Ланс Хорнер - Дьявол

• Название: Дьявол
• Автор: Ланс Хорнер
• Издательство: Детская книга
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-8270-0063-9

Приключенческий роман переносит в драматический XIX век, к экзотическим южным материкам. Это первый перевод романа на русский язык и первое издание Ланса Хорнера в нашей стране.

---

— Бастинадо?

— Проклятый, чертов, вздорный, старый изверг собственной персоной! Старик! Капитан! Так его называют на баке, потому что он самый кровожадный капитан невольничьего флота. Ох и любит пороть. Отбивную из человека может сделать. Любит смотреть, как опускается плеть, и слушать, как кричит бедняга. Все голову ломают, кто же будет первым в это плавание. Уж больше недели плывем, а ни одной «кошки» не всыпал, но уже скоро, погоди и увидишь.

Иногда он дает поиграть с «кошкой» Большому Жалу, а иной раз и сам сечет, но именно в открытом море он входит в самый раж. Выберет себе негритоса и давай его сечь каждый день, а сам стоит рядом и смотрит, и слюни текут через губу, и бриджи раздуваются во все стороны. Матросы говорят, что он сечет свою бедную черномазую сучку каждую ночь, и мы надеемся, что так оно и есть, потому что это удерживает его от того, чтобы сдирать мясо с наших спин.

— Я слышал крики в его каюте. — Рори начинал понимать не которые звуки, которые не мог объяснить.

— Есть такие, кто получает удовольствие от того, что истязает других. Старик Бастинадо один из них. Так пусть получит свою порцию от черномазой шлюхи, если хочет. Он привел ее на корабль в Фернандо По во время последнего плавания. Купил ее у прыщавого негритоса, который продал ее ему первому, говоря, что она его родная сестра. Старик ни разу не отпустил ее с корабля ни в Гаване, ни в Порт-о-Пренсе, ни в Бриджтауне, нигде. Тсс! Постарайся сойти на берег на Мадейре. Мне пора.

Тим глянул через плечо на приближающуюся тень и исчез. Рори повернулся, увидел, что это Мэттьюз, первый помощник капитана, и пожелал ему доброго вечера, прежде чем вернуться в каюту и провести еще одну ночь, обхватив колени или вцепившись в тонкий матрас. Когда же он спал, Карма бежала за ним, преследуя его с кнутом в руке, и когда в конце концов он уступал, трепеща у нее в руках, она превращалась в Тима, плоть которого, вместо того чтобы быть твердой и мускулистой, была мягкой и гладкой. Он просыпался в поту и тяжело дышал. Потом засыпал как следует.

Когда они прибыли в Фуншал, как Рори и предполагал, на берег его не пустили, но он мог пройтись вдоль причала. Казалось невероятным, что произошла такая смена климата: после холодных туманов и заморозков в Ливерпуле удивляли этот благоуханный воздух, распустившиеся цветы, улицы, покрытые фиолетовыми лепестками джакарандовых деревьев, и холмы, малахитовые и аметистовые, поднимающиеся прямо из моря. Трудно было поверить, что всего за несколько недель до этого в Шотландии он замерзал как собака.

Он искал глазами женщин, но те немногие, которых он видел во время своей короткой прогулки, ничего из себя не представляли, так как были закутаны в черное с головы до ног на манер «капот-э-капелла», что делало их такими же привлекательными, как и прошлогоднее сено, которое ветер гнал по улице. Лица их были закрыты, и можно было только догадываться по массивным черным драпировкам, были ли они молоды или стары, худы или толсты. О том, что рядом с портом были публичные дома, он слышал из разговоров матросов, но если их обитательницы были похожи на девок из «Кровавой вражды» в Ливерпуле, вряд ли он многое терял. Он бы с удовольствием прогулялся с Тимом. Хорошо было бы поговорить с кем-нибудь и еще раз почувствовать твердь земную под башмаками, но ему надо было возвращаться на судно проверять бурдюки и бочки с вином.

Когда последний ворчливый портовый грузчик доставил последнюю бочку на палубу и последний матрос лениво спустил ее в трюм, работа Рори закончилась, но даже теперь он не мог сойти на берег. Большинство моряков покинуло судно, и Рори остался единственным офицером на борту. Обязанностей у него было мало, практически ему нечего было делать, кроме как стоять на палубе, облокотившись о перила, и глазеть на торговцев корзинами и украшениями, которые, почуяв, что корабль опустел, уже собирали свои пожитки и отправлялись восвояси. Когда они разошлись, он поднял глаза к дымчато-пурпурным вершинам гор и стал смотреть, как зажигались мерцающие звездочки свечей в горных домишках.

Картина эта напомнила ему, что он не зажег кормовой фонарь, и он стал подниматься по ступеням на шканцы. Его трутница осветила все вокруг на мгновение, и он заметил движение, которое тотчас же поглотила тьма. Он зажег сальную свечу в фонаре, опустил стекло и сделал шаг назад из круга света. Ожидая, пока его глаза привыкнут к темноте, он опять почувствовал движение — около бизань-мачты.

Он бесшумно и осторожно ступал по палубе, подкрадываясь к мачте, все тело было в напряжении, готовое к любому повороту событий. Странно: то, к чему он подкрадывался, не шевелилось. И, когда он достиг мачты и украдкой прошелся вокруг нее, пальцы его коснулись чего-то мягкого, и он почувствовал странный аромат: тяжелый запах пачулей, смешанный с почти всепоглощающим благоуханием мускуса. Источник этого аромата по-прежнему не двигался, а так как пальцы Рори продолжали разведку, они нащупали упругие груди и тугие соски женщины, затем скользнули вниз по обнаженному животу.

Кто бы это ни был, какая-нибудь шлюха из города, проникшая на корабль, или, может быть, Карма, на ней не было ни лоскутка одежды. Она была в чем мать родила. Затем, пока его пальцы все еще вели разведку, их подбадривали неистовые действия женских пальцев у него под одеждой, и теперь он знал наверняка, что это была Карма. Бесспорно, никакое другое тело не могло быть таким сладострастным, как ее. Пока пальцы женщины продолжали блуждать по нему, она прижалась к нему, стеная и вздрагивая, прижимая его тело к мачте. Очарованный этим присутствием, которое он чувствовал, но не видел, Рори забыл про все кроме ее близости и огня ее движущихся пальцев, которые, казалось, вот-вот ввергнут его в совершенно другой мир.

Он с шумом поймал воздух, отстраняя ее пальцы, и в этой экстремальной ситуации нашел только грубые слова для нее:

— Что здесь происходит? Вы — с голой задницей, голая, здесь, на палубе?

Она отпустила его, но прошептала, прижав свой рот к его:

— Я устала от своей маленькой каюты, в которой провожу так много дней. Хочу почувствовать легкий бриз своей кожей, целуя его. Монго, его нет. Делаю, что хочу.

Она высвободила пальцы из его обороняющейся руки и возобновила свои усилия. Рори встретил их с такой готовностью, что удивил даже Карму, и она продолжала с еще большим неистовством, удерживая его вес в своих сильных руках.

— Ты молод, белый человек с золотыми волосами, и ты самый настоящий мужчина. Карма хочет тебя, и Карма будет обладать тобой сейчас и здесь. Сейчас же!

Рори с шумом вздохнул, прижимаясь к ней.

— Иди ты к черту, женщина, я тоже хочу тебя, и это так же верно, как то, что у меня за спиной мачта, но ты же наложница капитана Спаркса, и, черт меня возьми, если меня поймают сопящим с его девкой…

— Они зовут тебя Рори, да? — Она схватила его зубами за нижнюю губу.

— Зовут, ну а при чем тут я, я не хочу отведать «кошки», если придет капитан и увидит нас здесь.

Он нагнулся, чтобы поднять бриджи, которые спали до щиколот.

— Ты голая, и я почти уже тоже!

— Но он не вернутся сегодня ночью, Рори. Капитан, он в Фуншале, и он очень счастлив там, потому что у него новые женщины, с которыми играть. Он говорить, он не возвращаться до утра, и я думаю, капитан очень любит Фуншал, потому что он всегда оставаться на ночь, когда мы здесь. Он думать, что запирать меня в своей каюта, но Карма находчивая. Она вылезать. У нее есть ключ, который Монго — он думает, — он потерял как-то очень давно. Ты иди, Рори.

— Куда иди?

— Лучше в каюте капитана, да?

Ее алчный рот дразнил его, пока колени у него не стали ватными.

Впервые в жизни Рори был с женщиной, к которой ему не надо было наклонять голову для поцелуя, и ей не надо было вставать на кончики носков, чтобы дотянуться до рта. Раз капитана нет, что ж церемониться? Руки его обхватили ее, и теперь, когда силы вернулись к нему, он схватил ее и сильно прижал к себе. На этот раз уже она пыталась высвободиться от него.

— Ты идешь, Рори? Давай, Карма покажет тебе еще?

— Черт возьми, да! Я пойду, куда скажешь, и сделаю все, что захочешь. Сил больше моих нет.

— Тогда малыш Лизи или, может быть, рыжеволосый Тим тебя не устраивают?

— Что ты имеешь в виду, черт возьми? Я тебе не гомосек какой-нибудь, я не бегаю ни за Лизи, ни за Тимом, ни за кем.

— Тогда бери меня, Рори. Овладей мной так, как никто и никогда еще не владел мной. Приди!

— Подожди, женщина, пока я пуговицы застегну. Потом иди первой, но мне кажется — в моей каюте лучше, чем у капитана.

— Постель у капитана мягкая и широкая, а твоя такая узкая. Не беспокойся, он не вернется.

— Тогда иди давай, а я за тобой.

Он подождал, увидел, что она пошла, как темная полоса на темном фоне, видел, как открылась дверь кают-компании, видел, как ее черный силуэт золотил свет, когда она входила, а потом, дав ей еще несколько минут, чтобы добраться до каюты, он пошел за ней. Он еле слышно постучал в белую дверь каюты и услышал ее приглашение войти. Открыв дверь, он был ослеплен яркой вспышкой света. Все свечи в каюте горели, и Карма прикладывала свою трутницу к последней незажженной свече в настенном канделябре.