Наталья Калинина - Полуночное танго

• Название: Полуночное танго
• Автор: Наталья Калинина
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-586-4

Не хлебом единым жив человек. Еще и любовью. В то жаркое лето любовный вирус поразил все семейство Ветлугиных — от совсем юной Саши до ее бабушки. Или это был всего лишь обман, смятение чувств?

Жестокие сердечные муки, опасные приключения, глубокие разочарования и упоительные радости выпали на долю героев новых произведений Натальи Калининой, написанных в жанре ностальгической мелодрамы с элементами увлекательного детектива.

---

— Нет, только не он. — Она сказала это чересчур поспешно. — Нет, нет, это не он! Такая развязка была бы слишком примитивной. Тебе еще чаю? Только не уходи, ладно? Я сегодня такая счастливая, что даже совестно признаться.

«Она вся будто простым карандашом нарисована, — подумал Плетнев. — Нет, скорее углем: тень, свет, снова тень… Правда, света гораздо больше, чем тени. Не света, а лучистого сияния».

— Лиза, ты идеалистка. Тебе, наверное, уже говорили об этом?

— Говорили. Но не в этом дело. Знаешь, почему я не осталась после института в городе?

Плетневу почудился в Лизиных глазах лукавый задор. А может, все дело в этих неугомонных солнечных бликах?..

Она не стала ждать его встречного «почему». Сказала просто, не отводя взгляда:

— Потому что здесь я к тебе ближе всего. Прости, что выражаю свои чувства так несовременно…

* * *

— Фоминична говорит: полегчало ей, — рассказывала зашедшая прибраться Даниловна. — Боли к вечеру стихли, кушать попросила. Ну и слава Богу! А милиционеры-то у Людки и спрашивают, когда она домой пришла. Да она еще по-светлому из станицы вышла. Я за телкой ходила, когда они с Шуркой Фроловым у родников мне встретились. Чуть ли не бегом бежали. А Шурку допросить не могут — со вчерашнего дня не просыхает.

— Небось это все Раисины сведения, — усмехнулся Плетнев.

— Да нет. — Даниловна махнула рукой. — Стала бы я эту балаболку слушать. Мне племяш рассказал, Дунин сын. Ты должен помнить его — Дуня в вашей школе техничкой работала, а он на два класса тебя моложе. Он на Нюрке Самохиной женат. Нюркин отец в милиции работает. От него он все и узнал.

— А что еще ваш племяш рассказывал?

Даниловна внезапно перешла на шепот:

— Еще он сказывал, что Михаила тоже расспросить хотели, где был да что видел, а он будто в воду канул. Я сама видела, как они в обед с Марьяной к моторке шли. Чтоб в райцентр ехать. Но его в райцентре никто не видел.

Плетнев насторожился.

— Ну да! Быть того не может. А что Марьяна говорит?

— Она сказывает, Михаил вроде бы попросился у нефтебазы его высадить. Увидел, что там лесхозовская машина заправляется, и решил, чем на перекладных добираться, лучше прямо к дому — их хозяйство с лесхозом в одном поселке. Милиция звонила туда — нету его.

— Как же так? Куда от мог запропаститься? — заволновался Плетнев.

— Господь его знает.

— Но он же засобирался еще на рассвете к себе выехать.

— Мало ль что собирался. Мог дружков каких встретить. Ты ж небось денег ему отвалил.

— Было дело…

— Ну вот, выходит, сам Бог велел загулять. Тьфу, окаянный, опять отвязался. Ошейник, разбойник, расстегивать научился. У Саранцевых Сильва гуляет — теперь до рассвета в лопухах будут гавкать. — Даниловна резво выскочила на крыльцо. — Пират, Пират, поди сюда, негодяй…

«Итак, брата хочет допросить милиция, — думал Плетнев. — Допрыгался. Еще бы. Здесь не то, что в городе, — здесь все на виду. А он, дурак, вместо того, чтобы чистосердечно рассказать, что хотел навестить ночью свою возлюбленную, взял да смылся с глаз долой, тем самым еще больше насторожив милицию. Если только не сам стрелял из ружья. Если не стрелял… если… Ну да, тогда он мог видеть, как кто-то другой стрелял. Наверное, спрятался в саду и ждал, когда погаснет во всех окнах свет, чтобы пробраться в комнату к Марьяне. Но до того, как он успел это сделать, прогремел выстрел…»

Плетнев схватился за телефон. Нужно позвонить в милицию и высказать им это соображение. Конечно же, Михаил не совершал преступления, но он мог видеть… А если он что-то видел и про это знали, он стал опасен для того, кто стрелял. Но как преступник смог разглядеть в темноте, что в саду кто-то есть? Правда, Марьяна наверняка знала, что Михаил придет ее проведать. Может, они даже условились о свидании во время поминок. Тогда, значит, Марьяна… А ведь как раз Марьяна не позволила ему увидеться с братом. Самым решительным образом этому воспротивилась. Она сама повезла Михаила на моторке в райцентр и могла по дороге…

«Ишь, до чего додумался, — осадил сам себя Плетнев. — Ну да, Марьяна очень смахивает на умного, коварного убийцу из кинобоевиков. Черное сердце под белым халатом. Не хватало еще поделиться этой бредовой идеей с тем простодушным майором».

Плетнев положил трубку на место. Уж лучше съездить в райцентр самому, а заодно и в охотничье хозяйство. Поговорить с друзьями Михаила, то бишь с собутыльниками. Только вряд ли это что-либо даст.

Он глянул на часы — половина третьего. Еще не поздно. Заодно Лизу подвезет. Почему-то сегодня он так и не зашел к ней, хотя с самого утра порывался. Даже купаться пошел дальним переулком, точно опасаясь встречи с ней.

— Доброго здоровья, Михалыч. Да вы лучше задком выезжайте, не то еще крыло об дерево поцарапаете. Сейчас я вам ворота придержу.

Саранцев кинул на дорогу тяжелый ржавый якорь и придержал ворота, пока Плетнев выезжал на улицу.

— Спасибо, Саранчик! — крикнул Плетнев, приоткрыв дверцу.

Сашка помахал ему рукой и, подхватив якорь, зашагал вдоль забора, подымая пыль резиновыми сапогами.

Лиза радостно улыбнулась Плетневу.

— Я сейчас! — крикнула она и бегом бросилась в дом.

Марьяна поздоровалась сухо, натянуто, глянула на Плетнева сердито и в то же время озабоченно. Он даже не осмелился спросить у нее про брата, хотя до этого собирался, и молчал, поглядывая на дверь дома, откуда должна была выйти Лиза.

Но Лиза вышла через погреб, неся в руке корзинку с вишнями и сливами.

— На всю больницу, что ли, набрала? — проворчала Марьяна. — По-темному не шляйся. Мало ли что.

— Не волнуйтесь, я и назад ее привезу, — пообещал Плетнев. — У меня тоже есть в райцентре дело.

Уже в машине он пояснил Лизе:

— Хочу поговорить с начальником милиции по поводу Михаила. Надо же — улетучился в самый неподходящий момент.

— Скорей всего испугался, что могут во второй раз его в одних и тех же грехах обвинить.

— Ты случайно не знаешь подробностей той давнишней истории? — поинтересовался Плетнев.

— Только с чужих слов. Вроде бы пьяные они все были — и Галина, и ее хахаль, Васька Бурков. Прости за грубое слово. — Лиза улыбнулась весело, вовсе не виновато. — Мы тут привыкли по-простому изъясняться. Михаил, как говорят, за своими пожитками пришел — они с Галиной год под одной крышей прожили. Его усадили за стол, налили какой-то пакости. Ну а потом вроде бы Васька приревновал свою подругу к бывшему полюбовнику, схватил в сенях Михаилову двустволку — тот с охоты, что ли, шел — и хотел в него дробь всадить. А Михаил вырвал ее из Васькиных рук и угостил Галину. Они оба так на суде и показали. Михаил свою вину признал, прощения у них просил…

Лиза вздохнула, отвернулась к окну, за которым бежали желтые поля.

«Удивительные краски. Неправдоподобных оттенков! — думал Плетнев. — На пленке будут смотреться совсем иначе. Операторы приглушат цвет, актеры тоже предпочитают пастельные тона. Одна природа ни черта не боится — щедра без оглядки».

— Лиза, Саранцев был на поминках? — неожиданно спросил Плетнев.

Она медленно повернулась от окна, сощурила глаза и покачала головой.

— Сашка в тот день воду на ферму возил. В последний рейс возле родников застрял. Дотемна провозился. А все гости засветло разошлись. После того как Люда скандал затеяла.

— Она что, на самом деле с ножом на тебя кинулась?

Лиза поморщилась, как от боли.

— Не совсем так это было. Она холодец резала, когда разговор про завещание зашел. Сама же и завела его при людях. Выскочила из-за стола — и на меня. А нож положить забыла.

Лиза улыбнулась. Плетнев обратил внимание на маленькие ямочки на ее смуглых щеках.

— Неужели Люда на самом деле собралась опротестовать завещание? Для этого надо серьезное основание иметь.

Лиза пожала плечами.

— Она говорит, бабушка не в своем уме была, когда бумагу составляла. Так ведь свидетели есть — Чебаков, председатель сельсовета Горбункова. Да и дом старый, цена ему небольшая. А мне он дорог, и бабушка знала это.

Плетнев вспомнил ее вчерашнюю фразу: «Здесь я к тебе ближе всего», представил Лизу, живущую из года в год заботами о школе, учениках и о хозяйстве — огороде, саде… А за этой внешней оболочкой — иная жизнь, о которой знает лишь старый дом. Он хранит воспоминания о ее детстве. У них у всех на самом деле было замечательное детство. Может быть, не такое сытое, как у нынешних детей, но окрыленное мечтой. Дом — свидетель их первых чувств. Конечно, они все тогда идеализировали. Особенно любовь.

— Лиза, спасибо тебе…

Она все поняла и опустила глаза.

«Она и меня, конечно, идеализирует, — думал Плетнев, глядя на дорогу, изрытую после дождя глубокими колдобинами. — Пускай. Ведь любовь и есть стремление к идеалу. Так оно должно быть, но, увы, бывает нечасто. И как сказать, что прекрасней: это стремление, это самоусовершенствование души, желающей стать достойной своего идеала, или воссоединение с этим идеалом. Счастливая она. Я бы, наверное, не смог так вот безответно любить… Я принадлежу, видимо, к натурам деятельным, реалистичным. Да мне и некогда копаться в душе, уходить в себя. Боюсь только, в этой суете мы больше теряем, чем приобретаем».