Рагнар Квам - Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан

• Название: Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан
• Автор: Рагнар Квам
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-7777-0381-1

Тур Хейердал (1914–2000) прожил интересную жизнь, полную приключений. Экспедиция на плоту «Кон-Тики» в 1947 г. принесла ему мировую славу, а последующие путешествия сделали его самым известным норвежцем на планете. Его книги переведены на многие языки мира. Перед нами первая подробная биография известного путешественника, которая охватывает всю его жизнь и карьеру, а также знакомит нас с его личностью.

Настоящий том посвящен наименее известному широкой публике периоду жизни — с 1914 по 1947 г. — до путешествия на «Кон-Тики». Используемые официальные источники, письма, дневники, личные записи, воспоминания друзей и родственников показывают, в какой среде рос и формировался будущий знаменитый путешественник, что повлияло на выбор его жизненного пути, как развивалось его мировоззрение, и возникали его оригинальные теории, как шел он к своему успеху, как складывалась его личная жизнь. Книга снабжена научно-справочным аппаратом, фотографиями, рисунками и картами.

---

О чем Тур думал во время этих церемоний (такое очень редко случались в его жизни), он никогда не говорил. Но ему нравилось пение псалмов в полинезийском приходе, «это само по себе было наградой за то, что он пришел туда»{113}.

Хотя Туру не нравилось в церкви, он терпимо относился к тем, кто ходил туда и искал утешения у своего пастыря. Он не переносил священников — это чистая правда, но он никогда не позволял религии становиться между ним и другими людьми. Христианская вера Терииероо не составила для Тура никакой проблемы. Несмотря на разницу в возрасте в сорок лет, между ними возникла дружба.

Они оставались у Терииероо шесть недель, и за это короткое время вождь так же много стал значить для Тура, как в свое время для Бьярне. Он научил его практическим приемам — например, как охотиться на диких свиней или ловить пресноводных раков с помощью копья; кроме того, Терииероо воздействовал на Тура духовно. Французская культура, безусловно, повлияла на вождя. Но он сохранил полинезийскую идентичность, и именно это имело для Тура особое значение. Он видел в Терииероо символ людей всего мира, которые, где бы они ни жили, все были частью одного целого{114}.

Туру и раньше доводилось общаться с людьми неевропейского происхождения. Но в Папеноо он, пожалуй, впервые испытал на собственном опыте, что между ним и местными жителями куда больше общего, чем различий{115}. Полинезийцы не были дикарями, какими их представляли мыслители эпохи Просвещения, они отличались радушием, участливостью и терпимостью. То, как его и Лив приняли в семье Терииероо, оставило значительный след в сознании Тура. Книги Крёпелиена пробудили в нем интерес к Полинезии. Но именно вождь из долины Папеноо помог ему полюбить эти места.

Настал день, когда из Папеэте прибыл посыльный с известием, что капитан Брандер готов к отплытию. Новость вызвала суматоху в Папеноо. Дом Терииероо заполонили люди, принесшие свиней и кур, кокосы и плоды хлебного дерева, апельсины, манго и бананы. Балкон вождя украсили цветами.

Тур описал праздничную трапезу, устроенную в их честь:

«Люди пили и ели. Все разрешалось. Пальцы в суп и ноги на стол. Сахар на сало и курица в чае, и если у людей не находилось слов благодарности за угощение, это выражалось каким-нибудь другим образом… Все были сыты»{116}.

Местные правила приличия не разрешали разговаривать во время еды. Но Терииероо нарушил это правило. Он захотел сказать речь.

С тех пор, как он впервые женился шестнадцатилетним юношей, он пережил много жен — у него уже было 29 детей, своих и приемных. Пристально посмотрев на Лив и Тура, он заявил, что хочет усыновить еще двоих.

Рядом с Туром за столом сидел священник, он был одет в шорты и смокинг. Но дал усыновленным новые имена сам Терииероо.

Лив и Тур были единственными голубоглазыми в Папеноо, и может быть, именно голубой цвет глаз стал определяющим при выборе их имени. «Голубое небо, — так назвал их вождь. — Тераи Матеата».

Тур стал братом Бьярне Крёпелиена, а Лив — его сестрой.

Прежде, чем они отправились на судно капитана Брандера, Терииероо протянул Туру письмо. Оно было адресовано протестантскому пастору на Фату-Хиве, которого звали Пакеекее.

— Передавай от меня привет, — сказал Терииероо, который познакомился с Пакеекее, когда тот учился на Таити. — Он хороший человек. Он поможет вам.

Пассажиры. Лив и Тур на борту шхуны «Тереора», на которой капитан Брандер курсировал между островами Французской Полинезии

Рыба на камне

Пакеекее не было на Фату-Хиве, когда Тур и Лив прибыли туда. Так, во всяком случае, сказал Иоане, когда они спросили его о пасторе. Но однажды Тур, пытаясь поймать рака в ручье под королевской террасой, увидел человека, кравшегося среди деревьев с копьем в руке. С гривой лохматых, торчащих в разные стороны волос он на первый взгляд был похож на убийцу. Прежде, чем Тур успел что-то сообразить, человек ударил копьем в воду. Когда он с улыбкой поднял его, на острие был надет рак.

Это и был пастор.

Он находился на другом конце острова, когда «Тереора» бросила якорь. А Иоане, не любивший Пакеекее, предпочел честно на вопрос Тура не отвечать.

Тур пригласил Пакеекее в бамбуковую хижину и показал ему письмо от Терииероо, в котором говорилось, что Тур и Лив не только его приемные дети, но и протестанты. Пакеекее раздумывать не стал. Он тут же решил устроить в честь Тура и Лив праздник в собственном доме и отвел себе для подготовки два дня.

Пиршество продолжалось трое суток. Гости ели свинину, кур и прочие местные деликатесы. Но происходило все совсем не так, как в Папеноо, где Терииероо приглашал за стол всю деревню. В доме Пакеекее за столом сидело только четверо.

Кроме пастора, Тура и Лив, приглашение получил местный житель Тиоти. Тур узнал его, худого и высокого, — Тиоти заходил к ним в один из дней, когда они еще только строили свой дом. У него болел зуб, а он слышал, что чемодан Тура полон всяких чудесных вещей, которые могут унять боль. Тур смочил ватный тампон в этиловом эфире и засунул его в рот насмерть испуганному пациенту. После нескольких примочек боль в поврежденном зубе, ко всеобщему удивлению, исчезла. Теперь Тиоти был рад отплатить за добро и вовсю старался, прислуживая за столом.

Движимые любопытством, остальные жители деревни собрались у дома. Что же там такое творится? Почему пастор Пакеекее пригласил эту странную пару к себе в гости?

Среди многих лиц Тур разглядел Иоане. Его поразило, как виновато тот прятал глаза.

Тиоти служил звонарем в протестантском приходе. Тур вспомнил триумфальные нотки в голосе Терииероо, когда тот говорил, что протестанты составляют большинство верующих на Таити. Он поинтересовался у пастора, сколько всего протестантов на Фату-Хиве. Пакеекее ответил без восторга, что их немного.

Постепенно выяснилось, что на самом деле их только двое: пастор и звонарь. Было еще двое, но один умер, а другой уехал на Таити. Поэтому-то застолье у Пакеекее оказалось столь немногочисленным — все прочие островитяне были католиками. В этом, по словам Пакеекее, виноват был католический священник отец Викторин. В борьбе за души туземцев он использовал рис и сахар.

Когда Тур и Лив прибыли на Фату-Хиву, никто не спросил об их религиозной принадлежности. Пригласив европейцев в гости, Пакеекее показал всей деревне, что они протестанты. Тур понял, что пастор поймал его и Лив в свои сети, — так или иначе, сложилась ситуация, которую они не в состоянии были контролировать{117}.

И если, подружившись с Терииероо, они невольно оказались на стороне наиболее удачливой конфессии, то на Фату-Хиве все случилось наоборот. Еще больше, чем когда-либо, захотелось Туру уединиться в джунглях. Он с трудом дождался, пока пиршество у Пакеекее, наконец, закончилось, и они с Лив вернулись к себе в долину.

А пастор и звонарь направились в протестантскую церковь, представлявшую собой маленький плетеный домик рядом с домом пастора, — наступало время воскресной службы. Колокола в церкви не было, поэтому, зазывая на службу, Тиоти дул в конкули[17]. Звуки разносились по всей деревне, но никто не спешил присоединиться к пастору и звонарю.

Католический приход собирался в стоявшем на берегу белом доме с железной крышей, которую венчал шпиль. В дни, когда Тур и Лив обживались на острове, отец Викторин отсутствовал — он утешал души на соседних островах, и поэтому в церкви Девы Марии было тихо, как в могиле.

Пакеекее. Протестантский пастор, которому так и не удалось обратить в свою веру никого из католиков Фату-Хивы. Он обрадовался, когда вдруг на острове появились Лив и Тур из протестантской Норвегии

Тиоти. Протестантский звонарь, единственный настоящий друг Тура и Лив на Фату-Хиве

Стоило священнику отлучиться, как его прихожане переставали воспринимать христианского Бога всерьез, а заодно и выполнять наказ падре держаться подальше от еретика Пакеекее и его звонаря. Таким образом, их совсем не беспокоило, к какой конфессии принадлежат Тур и Лив. Это немного удивляло Тура, поскольку главным вопросом, к примеру, для Терииероо был именно вопрос веры, — и вообще полинезийцы, в отличие от европейцев, религией интересовались больше, чем политикой{118}.

Чувство, что Пакеекее перехитрил их, вскоре прошло. Теперь, когда бамбуковая хижина была готова, и они научились добывать себе пищу и поддерживать огонь, Тур всерьез посвятил себя научной работе. Вооружившись сачком и наполнив рюкзак ватой, формалином и прочими предметами, необходимыми для консервации образцов, он отправлялся на охоту за насекомыми и пресмыкающимися.

Под камнями, на листьях, пнях и в воздухе он ловил жуков и пауков, мух и бабочек. Он не мог оторвать глаз от улиток всех цветов радуги, ползавших с домиками на спинах. Он восхищался красотой водившейся здесь маленькой фруктовой крысы, покрытой белым мехом. Из своей хижины он наблюдал, как эти проворные животные снуют по апельсиновым деревьям. Поймать их было очень непросто. Однако Тур сумел соорудить эффективную ловушку с помощью коробки, которую ему дал Греле.