. Уже много лет я люблю тебя.

— Почему ты лжешь мне? И раньше, и сейчас?

— Какой правды ты добиваешься?

— О заговоре… о том, кто выдал Уоллеса и зачем его убили? О роли Джервиса в этом деле, о твоей роли, Грег!

— Я только мальчик на побегушках. Я обеспечивал связь Уоллеса с Джервисом, а Джефф передавал сообщения Уоллеса президенту.

— Говорил он с тобой в день смерти?

— Нет, клянусь тебе!

— Значит, он звонил напрямую Джервису. Что он мог ему передать насчет заговора?

— Не знаю, я мелкая сошка.

— Почему ты гнешь спину на такого мерзавца, как Джервис?

— Ради денег.

— Ты богат.

— Ошибаешься, у меня ничего нет. Салли собирается оставить меня.

— Разве тебе не хватит на жизнь одному?

— У меня нет жизни без детей. Если Салли повезет их на курорт и снимет там виллу, я должен буду снять дом рядом… Я должен вести такой же образ жизни, как и они. Я не могу выглядеть в их глазах нищим бродягой с дырявыми карманами.

— Зато ты обретешь свободу!

— Но я не хочу потерять уважение своих детей. Я не мыслю себя вдали от них.

— Какой ты счастливый, Грег!

— Наоборот, я несчастлив.

— Неправда, ведь у тебя есть дети… Ты их боготворишь. Ты готов ради них на все. А я одна… я потеряла единственного близкого человека.

— Я близкий тебе человек. Умоляю, Натали, скажи, что это так. Мы же нравились друг другу давно… Я боялся, что не смогу уберечься от соблазна…

— Поэтому ты познакомил меня с Уоллесом?

— Может быть…

— Теперь его нет в живых.

— Но я рядом с тобой.

— Но я не готова, Грег. Память о нем заслоняет от меня все… Прости меня, Грег.

— Тебя не за что прощать. Я только прошу об одном…

— О чем?

— Когда ты вернешься в реальный мир и задумаешься о своем будущем, вспомни обо мне.

Натали улыбнулась с грустью.

— Ты первый в очереди претендентов на мою руку и сердце.

— У меня полегчало на душе…

— Но пока мы только друзья.

Он прижался к ее губам. Поцелуй был долгим. Натали не сопротивлялась, но он понял, что она сдерживает себя и эту сдержанность ему не преодолеть.

Когда он вновь заговорил, его голос был на удивление мягок.

— Ты устала, и тебе грустно. Спокойной ночи, кузина. Постарайся заснуть.

— Отдохни и ты, Грег.

Он опустился на свою полку и закутался в одеяло. Против своей воли Натали беззвучно плакала. Ей было жалко всех — Уоллеса, себя, малознакомую Любу, так страшно и неожиданно погибшую у нее на глазах, и даже Грега, запутавшегося в паутине своих проблем и чужих секретов.

Она все решала головоломку, в чьих интересах была гибель Уоллеса, пока спасительный сон не помог ей забыться.

25

— Лео!

Она выпрыгнула из такси и перехватила старого скорняка на ступенях помпезного дворца Пушной палаты.

— Слава богу, ты жива-здорова! Как Москва?

— По-прежнему на месте. О, кого я вижу! Арти! По-моему, ты фотограф из «Пипл»? Щелкни нас с Лео Моргулисом на обложку — «Капиталисты в колыбели русской революции!».

— Какой бес в тебя вселился, Натали? — проворчал Моргулис.

— Паблисити! Нам необходима реклама. Гласность! Во всем нужна гласность!

Арти, щеголяющий в русской каракулевой папахе, приобретенной только что в валютной «Березке», навел на них фотокамеру.

— Отличный кадр! — пропел он. — Только надо придумать подпись похлеще.

— «Мир через торговлю!»

— Уже надоело.

— «Охраняя свои интересы — ты сохраняешь мир на земле».

— Теплее! Но еще пораскиньте мозгами, миссис Невски! Когда что-нибудь гениальное родится — позвоните мне.

Лео хмурился.

— Я ждал тебя вчера. Ты пропустила шикарный прием.

— Зато прокатилась в поезде. В спальном купе.

— С попутчиком?

— Разумеется. Угадай, с кем? С собственным кузеном!

Они переоделись в смокинги в служебном гардеробе аукциона и направились в хранилище мехов, где для предварительного осмотра были развешаны сотни тысяч шкурок. Оба сына Лео уже приступили к работе. Пока они отмечали лоты, которые намеревались подвергнуть тщательному исследованию, Лео Моргулис заигрывал по давно заведенному обычаю с девушками, подносившими меха. Он легонько похлопывал их по румяным щечкам, называя их всех Аленушками, своими солнышками. Девушки хихикали и споро выкладывали связки шкурок на столы под яркими лампами дневного света.

— Ну, как делишки? — спросил Лео.

Старший сын — точная копия отца, только без сигары во рту — ответил, будто нарочно повторяя отцовские интонации и юмор:

— Такого, чтобы хотелось грабануть, так этим здесь и не пахнет.

Их руки мелькали, оглаживая меха, распластанные на маркировочном столе. Лео начал делать заметки в своем каталоге, давая оценку окраске, качеству, подбору оттенков в каждом лоте и примерную сумму, которую собирался за них предложить. Натали заглядывала ему через плечо, стараясь постичь эту, пока недоступную ей премудрость.

Она надела перешитый на ее фигуру белый аукционный смокинг Уоллеса. Он сидел на ней прекрасно. Несомненно, он привлечет к обладательнице его всеобщее внимание.

Предстоял первый день битвы за выживание «Котильона», но, к сожалению, она никак не могла сосредоточиться только на деловых проблемах. Мысли ее разбегались. Слишком многое здесь, в России, в Москве, в Ленинграде будоражило ее память об Уоллесе. Ночной разговор с Грегом не дал определенного ответа ни на один вопрос. Ясно, что Уоллес вмешался в схватку могущественных сил и попал между двух огней. И ясно было, что самый непримиримый и яростный враг ее, как и Уоллеса, — Дина. Желание расквитаться с ней за все причиненное ею зло буквально душило Натали.

— Старый Харви тоже будет покупать для тебя, — услышала она ворчание Лео.

— Да, лисицу. Вечером мы втроем обсудим, как нам объединить наши ресурсы.

— Не гони лошадей! Посмотри! — Он показал ей шкурку, где ворсинки меха разнились по длине. — С этим еще жить можно, но если неровность меха чуть больше, то пальто из него будет похоже на шкуру бродячей собаки под дождем. Такие штуки я чувствую нутром. Канадцы, у которых покупал мех Уоллес, не решались подсунуть подобную дрянь «Котильону».