Роуз Тремейн - Музыка и тишина

• Название: Музыка и тишина
• Автор: Роуз Тремейн
• Издательство: Амфора
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-94278-647-Х

«Музыка и тишина» — один из самых известных романов современной английской писательницы Роуз Тремейн, чьи книги удостоены многочисленных литературных премий и переведены на 14 языков.

Роман-аллегория о поиске и обретении взаимной любви достойными её, несмотря на трудности и преграды на пути друг к другу.

Действие этой нежной и яростной истории, полной безутешного горя, страсти и музыки, разворачивается в Дании XVII века. Во дворец Росенборг прибывает из Англии молодой лютнист Питер Клэр, дабы радовать Его Величество своей искусной игрой на лютне в составе придворного оркестра. Обстоятельное описание будней королевских особ и их приближенных незаметно переходит в мир сказочных историй, где добро в конце концов побеждает зло, а влюбленные находя друг друга.

---

Неожиданно Кренце вновь рядом с ним. Немец никак не комментирует тот факт, что лютнист все еще сжимает руками голову.

— Они были недурны, — говорит Кренце, между тем как зрители на руках обносят канатоходцев вокруг деревянных шестов. — Недурны. Они знают свое дело.

Изобретения Вибеке

В свой первый вечер во Фредриксборге Вибеке Крузе медленно приходила в себя после утомительного путешествия; она заботливо распаковала свои нарядные платья и, разглаживая на них складки, думала о том, что главный секрет удачной жизни — не умереть раньше времени.

Она сознавала, что, ведя долгую войну между любовью к конфетам и желанием быть красивой, сражаясь с непослушным пером и с противной серебряной проволокой на новых зубах, она едва устояла пред горькой необходимостью признать себя никчемной особой, которой суждено провести жизнь в одиночестве, а возможно, и умереть молодой. Но ей удалось продолжить борьбу, и вот она наконец во Фредриксборге, где Эллен Марсвин уже сплетничает с Королем и закладывает первые камни в фундамент своего плана.

Вибеке находила странной уверенность Эллен, что бывшая Женщина Торса может заменить Кирстен в сердце Короля, но не менее странными были и другие идеи (что вязание пагубно влияет на женские души, или что курица способна привязаться к человеку не меньше собаки, и тем не менее они были частью той жизни, которую Вибеке видела), следовательно, причин предполагать, что план не удастся, ничуть не больше, чем предполагать, что он удастся.

Спать Вибеке легла исполненной самых радужных надежд. С озера до ее слуха долетали звуки карильона и чье-то пение. Свечу она не задула, дабы, проснувшись ночью, знать, что под нею твердая почва, а не волны разъяренного моря.

Через несколько дней оказавшись в присутствии Короля, Вибеке сразу поняла, что он ее помнит и что она ему нравится. Поняла она (возможно, потому, что по чистой случайности первым данным ей поручением было принести ему чашку целебной воды из Тисвильде) и то, что перед ней человек, который ищет ласки и утешения. Ему необходим кто-то, кто о нем позаботится. Войны с Кирстен едва его не убили. И сейчас он хочет, чтобы его спасли от преждевременной смерти.

И Вибеке вместо того, чтобы попытаться соблазнить Короля Кристиана (она понимала, что в этом нет необходимости, поскольку он уже решил, что в постели с ней будет удобно), постаралась его утешить. Она отказалась от безуспешных попыток стать красивой. Ее уже не заботил ни ее отвислый живот, ни тройной подбородок, ее больше не тревожило, что ее слишком много, что за едой ей иногда приходится вынимать зубы — она понимала, что все это уже утратило для него былое значение. Теперь для него имело значение лишь ее общество и ее привязанность. Вибеке Крузе позаботится о Короле Дании, она удовлетворит его потребности — в том числе потребность в смехе и в уединении, — и со временем, если ей удастся возродить в нем вкус к жизни, она, возможно, получит свою большую награду.

У нее быстро вопию в привычку запоминать все, что причиняет страдания Королю Кристиану. Например, она заметила, что, поднимаясь по лестнице, он задыхается и у него кружится голова, и сказала себе, к чему ему это терпеть, если наверняка можно найти какой-нибудь способ поднимать его из парадных комнат прямо в спальню? Она вспомнила хитроумный люк, ведущий в погреб Росенборга, трубы, по которым звуки оркестра поднимались в Vinterstue, и рассудила, что если музыку (которая лишена телесного существования) можно заставить двигаться, то при помощи какого-нибудь устройства и тело Короля можно передвигать из одного места в другое.

Вибеке стояла перед обтянутым парчой Королевским троном и внимательно его разглядывала. Когда башню строят из камня, думала она, его поднимают на воздух при помощи блоков и канатов. Она понимала, что в сравнении с камнем трон очень легкий — даже когда на нем сидит Король — и не потребуется особой изобретательности, чтобы придумать устройство, которое могло бы его поднимать и опускать. Своим пером для занятий чистописанием она сделала маленькие рисунки, изображающие вырезанный в потолке квадрат и трон, который в него поднимается; и, придав рисункам вид, какой, по ее разумению, по крайней мере, позабавит Короля Кристиана, разложила их перед ним.

Он изучил их с величайшим вниманием — с каким некогда изучал качество разложенных на полу пуговиц и листы итальянского пергамента. Потом взял руку Вибеке и приложил ее к своей щеке.

— Хорошая работа, моя сахарная сливка, — сказал он. — Очень хорошая работа.

Ночью, лежа рядом со спящим Королем, Вибеке Крузе через щелку в портьерах смотрела на весеннюю луну.

Как никогда раньше, луна поразила ее своей загадочностью и великолепием. Вибеке знала, что свое сияние она одалживает у солнца, но не понимала, как это получается, если солнце уже исчезло с неба. Подобное непонимание она относит на счет собственной глупости, но решает, что как-нибудь в будущем ей бы хотелось увидеть луну более ясно и таким образом постичь ее тайну — при помощи телескопа — и преодолеть свою ограниченность.

Ей приходит на ум попросить Короля построить башню, с которой он вместе с ней мог бы смотреть на луну и звезды. Она представила себе, как летом они вдвоем будут стоять наверху наедине с небом, и это будет просто замечательно.

Но затем она увидела в своем плане один изъян. Обсерватория непременно будет очень высоким зданием, а как добираться до вершины любого высокого здания, если не по огромному количеству лестниц? Такие лестницы могли бы убить Короля. И тогда все, что могло бы принести им — ей и Королю Кристиану — счастье, было бы принесено в жертву ее прихоти понять, отчего луна такая яркая.

— А это глупость, — сказала Вибеке самой себе. — Глупость, какая могла бы прийти в голову только Кирстен.

Но Вибеке по-прежнему смотрит на луну, смотрит, как та прибывает, убывает и снова прибывает, словно давний знакомый из прошлого, который вновь и вновь появляется из тьмы, поскольку еще не все ей сказал.

Обструганная палка

— Никто не знает, — говорит Йоханн Тилсен врачу, — откуда на ее теле появились эти ссадины, ведь она отказывается нам сказать.

Магдалена лежит в постели. Текущая из нее кровь заливает белые простыни. Красные ссадины на нижней части ее живота постепенно становятся багровыми.

Врач переводит взгляд с них на Йоханна Тилсена и говорит:

— Я знаю, что мужчина иногда… на минуту забывшись… в порыве гнева, даже того не желая…

— Пред Богом клянусь, я ее и пальцем не тронул, — говорит Йоханн.

Тогда врач обращается к Магдалене, но так тихо, что Йоханн не слышит его слов; Магдалена молча качает головой. Врач снова укрывает ее одеялом и вместе с Йоханном выходит из спальни, в которой так сильно пахнет Магдаленой, словно в ней лежит не одна, а десять, сто истекающих кровью Магдален.

Они спускаются в гостиную, и врач останавливается перед камином с видом человека, готового разразиться гневной проповедью.

— Ее телу были нанесены повреждения, в этом нет сомнения, — говорит он. — Если ее не ударили, то она упала с…

— Ее никто не мог ударить, — снова заявляет Йоханн. — Клянусь вам, я не прикасался к жене.

— Но, — говорит врач, — помимо всего, что с ней случилось, у нее будет выкидыш.

У Йоханна дрожат руки. Он запускает пальцы в остаток своих седых волос.

— Что вы хотите сказать? — спрашивает он в смятении.

Врач с удивлением смотрит на Йоханна Тилсена. Он знаком с ним уже несколько лет и всегда считал его хорошим человеком.

— Она потеряет ребенка, — повторяет он и, видя озадаченный, испуганный взгляд Йоханна, добавляет: — Возможно, она вам не говорила?

— Нет, — слабым голосом отвечает Йоханн. — Не говорила.

— Вот так-то, Йоханн. Кто может сказать, почему она вам не говорила? Но, как бы то ни было, я уверен, что ребенка вы потеряете.

Пообещав вернуться, врач уходит.

Йоханн Тилсен садится и остановившимся взглядом смотрит на горящий в камине огонь.

К нему подходит Маркус с Отто на руках и кладет кота Йоханну на колени, словно подарок. Затем он прижимается к плечу отца и через некоторое время спрашивает:

— Магдалена умрет?

Кот тихо мурлычит. В камине горит яркий огонь.

— Не знаю, Маркус, — отвечает Йоханн.

Через несколько часов тело Магдалены отдает крохотный плод, врач его уносит, кладет в мешок и хоронит подальше от дома.

Но кровотечение не останавливается. Сколько же в ней крови, спрашивает себя Йоханн, если столько уже вытекло?

Магдалена слабым шепотом говорит о том, что ее беспокоит: она просит Йоханна вернуть Ингмара из Копенгагена, ведь он уже и так достаточно наказан. Она говорит, что для Уллы надо найти заботливую кормилицу. Она просит Йоханна простить ее.