Альф Якобсен - Линкор «Шарнхорст»

• Название: Линкор «Шарнхорст»
• Автор: Альф Якобсен
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14578-8

Линкор «Шарнхорст», самый мощный корабль фашистской Германии, был грозным врагом полярных конвоев, доставлявших военные грузы в СССР. В ходе подробно описанного крупнейшего морского сражения войны, состоявшегося 26 декабря 1942 года у мыса Нордкап, «Шарнхорст» был потоплен британской группировкой во главе с линкором «Дюк оф Йорк». Из экипажа численностью около 2000 человек спаслось только 36 моряков. Параллельно с основной линией повествования автор рассказывает, как экспедиции, организованной им, удалось обнаружить останки «Шарнхорста» в Баренцевом море на глубине 300 метров в точке, оказавшейся на большом удалении от зафиксированной официально. Подробно и увлекательно рассказывается о работе участников норвежского Сопротивления, которые вели наблюдение за немецкой военно-морской базой в северной Норвегии, где находилась якорная стоянка «Шарнхорста». Прослеживаются судьбы людей, оказавшихся в центре тех трагических событий.

---

«Мне повезло. Я находился высоко на смотровой площадке и почувствовал удар струи воздуха, когда снаряд просвистел прямо надо мной. Один матрос был убит, лейтенанту оторвало ногу, несколько человек были легко ранены. Когда я поднялся, то увидел всю картину. Снаряд снес всю решетчатую („матрасную“) антенну. Носовая радарная установка была полностью уничтожена»,

— так рассказывал Гельмут Бакхаус, который находился на высоте в 38 метров над палубой и поэтому видел все, что произошло после разрыва снаряда.

Лишившись своей новой радарной станции Seetakt, «Шарнхорст», по существу, ослеп. Британские радары были способны обнаруживать корабли на дальностях от 40 до 50 километров. Правда, линкор имел резервный радар, но он был установлен на кормовом дальномере и имел дальность действия всего 8–10 километров. Таким образом, один удачный выстрел существенно снизил боеспособность «Шарнхорста».

На борту немецких эсминцев возникло большое недоумение, когда сигнальщики в 9.30 увидели на фоне штормовых туч вспышки осветительных снарядов и услышали грохот артиллерийских выстрелов в 15–20 километрах к востоку. И опять произошло нечто странное: Бей не запросил помощи, а Рольф Иоханесон, в свою очередь, не рискнул принять самостоятельное решение. Вместо того чтобы пойти на выручку «Шарнхорсту», Иоханесон продолжал вести поиск в юго-западном направлении, хотя это направление было ошибочным.

По всей вероятности, Бей вообще не использовал радар «Шарнхорста» в тот момент, когда он был уничтожен. Поэтому в первой радиограмме, отправленной в 9.55, речь шла только об одном крейсере:

«НАХОЖУСЬ В КВАДРАТЕ АС4133. ПОДВЕРГАЮСЬ ОБСТРЕЛУ, ВЕРОЯТНО, КРЕЙСЕРОМ [С НАВЕДЕНИЕМ] ПО РАДАРУ».

Таким образом, «Шеффилд» и «Белфаст», которые огонь не открывали, остались незамеченными.

Координаты, указанные Беем, т. е. квадрат АС4133, находились гораздо дальше к северо-востоку, что вызвало еще большую путаницу.

«Указанная позиция неправдоподобна. Что делает „Шарнхорст“ на удалении более 50 миль к северо-востоку от зоны поиска?»

— раздраженно писал Рольф Иоханесон в дневнике. Он, естественно, не знал, что при шифровке радиограммы была допущена ошибка. Вместо АС4133 следовало указать АС4199, и тогда вся ситуация выглядела бы совершенно иначе.

Боевая группа находилась в зоне операции почти три часа, и почти все потенциально возможные ошибки были совершены. Ветер усиливался, а эсминцы сопровождения «Шарнхорста» были отправлены в никуда. Два из них неправильно истолковали приказ Бея и сильно сбились с курса; остальные боролись с встречным ветром и сильными волнами, зачерпывая огромное количество воды.

«Видимость уменьшилась до 300 метров. Ситуацию усугубляет большой вес носовых артиллерийских башен. Скорость снижена до 15 узлов, но волны все равно сильно заливают. Глубинные заряды смыло, а расчетам зенитных орудий пришлось уйти с поста, потому что они вполне могли захлебнуться»,

— так рассказывал Ганс-Дитрих Лау, один из опытных моряков Z-38. «Шарнхорст» вел артиллерийскую перестрелку с неизвестными крейсерами и лишился своего носового радара. Контакт с эсминцами был утерян. Возникла опасность того, что взаимное доверие Бея и Иоханесона, а также и связь между ними будут утеряны. Командующий эсминцами больше не знал, где находится Бей; он вообще никакого представления не имел о намерениях Бея. Самому же ему не хватало находчивости и смелости действовать по собственному усмотрению. Позже Иоханесон писал так:

«Примерно в 9.30 мы заметили за кормой вспышки осветительных снарядов, дистанция была около 12 миль. Бей сообщил, что его обстреливает какой-то крейсер. Я не считал себя вправе прекратить поиск конвоя, на имея прямого приказа. Бей имел в своем распоряжении лучшие на то время средства радиосвязи и радарные установки, и поэтому у него должна была быть полная информация. Но я, конечно, был обеспокоен тем, как начинают разворачиваться события».

Именно в этот критический момент, в 10.02, на «Шарнхорсте», наконец, впервые было получено сообщение об обнаружении конвоя. Корветен-капитан Роберт Любсен, капитан U-277, совершая четвертое патрульное плавание, в это утро взял курс на остров Медвежий, чтобы счислением уточнить свое местоположение. В 9.25 он заметил скопление судов, которые из-за шторма и опасности столкновения шли с включенными ходовыми огнями.

«Неожиданно обнаружил конвой, не менее 30 судов, дистанция 3000 метров. Видны ходовые огни. Курс около 90 градусов»,

— такова его запись в дневнике.

И вновь была допущена фатальная ошибка. Любсен знал, что он сбился с курса на 40–50 миль, однако, несмотря на это, тут же указал свои координаты, не отметив, что нужно внести поправку:

«КОНВОЙ В КВАДРАТЕ АВ6365».

Он вполне резонно решил, что наткнулся на конвой, но скорее всего были замечены четыре корабля из 36-го дивизиона эсминцев коммандера Фишера, находившегося на борту «Маскетира», который присоединился к конвою накануне.

«У нас была трудная ночь в штормовом море, мы старались не потерять конвой, шедший со скоростью всего в 6 узлов. Я заметил за кормой, на дистанции 5 миль, преследующую меня подводную лодку и хотел с ней расправиться, но дивизиону было приказано присоединиться к крейсерам Боба (Роберта) Барнетта после первого боя с „Шарнхорстом“, и поэтому мы на большой скорости пошли курсом на север. Погода была ужасная, шторм продолжался».

Любсен заметил, что ходовые огни на судах союзников выключили, а потом вдруг понял, что его обстреливают. Однако 27-летний капитан, родом из Ольденбурга, не растерялся и не пошел на погружение. Вместо этого он отвернул в сторону и выпустил два шара, заполненных водородом (типа «Афродита»); к шарам была прикреплена алюминиевая фольга, чтобы создать ложные отраженные сигналы для радара противника. Когда спустя несколько минут он вновь развернулся к северо-востоку, четыре неясных силуэта, замеченных ранее, исчезли. Как на борту кораблей Боевой группы, так и в командном центре в Нарвике сигнал Любсена был истолкован как достоверный. Однако сам Любсен понимал, что указанные им координаты не могли быть правильными. Он, по-видимому, захотел уточнить свои данные, и поэтому в следующей радиограмме, отправленной в 10.25, подстраховывая себя, сообщал:

«ВСТРЕТИЛ КОНВОЙ. ВИЖУ ХОДОВЫЕ ОГНИ. ПОЗИЦИЯ УКАЗАНА ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО».

В 11.45 он выдал дополнительную информацию:

«ВИЖУ ЧЕТЫРЕ СИЛУЭТА, ЧЕТЫРЕ ЭСМИНЦА, ПОЛАГАЮ В СОСТАВЕ КОНВОЯ, КУРС ВОСТОК, ПОПАЛ ПОД ОБСТРЕЛ, ВЕДУ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ».

У получателей всех трех радиограмм Любсена сложилось впечатление, что он имел контакт с конвоем в течение нескольких часов — с момента первого сообщения о том, что в 9.25 замечены судовые ходовые огни. Все утро капитан цур зее Петерс неоднократно просил передать сигнал, по которому Боевая группа и подводные лодки «Железной бороды» могли бы запеленговать его, однако Любсен решил этого не делать. В 13.00 он записал:

«Контакт утерян, и поэтому сигналов о своих координатах передавать больше не буду».

Только в девять вечера Любсен передал дополнительную информацию в виде новой радиограммы:

«СИГНАЛ В 9.45 ЧИТАТЬ КАК АС4421».

Он совершенно недвусмысленно уведомлял о том, что первая позиция была указана с ошибкой порядка 50 миль. Однако эта информация запоздала; уже ничего нельзя было изменить.

Самое интересное, что на основании сообщения Любсена можно было сделать правильный вывод о том, что конвой находится к северо-западу от Боевой группы. Обладай Бей необходимой решимостью, он еще смог бы изменить ход событий. В конце концов, он находился в зоне досягаемости конвоя, так что вполне мог развернуться, попытаться справиться с крейсерами и догнать конвой. Жестко критикуя действия контр-адмирала Бея, Дёниц впоследствии писал:

«Шарнхорст» значительно превосходил крейсера по вооружению, по мореходным качествам и, самое главное, по огневой мощи. По сравнению со сравнительно легким вооружением крейсеров, у него были тяжелые 28-см (11-дюймовые) орудия, а также и артиллерия среднего калибра. С учетом этого превосходства есть все основания полагать, что после установления контакта этим утром следовало принять и вести бой до конца. После того, как британские крейсера были бы уничтожены или, по крайней мере, приведены в небоеспособное состояние, конвой, как созревший плод, сам упал бы в руки «Шарнхорста».

В действительности же Бей применил совершенно иную тактику. Он отошел и совершил широкий разворот на северо-восток. Он, вероятно, вспомнил, как обсуждал с Петерсом и Шнивиндом вопросы применения тяжелых орудий в Арктике. Они тогда согласились, что в это время года в районе 73 градусов северной широты светлее всего в интервале от 11.22 до 12.07. Если бы Бей провел атаку с севера, то вражеские корабли оказались бы впереди, и их силуэты можно было без труда рассмотреть на фоне южного горизонта. В этом случае можно было точно навести тяжелые орудия «Шарнхорста» на цель — даже без применения радара. На бумаге все выглядело хорошо, но Бей опять не проинформировал Иоханесона о своих намерениях.