Фредерик Филипс - Формула успеха

• Название: Формула успеха
• Автор: Фредерик Филипс
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-264-00249-5

Название «Филипс» известно любому человеку, знакомому с бытовой техникой. Радиоприемники, электролампочки, батарейки, телевизоры, магнитофоны, проигрыватели компакт-дисков — это лишь малая часть того, что выпускает знаменитый голландский концерн. Именно «Филипс» подарил миру магнитофонную ленту, видеомагнитофоны и компакт-диски. О том, как небольшой электроламповый завод превратился в гиганта мировой индустрии, о своем опыте человека и промышленника, об участии в движении «Моральное перевооружение» рассказывает в свей книге Фредерик Филипс, патриарх фирмы и ее руководитель на протяжении нескольких десятилетий. Читателю будет интересно узнать и о том, что «электронная империя "Филипс" своим процветанием во многом обязана России». В конце книги помещен кодекс деловой этики — моральное наследие, которое Ф. Филипс передает всем нынешним и будущим предпринимателям.

Издательство выражает признательность дочерям Фредерика Филипса — Дигне и Анньет — за ценную помощь, оказанную при подготовке этой книги.

Дизайн серии Е. Вельчинского

Художник Н. Вельчинская

---

В неразберихе, наступившей после освобождения, эйндховенские промышленники столкнулись с самыми разными проблемами, решать которые легче было совместно. Сразу после моего возвращения я смог внести свой вклад в это дело. Катя на велосипеде по Эйндховену, я встретил текстильщика Вилли Бакерса, который беседовал с Яном ван Сандиком, секретарем местного отделения Национального общества промышленности и коммерции. Мы тепло приветствовали друг друга и, потолковав, пришли к выводу, что хорошо бы собрать всех эйндховенских промышленников. На следующий же день, не откладывая дел в долгий ящик, двадцать человек основали Эйндховенский кружок промышленников. Меня выбрали председателям, хотя я, ввиду вечного доминирования «Филипса», и сопротивлялся. Я председательствую в нем по сей день, и это сообщество очень мне дорого.

Кружок промышленников заполнил собой пустоту. Каждую субботу, утром, мы встречались в Коммерческой палате и обсуждали такие животрепещущие вопросы, как отношения с военными властями, снабжение топливом, отсутствие оконного стекла и, самое главное, — ситуацию с продовольствием.

Скоро стало ясно, что наше сотрудничество приносит превосходные результаты.

Нашему примеру последовало, по мере своего освобождения, большинство крупных городов Брабанта, и тогда был создан Совет по координации деятельности кружков промышленников в освобожденной Голландии, председателем которого избрали меня. После освобождения всей страны в мае 1945 года кружки промышленников шагнули и на север. У меня даже возникла надежда, что мы открыли новую многообещающую форму организации, но этому не суждено было сбыться.

В какой-то момент свои возражения высказала церковь, но это препятствие мы преодолели. В Эйндховене католики сотрудничали со своими коллегами-протестантами, и это поначалу вызвало неприятие епископа Хертогенбосского. Встретившись с ним, я понял, что он стоит перед дилеммой.

— Господин Филипс, из-за вас мне трудно запретить католикам участвовать в работе вашего кружка. Я не могу применить обычные в таких случаях аргументы, поскольку знаю, что вы — верующий христианин.

— Но, монсеньор, разве это не повод, чтобы отказаться от возражений против кружка?

Через некоторое время епископ дал зеленый свет работе в нашем кружке, что сняло сомнения даже у самых ревностных промышленников католического вероисповедания. Сегодня, разумеется, ситуация совершенно иная: католики и протестанты беспрепятственно сотрудничают во всех подобного рода организациях.

По-настоящему упорное противодействие нашему начинанию пришло со стороны давно устоявшихся организаций. У меня состоялись переговоры с Л. Г. Кортенхорстом, секретарем Ассоциации служащих католического вероисповедания, который в самой категорической форме возражал против деятельности наших кружков. Он увидел в нас конкурентов. В Нидерландской федерации служащих также заявили, что наши инициативы — чистейшей воды любительство. Что ж, пусть и любители, но мы достигли большего, чем все организации прежнего толка вместе взятые, тогда как из бесед с лидерами этих организаций мне стало ясно, что они обращены в прошлое: им мечталось вернуться к золотому довоенному времени. И поскольку у меня были дела поважнее, чем проталкивать организацию, для которой в этих условиях будущего на национальном уровне я не видел, в октябре 1945 года мы провели в Утрехте собрание и распустили свой Координационный совет.

Эйндховенский кружок, однако, действует и приносит пользу. Ежемесячно проводятся обеды, обсуждаются проблемы, при необходимости организуются рабочие встречи. Одним из результатов этой деятельности явилось то, что теперь люди с большей готовностью, чем это делалось раньше, приходят друг другу на помощь.

Но я отвлекся. Мы говорили об осени 1944 года. Вот одна из проблем, с которыми мы тогда столкнулись: чем платить рабочим и служащим? Делать это из выручки за проданные товары было, конечно, немыслимо, и наше лондонское правительство, при содействии военных властей, оказывало в этом помощь. Из его представительства в Эйндховене поступали деньги на уплату жалованья. Наши долги, разумеется, исчислялись миллионами.

Поскольку и помимо этой были проблемы, которые требовалось обсудить, несколько раз я выезжал в Брюссель, где останавливался обычно в штаб-квартире принца Бернарда. Там была атмосфера, типичная для всех штаб-квартир. Надо сказать, я с огромным уважением относился к деятельности принца по руководству Сопротивлением. Его популярность в народе была огромна.

В штаб-квартирах вы всегда сталкиваетесь с самыми разнообразными типами. Помню одного огромного парня, который рассказывал фантастические истории о своих приключениях на севере страны. Он был вечно в пути то на оккупированную территорию, то на освобожденную, живописал свои героические подвиги и призывал к тому же других — однако со временем было замечено, что те, кто следовал по его стопам, неизменно оказывались в лапах нацистов. В конце концов выяснилось, что он двойной агент, и его арестовали. Позже этот деятель — прозвище его было «Кинг-Конг» — встретил незавидный конец под стать своим темным делам.

Путешествие в Швейцарию

Во второй половине декабря 1944 года я в сопровождении двух наших инженеров совершил поездку в Швейцарию. Немцы вывезли или привели в нерабочее состояние огромное количество наших станков. В свое время, весной 1943 года, будучи в Швейцарии, я заказал токарные и металлорежущие станки в тайной надежде, что их доставят нам после войны. Теперь нам срочно понадобились и эти, и еще множество других. Нельзя было не понимать, что после освобождения Европы спрос на такое оборудование повсеместно повысится. Если хочешь получить его скорее, значит, нужно прибыть в Швейцарию раньше других заказчиков.

Прежде всего потребовался автомобиль. По счастью, наш руководитель отделом снабжения всю оккупацию прятал свой превосходный «Гудзон» под стогом сена. Так что машина нашлась. И мы сами, и наше средство передвижения были обеспечены всевозможными документами, разукрашенными всеми доступными печатями. Военные власти снабдили нас бумагами на трех языках, в которых говорилось, что наша поездка служит делу победы. На ветровом и заднем стеклах автомобиля были наклеены надписи: «Особая нидерландская миссия».

Итак, я и мой верный водитель Ад ден Хартог направились в Лаувайн. К счастью, у филипсовского представителя там сложились добрые отношения с британцами, и он снабдил нас несколькими канистрами с бензином. А наш представитель в Брюсселе, имея превосходные контакты с французским подпольем, смог обеспечить нас целым комплектом жизненно важных печатей, проставленных в наших бумагах. Из Брюсселя мы двинулись в Париж, где следовало получить въездную визу в Швейцарию. Нам сказали, что на это уйдут недели. Стольким временем мы не располагали, поэтому решили попытать удачу в Лионе, где у нашего представителя вроде бы имелся подход к местным властям.

На полпути в Дижон я с превеликими трудностями добывал бензин. Выдавали его американцы. Когда я наконец добрался до нужного человека, выяснилось, что у нас нет необходимых бумаг, и сделать он ничего не может. Тогда я обратил его внимание на повсеместно принятую во Франции методу провертеть в трубопроводе Марсель — Лион дырку и таким образом нацедить бензина для личных нужд. Если уж такое сходит с рук, сказал я, то что ему стоит выделить несколько жестянок бензина честному, лояльному голландцу, который направляется в Швейцарию, чтобы купить оборудование, от которого зависит жизнь и благополучие тысяч людей? Этот аргумент подействовал, и до Лиона мы добрались.

Но виз у нас по-прежнему не было, и выдавать их нам наотрез отказались. Велели возвращаться в Париж. Я ухитрился проникнуть к капитану, который командовал пограничной охраной, но и он отказал мне:

— Господин Филипс, ничем не могу помочь!

Я внимательно посмотрел на него:

— Если я вернусь в Париж, то ставлю последний гульден, что вам придется объясняться с вышестоящими лицами.

Он согласился, что такая вероятность имеется.

— Знаете что, прямо сейчас дайте мне ваше решение в письменной форме, я отвезу его в Париж, и это сэкономит нам массу времени.

Теперь была его очередь внимательно меня разглядеть. Конечно, он видел, к чему я клоню, но все-таки выдал мне документ. С этой бумагой я направился на пропускной пункт в Аннемас, и поскольку он находился под командованием этого самою капитана, нас пропустили.

Вечером мы въехали в Женеву. Ощущение было поразительное. Впервые за столько времени мы увидели город в ночных огнях. И улицы, и витрины магазинов — все сияло. Мы вышли из машины и прошлись по центру. Надо же, витрина полна обуви, а рядом еще магазин, и еще две витрины, и тоже с обувью. А чуть дальше — еще и еще. Да, после житья впроголодь это изобилие воспринималось как нечто невообразимое.