Григорий Медынский - Повесть о юности

• Название: Повесть о юности
• Автор: Григорий Медынский
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Детская проза
• Год: 1957

---

Летом Полина Антоновна ездила с мужем в Сочи — наслаждалась, как она говорила, морюшком. Муж любил только горы, был страстным путешественником и даже в эту поездку не вытерпел и с рюкзаком за плечами отправился в Красную Поляну, чтобы еще раз подняться на свои любимые Ачишхо или Аибгу. Полина же Антоновна любила море. Она как-то терялась перед застывшим величием гор, они рождали в ней мысли о ничтожестве человека, давили, угнетали ее. Море, наоборот, бодрило, — оно было для нее воплощением бесконечного движения и жизни, все равно — ласковое оно или гневное в своей неукротимой силе.

Полина Антоновна могла без конца сидеть на берегу, следить за переливами красок, теней, солнечных бликов, слушать шепот, вздохи волн или скрежет камней во время шторма — и вместе со всем этим жить и думать.

С душой живою море… Не шумит,
Нет! — море говорит!..

И первое время Полина Антоновна совершенно отдалась наслаждению морем, спокойной жизнью, ничегонеделанием. Лежала на пляже, болтала с женщинами, купалась, гуляла, ходила с мужем по концертам, ездила на озеро Рица с его холодной, зеленоватой водой, поднималась на гору Ахун, любовалась оттуда вечерним солнцем, голубыми туманами, расстилающимися по долинам, потом, позднее — луной, выплывающей из-за горных вершин. Хотелось ни о чем не думать, ничем не заниматься. И только по мере того, как подходил к концу отпуск, стали вспоминаться «воробышки», школа, стали возникать мысли о приближающемся новом учебном годе.

Полина Антоновна не терпела формальной, лишенной души работы, когда на всех собраниях и во всех беседах классного руководителя с его питомцами стоят одни и те же вопросы: «посещаемость, успеваемость, дисциплина». И через неделю опять: «посещаемость, успеваемость, дисциплина». А так как подобного рода руководитель обычно бывает недоволен и успеваемостью и дисциплиной, то и получается постоянное, надоедливое зудение, которое быстро перестает действовать — к нему привыкают.

Полина Антоновна, наоборот, всегда старалась придумать что-нибудь новое и интересное, что внесло бы разнообразие, новый смысл и содержание в жизнь класса, после чего можно поговорить и об успеваемости, и о дисциплине, и о чем угодно.

Правда, особенно интересного она на этот раз ничего не придумала. Содержанием своей работы с классом в предстоящем году она решила взять тему «Моральный облик советского молодого человека».

Мысли о школе становились все навязчивей и упорней, а вслед за ними всплывали и другие вопросы, требовавшие разрешения. Довольна ли она своим классом? Довольна ли она собой? Довольна ли результатами прошлого года?

Ребятами она была довольна: ребята как ребята, немного ленивые, немного шаловливые, одни — получше, другие — похуже, а в общем — неплохие ребята. Для нее они уже не были чужими, навязанными ей директором. Они стали ей близкими и дорогими. Ей нравилось своеобразие их умов и характеров, ей интересно было, кто и в каком направлении пойдет в своем, уже наметившемся развитии.

Полина Антоновна любила этот возраст — весеннюю пору человеческой жизни, пору наибольшей свежести и остроты впечатлений, пору неожиданностей и открытий, когда весь мир раскрывается перед человеком во всем своем многообразии, сложности и красоте. Все еще только начинается, все — впереди, но кажется, что уже так много пережито и перечувствовано, что ты все знаешь, все можешь и нет для тебя никаких преград! Пора становления характеров, моральных оценок и идеалов, вопросов, на которые необходимо отыскать ответы, пора дружбы и первой любви. Она, эта пора, никогда не повторится, а ее так мало иногда ценят! Старая песня: юность, не понимающая самое себя!

Была ли она довольна собою?.. О себе Полина Антоновна могла только сказать, что сил она не жалела. Ну, а что из этого вышло — об этом трудно еще судить. Многое сделано, многое не доделано. Серьезнее нужно заняться Васей Трошкиным, разобраться в Саше Прудкине, продумать всю линию работы с Сухоручко — с ним ли бороться, за него ли бороться? Несомненной своей недоработкой она считала то, что ей не удалось сколотить в своем классе крепкое, активное ядро. Она в самом начале ошиблась в выборе руководства класса, а потом не сумела ни воспитать, ни заменить его.

Этот вопрос нужно решать и прежде всего вопрос о Рубине.

Полина Антоновна рассчитывала, что за лето он кое-что продумает, многое поймет и смягчится. Но Рубин ничего не понял. Даже наоборот: его отношения с классом все больше обострялись и портились.

Началось с того, что Витя Уваров рассказал ребятам, как Рубин попал в «мастера спорта». Летом они жили на даче по соседству, в одном поселке, и вечерами вместе играли в волейбол. Рубин начал командовать, указывать, даже покрикивать, и за это кто-то из игроков дал ему прозвище: «Лео — мастер спорта». Эта кличка «присохла» к Рубину и теперь перешла в школу.

Рубин отвечает урок, — отвечает, как всегда, хорошо, на пять. В классе вдруг раздается ироническая реплика:

— Лео отличается!

Посмотришь на него — действительно отличается! На лице — скрытое довольство собой, в интонациях — пренебрежительная легкость: «Это — пустяк! Это ясно! Это само собой разумеется!»

Вот при какой-то заминке в ответе вызванного к доске ученика Рубин поднимает руку. Явление обычное, но в классе слышится опять насмешливое замечание:

— Лео торопится!

Лео действительно поторопился — замявшийся ученик подумал и нашел нужную формулировку сам. Рука Рубина опускается под чью-то злорадную усмешку.

Полина Антоновна хорошо видела, что кличка бесит Рубина. Но он привык владеть собой, он считал ниже своего достоинства обижаться на ребят, на все их реплики и замечания, которые не мог не слышать. В ответ на все это саркастическая улыбка кривила его губы, и чем больше портились его отношения с классом, тем чаще она появлялась.

Начались спортивные соревнования за честь класса. Борис опять возглавил футбольную команду и решил во что бы то ни стало взять у девятого «А» и его горбоносого капитана Прянишникова реванш за прошлогодний позор. Рубин был назначен капитаном команды волейболистов. Сначала дело шло хорошо, но потом, как раз при встрече с девятым «А», Рубин стал играть небрежно: бил и с правой и с левой руки, гасил мячи без пасовки и в короткое время проиграл семь мячей. Ребята, наблюдавшие со стороны, только покачивали головами.

— Лео показывает класс! — проговорил Игорь Воронов.

— На себя играет, — согласился Борис.

Но Рубин все свои неудачи пытался свалить на команду.

— Плохо пасуете!.. Выше подавайте!.. Играют, как мертвые! — покрикивал он.

Команда сначала молчала, потом начала ворчать, переругиваться, так что судивший игру Александр Михайлович был вынужден оштрафовать ее на три очка «за разговорчики». А во время перерыва ребята подняли настоящий бунт.

— Ты что мастеришься?.. Все в мастера лезешь? Почему не пасуешь? Все сам да сам!

Рубин обиделся.

— Если я не так играю, я могу и не играть! — заявил он.

— Ну и не играй! — выкрикнул Вася Трошкин. — Ребята! Кто вместо Лео? Борис, становись!

— У меня тапочек нет, — ответил Борис.

— Ребята! У кого тапочки есть? — взывал неугомонный Вася, но лишних тапочек ни у кого не было, а к Рубину обращаться не хотели.

Тапочки нашлись самым неожиданным образом — их предложил Прянишников. Это поразило Бориса. Он считал себя не злопамятным человеком, но после прошлогоднего состязания с восьмым, теперешним девятым, «А» у него осталось к нему неприязненное, хотя и глубоко скрытое чувство. И вдруг именно си, Прянишников, предложил Борису свои тапочки, хотя играть Борис сейчас будет против его класса.

Борис молча протянул ему руку и, наскоро переодевшись, стал на место Рубина. И когда ребята рассказывали потом обо всем этом Полине Антоновне, Борис особенно подчеркнул то обстоятельство, что тапочки ему дал представитель противников, а Рубин свои даже не предложил.

— Вы понимаете, Полина Антоновна? Так и ушел!

Полина Антоновна с интересом смотрела на его возбужденное лицо. С самого начала года она заметила сложные отношения, завязавшиеся между Борисом и Рубиным. Рубин, при всей своей гордости, старался дружить с Борисом, заговаривал с ним, даже заходил как-то к нему домой, под предлогом, что у него не выходит задача. Борис, наоборот, всячески норовил поддеть Рубина. Иногда это получалось как бы в шутку, иногда — всерьез, а порою даже со злом.

Так именно — по-настоящему, со злом — он ополчился на Рубина, когда речь зашла о распределении докладов, которые нужно будет делать на классных собраниях.

Ребята охотно приняли общую тему классной работы, предложенную Полиной Антоновной: «Моральный облик советского молодого человека». Потом эту тему стали разбивать на ряд отдельных вопросов и распределять их между ребятами для докладов: «Общественная активность советского человека», «Любовь к матери-родине», «Мое место в жизни», «О комсомольской чести», «О совести», «О дисциплине», «О труде».