Фредерик Филипс - Формула успеха

• Название: Формула успеха
• Автор: Фредерик Филипс
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-264-00249-5

Название «Филипс» известно любому человеку, знакомому с бытовой техникой. Радиоприемники, электролампочки, батарейки, телевизоры, магнитофоны, проигрыватели компакт-дисков — это лишь малая часть того, что выпускает знаменитый голландский концерн. Именно «Филипс» подарил миру магнитофонную ленту, видеомагнитофоны и компакт-диски. О том, как небольшой электроламповый завод превратился в гиганта мировой индустрии, о своем опыте человека и промышленника, об участии в движении «Моральное перевооружение» рассказывает в свей книге Фредерик Филипс, патриарх фирмы и ее руководитель на протяжении нескольких десятилетий. Читателю будет интересно узнать и о том, что «электронная империя "Филипс" своим процветанием во многом обязана России». В конце книги помещен кодекс деловой этики — моральное наследие, которое Ф. Филипс передает всем нынешним и будущим предпринимателям.

Издательство выражает признательность дочерям Фредерика Филипса — Дигне и Анньет — за ценную помощь, оказанную при подготовке этой книги.

Дизайн серии Е. Вельчинского

Художник Н. Вельчинская

---

— Нет, Сильвия, если ты так это видишь, я не стану настаивать.

За прошедшие годы мы были свидетелями тому, как приживались в Европе идеи американского священника Фрэнка Бухмана, создателя Оксфордской группы. На многолюдных митингах в Скандинавии он призвал мир идти путем Господа, и этот призыв не потерял актуальности и сейчас. В 1936 году во время Британской промышленной ярмарки в Бирмингеме мы были свидетелями впечатляющего съезда, участники которого съехались со всех концов Великобритании на 35 специальных поездах. Годом позже съезд в утрехтском Овощном Холле продолжался неделю. Профессиональный филипсовский дизайнер создал очень эффектный плакат: корабль скользит по стапелям с надписью: «Пускаем в ход новые Нидерланды!» Я обещал провести эту неделю в Утрехте, чтобы быть на подхвате, но, поскольку некоторые мои коллеги, включая Оттена, оказались по делам за границей, полностью обещания своего не сдержал и приехал только на выходные. В воскресенье утром Фрэнк Бухман попросил меня вести собрание. Отказываться мне не хотелось, хотя отец и настаивал, чтобы я не слишком демонстрировал свое участие. Собрание было очень впечатляющим, да и мне казалось, что я неплохо справился со своей ролью, но когда отец прочел утренние газеты, он был очень не в духе…

В 1938 году Бухман, зная настроения в мире, чувствуя непосредственную близость войны, из лондонского Ист-Энда начал осуществлять новую программу «Моральное и духовное перевооружение». Почти одновременно с этим в нашей стране королева Вильгельмина произнесла речь о необходимости морального и духовного перевооружения наций.

«Вилевал»

Мы были счастливы и в нашем первом доме в Блумендале, и в нашем «инженерском» доме в Эйндховене. Но в 1934 году мы поменяли место жительства на «Вилевал». Этим завершилась история, начавшаяся еще в 1912 году, когда мои родители купили землю в предместье Эйндховена. Это был хвойный лес, прорезанный довольно монотонными дубовыми аллеями. С течением времени родители сделали из него рай с прекрасными сосновыми рощами и зарослями рододендронов.

История самого дома — «Вилевал» значит «Золотой ореол» — началась несколько позже, вскоре после нашего обручения, когда мы с Сильвией увидели на улице строящийся дом, который нам так понравился, что я написал подрядчику справиться об имени архитектора. Некоторое время спустя в Делфте мне позвонили в дверь. Пришелец представился. Это был Франц Стам, архитектор того самого дома. Он хотел знать, когда я приступлю к строительству своего. Я сказал ему, что даже еще не женат.

— Но разве после того, как женитесь, вы не захотите построить для себя дом?

— Конечно, захочу, господин Стам. Но как долго буду раздумывать, понятия не имею!

— Разве у вас нет никаких идей? Насколько я понял, вас заинтересовала моя работа, и как раз сейчас я свободен. Так что давайте сделаю для вас проект!

Я сказал, что не хочу брать никаких обязательств и уж тем более — вступать в денежные взаимоотношения. Но он настаивал.

— Расскажите мне, какие комнаты вам нужны.

— Гостиная, холл, столовая, кабинет, детская… — стал я думать вслух.

— А сколько спален?

— Это зависит от того, сколько у нас будет детей.

— А сколько бы вам хотелось?

Мы с моей нареченной обсуждали этот вопрос не один раз и сошлись на том, что у нас довольно масштабные ожидания. Поэтому я не раздумывая ответил:

— Шесть.

— Значит, понадобится три двойных спальни для детей, — заключил он.

Поговорив о том о сем, он ушел, а через несколько месяцев явился снова со свернутым в трубку чертежом под мышкой. Да! Это был дом нашей мечты. Мы с Сильвией тут же одобрили проект и бережно спрятали его, а между делом стали присматриваться к разным домам и деталям убранства в обиталищах наших друзей и знакомых. Причем обращали внимание как на те особенности, которых не одобряли безусловно, так и на те, которые хотели бы позаимствовать.

Через некоторое время Стам снова пришел поговорить, и на этот раз при встрече присутствовала Сильвия. Я уже свыкся с мыслью, что придет день, когда мы попросим его стать нашим архитектором. Обговаривал с ним различные сорта кирпича, рассказывал, что открытый камин хотел бы облицевать делфтской плиткой, которую я страстно коллекционировал. Обсуждали мы и крышу. У дома, пленившего нас с Сильвией, крыша была соломенная, но когда я заикнулся об этом отцу, тот воскликнул:

— Ни в коем случае! Ты будешь вечно бояться пожара!

Так что соломенную крышу мы отменили.

— Хорошо, тогда я закажу лимбургский шифер.

Мы вдохновенно уносились мечтами в строительство воображаемого дома. Какими сделаем водосточные трубы? А окна?

Стам опять явился с рисунками, но даже перед самой свадьбой у нас не было ощущения, что с новым домом надо спешить. Мы пригласили архитектора в Блумендал, и позже он примерно раз в год навещал нас в Эйндховене. С каждым разом рисунки становились все лучше, в большей степени по инициативе Сильвии, которая переносила все планы на миллиметровую бумагу, так что знала дом как свои пять пальцев еще до того, как мы начали его строить. Она знала, в какую сторону будут распахиваться двери, где пройдет водопровод и какая мебель где встанет. Между тем я работал над оформлением каминов.

Мои родители с большим любопытством следили за всеми этими приготовлениями. Наконец в 1931 году отец не выдержал:

— Фриц, не знаю, когда кончится эта депрессия, но цены на строительство сейчас ниже некуда. Не начать ли тебе наконец этот твой дом? У вас уже трое детей, так что нужно жилье попросторней.

Вот так мы и приступили к строительству нашего «Вилевала». Он был выстроен на земле моего отца по проекту Стама, таким, каким мы хотели его видеть. Он создал для нас дом-мечту, дом, в котором мы с тех пор так счастливо живем.

Больше ответственности

В 1935 году на ежегодном собрании акционеров я был назначен помощником управляющего директора. Это расширило мою зону ответственности. Годом позже Франца Оттена назначили управляющим директором — единовластным, в то время как мой отец оставался президентом. Затем в 1939 году мой отец стал председателем наблюдательного совета, Оттен — президентом, а ван Валсем, Лаупарт и я стали при нем управляющими директорами. В целом в течение этих нескольких лет в руководстве компании произошло больше изменений, чем когда-либо ранее, — ведь мой отец был единоличным президентом компании в течение семнадцати лет.

Полагаю, этот процесс начался в 1935 году, когда в авиакатастрофе погиб мой зять Сандберг. Это печальное событие так потрясло моего отца, что заставило по-новому задуматься о будущем «Филипса» и необходимости увеличить число руководителей. Затем случилось так, что в 1936 году отец серьезно пострадал от пищевого отравления. Поначалу мы думали — пустяк, но в течение нескольких месяцев он был прикован к постели, и почки его оказались поражены. Отцу было шестьдесят два года. Он вдруг осознал, что тоже смертен и что необходимо сделать соответствующие приготовления. Наиболее важным следствием этого решения стало то, что в предвоенные годы на плечи Оттена легла вся полнота ответственности за концерн. Мой отец любил его и высоко ценил его честность, решительность и огромную работоспособность, так же как и умение быстро схватывать суть дела.

Между тем еще до того, как стать заместителем управляющего директора, я принялся посещать еженедельные заседания правления, на которых каждый докладывал о достижениях подотчетных ему подразделений. Лаупарт, только что вернувшийся из поездки, пересказывал новости, полученные от руководителей заморских филиалов. Ван Валсем сообщал, как прошли переговоры с различными партнерами и конкурентами. Оттен толковал о финансовых вопросах и наших зарубежных вложениях. Я скромно вставлял словечко касательно наших новых изделий. Отец внимательно всех выслушивал, задавал вопросы, подводил итоги. Это все было в высшей степени поучительно.

Вследствие Великой депрессии каждая страна старалась оградить свою промышленность от внешней конкуренции посредством введения торговых квот и пошлин на ввоз. Чтобы сохранить наши позиции на рынке, зачастую приходилось строить новые заводы или расширять старые. К примеру, лишившись возможности ввозить радиоприемники в страну, которая традиционно закупала у нас товар, пришлось наладить производство приемников на месте. В этой связи в Голландии могло сложиться впечатление, что мы вывозим капитал и обеспечиваем занятость иностранным рабочим, но это было не так. Опыт подсказывал, что при наличии своего завода в некой стране общий объем импорта в эту страну фактически возрастает. Это происходит потому, что когда начинает работать наш завод за границей, возрастает объем заказов на детали, станки и измерительное оборудование из Эйндховена. Занимая все более заметное место на этом рынке, мы получали также и больше запросов на специфические изделия, потребность в которых у отечественной промышленности была незначительна.