Михаил Соколов - Искры

• Название: Искры
• Автор: Михаил Соколов
• Издательство: Ростовское областное книгоиздательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1952

---

Ольга поступила на шахту недавно. Бойкая и работящая, она за короткий срок стала заправской шахтеркой, но жила бедно. Петрухин обещал перевести ее на другую работу, увеличить жалованье до шестидесяти копеек за упряжку вместо сорока и велел зайти к нему после работы за запиской к подрядчику. Не подозревая ничего худого, она пошла, желая скорее иметь записку, и вот Чургин помешал ей.

— Я пришла, Илья Гаврилыч, вы велели, — робко сказала Ольга, войдя в конторку, и тихо прикрыла за собой дверь.

Чургин красным карандашом наносил на план шахты данные о продвижении уступов за последнюю неделю. Не отрываясь, он пригласил ее садиться, весело спросил:

— Ну, как жизнь молодая? Скоро ли на твоей свадьбе пьяным напьюсь?

— Как жениха найдете, так и напьетесь, — присаживаясь на табурет, бойко ответила Ольга. — Только женихи нынче повелись такие, что и гостям ничего не останется, все сами вылакают.

Чургин рассмеялся.

— Вылакают, говоришь? А мне одну чарку — и в стельку пьяный буду.

— Вы же не пьете.

— Нет, выпиваю.

— Ну, а если выпиваете, так я с женихом на водку не заработаю. При вашем росте… — она постеснялась договорить: «ведро водки надо», но по добродушному лицу Чургина видела, что он понял это, и ей стало неловко за свою шутку. «Вот дура, ляпнула, а теперь он что подумает?» — мысленно пожалела Ольга.

— Значит, ведро надо по моему росту? Это ты зря.

— Да я и не говорила так!

— Уж на чарку как-нибудь заработаешь. Кстати, тебе, кажется, штейгер хорошую работу и прибавку обещал? Или так, болтает? Хотя такой… — он свернул чертеж в трубочку, положил его в шкаф и, взяв со стола толстый карандаш, стал чинить его маленьким ножичком. — Такой негодяй зря обещать не станет, — проговорил Чургин, не глядя на Ольгу, — особенно девушкам. С мужчин он просто деньгами берет. Ты знала об этом?

Ольга почувствовала, как по телу ее побежали мурашки, точно к нему кусок железа холодного приложили, потом ей стало жарко. Она опустила голову.

Круглая сирота, выросшая нянькой возле люльки с чужим ребенком и ведра с половой тряпкой, она пришла на шахту с единственным желанием заработать на кусок хлеба и как-нибудь дожить до такой спасительной поры, когда найдется хороший человек и она обретет свой семейный угол. Но и на шахте счастье не улыбалось. За сорок копеек она ежедневно перевозила шесть железнодорожных вагонов угля, и для того, чтобы купить теплую кофточку на зиму, должна была месяц жить впроголодь. А ей хотелось купить себе гетры, сделать хорошую юбку, кофточку, такую, как сделала Анна, — дорогую, из тонкого шелковистого батиста. Теперь она знала, какой ценой заплатила Анна за кофточку.

— Я никому не делала зла, — сказала Ольга тихо. — Так почему же мне не дают спокойно заработать на несчастный кусок хлеба? Разве я виновата, что мне хочется есть?

Чургин вздернул брови, взглянул на карманные часы, потом ответил:

— Не то говоришь, Ольга. «Никому зла не делаю». Ну и что же? Зла не делаешь, вагонетками ворочаешь не хуже мужика, богатства хозяину добываешь. А тебя вот возьмут да и прогонят с работы.

— Как это «прогонят»? — испуганно спросила Ольга. — За что?

Чургин убрал со стола бумаги, оделся и собрался уходить.

— За что прогонят, спрашиваешь? А так — за здорово живешь. Они ведь хозяева, а вас тыщи таких. Кого захотят, того и возьмут на работу. Пошли! А то сын спать ляжет. Ты видала моего сына? Герой! Красненький такой, маленький, как перчик.

— А вы дочку ожидали, Варя говорила.

— Это я так говорил, чтоб Варе нравилось, а в душе сына хоте-ел, — протяжно произнес Чургин, запирая конторку.

Ольга улыбнулась. Странно было слышать от Чургина такие речи. В представлении всех он был такой суровый, грозный, а вот разговорился, точно после хорошей чарки. И она опять вспомнила о Мартынове: «Если бы Женька был такой. Счастливая Варя!» И Ольга не заметила, как у нее улеглась тревога, с которой она шла сюда, к старшему конторскому десятнику.

Они вышли на улицу. Кругом густела ночная темень. Дождь как будто немного унялся, но облака спустились ближе к земле, и из них, как через сито, продолжало моросить.

Блуждая в темноте, где-то над шахтой, над поселком тревожно перекликались гуси.

Изредка возле шахтных построек вспыхивала чья-либо коптилка и сейчас же скрывалась.

— Темновато маленько. Не заблудимся, как думаешь, Ольга? — спросил Чургин.

Он шагал крупно и то и дело предупреждал:

— Лужа. Держись за мной.

— Неужели вы что-нибудь видите, Илья Гаврилыч?

— Ничего. Но пытаюсь.

Несколько минут шли они молча. Под ногами шумно чавкала грязь, струями брызгалась вода, обдавая одежду. Вдруг Чургин остановился, и Ольга головой коснулась его спины.

— Господин Чургин, кажется? — послышался голос штейгера.

Ольга вздрогнула и притаилась за спиной Чургина.

— Да. Я вам нужен?

— Нет. А это кто за вами прячется? — спросил Петрухин, подсвечивая лампой. — A-а, так, так…

— Вы разве знакомы? — Чургин отошел в сторону, показывая Ольгу.

— Гм… Нет, конечно. А впрочем, на шахте всякие работают, может и встречались. Покойной ночи, господа, приятных снов! — бросил Петрухин язвительно и исчез.

— «Всякие». Потаскун проклятый! — обидчиво сказала Ольга.

— Кто-то еще! Посмотри — не узнаешь? — шепнул Чургин.

Навстречу шла небольшого роста, девушка в белом платке. На секунду она остановилась, как бы решая, итти или не итти дальше, и неожиданно шарахнулась в сторону.

— Анна! Это ты? — вполголоса спросила Ольга, но девушка не откликнулась.

— Анна, постой! Анна! — крикнула Ольга, в первое мгновение еще не понимая, в чем дело, потом с грустью проговорила: — Эх, дура!

Постояв немного, она решительно двинулась вслед за откатчицей.

Чургин долго разминал папиросу, пока не изломал, и, швырнув ее в грязь, быстро зашагал к конторе.

— Иван Николаич у себя? — обратился он к маленькому бородатому привратнику.

— Только что ушли.

Чургин подошел к нему, тихо спросил:

— Кто у него был сейчас, Епифаныч?

Привратник оглянулся по сторонам, таинственно зашептал:

— Девка какая-сь, Илья Гаврилыч. Они у него через день да каждый день.

«Нет, я обязан доложить управляющему», — сказал себе Чургин. Выйдя из конторы, он постоял немного, все еще думая о штейгере, и, вспомнив, что сегодня должны были пустить новый насос в камеронной, направился к шахте.

Глава третья

1

Леон пришел к Чургиным, когда Вари не было дома, и ему пришлось немного подождать ее. Поставив в коридоре свой сундучок с пожитками, он вышел на улицу и осмотрелся.

Вот он и на шахте — той самой, одно упоминание о которой вызывало у людей страх. И он с нетерпением стал рассматривать деревянное надшахтное здание и венчавший его копер с молоточками, огромный, уходивший в небо бугор породы, окутанной беловато-синим дымом, четырехгранную каменную трубу, штабели леса, бунты угля, рабочие домики, конторские казармы. Все это находилось на виду у него. И странно: во всем этом он не видел ничего страшного. Все было так обыкновенно и так спокойно стояло на своем месте и ничем не поражало, что он с недоумением заговорил сам с собой:

— А рассказывали: «шахта». Ну, высокая труба из камня, такие же, как и у нас в хуторе, постройки вон разные, и каланча какая-то с колесами и молоточками, — перевел он взгляд на копер и посмотрел на породу. — Гора только какая-то чудная: в дыму вся и горит. И угля много. Кундрючевке на весь век хватило бы. А хаты — как наши землянки, только еще бедней, и черно кругом от сажи. А эти, длинные, похожи на конюшни, — озирался он на казармы.

Леон повеселел. К великому своему удивлению, он почувствовал такое душевное спокойствие, как будто он не на шахту приехал, а на базар в станицу, где все стало привычно и понятно до мелочей. Тревоги его исчезли, тяжесть, с которой он уехал от Оксаны, прошла, и ему стало смешно, что он боялся этой злосчастной шахты. И — непонятное дело — у него сразу сместились масштабы. Кундрючевка казалась ему сейчас такой далекой и маленькой, и уехал он будто из нее так давно, что она даже не влекла к себе. Что-то близкое и большое почувствовал и увидел он в шахте и проникался к ней, к ее людям, ее сооружениям каким-то необъяснимым уважением.

Варя появилась неожиданно, так что Леон и не заметил — откуда. Еще издали она обрадованно сказала:

— Приехал-таки? А я думала, ты ни за что не расстанешься со своей Кундрючевкой. Ну, здравствуй!

— A-а, молодая мамаша! — заулыбался Леон, идя навстречу сестре. — И не писали… Ну, здравствуй, сеструшка! С кем же тебя: с девочкой или с парнем? Илюша хвалился: мол, девочку ждем.

— Парень. Мал ростом покуда, но в отца будет, по всему видать.