Барбара Шеррод - Подруга игрока

• Название: Подруга игрока
• Автор: Барбара Шеррод
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-87322-688-1

На какие только уловки не шла очаровательная Миранда Трой, чтобы избежать нежелательного замужества. Однако, сама того не подозревая, девушка попалась в сети любви.

---

После бессонной ночи в своей собственной постели, той самой, где недавно отдыхал и приходил в себя мистер Гастингс, Миранда явилась к завтраку в гостиной, чтобы объявить о своем полном чудодейственном выздоровлении. Миссис Гастингс смотрела на нее с восторгом, отмеченным такой светящейся любовью, что Миранде стало понятно: ее больше не мучают приступы рыданий по непокорному сыну. Ясно было, ее уверили в том, что он в безопасности… и еще кое в чем. Миссис Гастингс сжимала руку Миранды с пылкой нежностью, словно та была ее дочерью. Это необычайно смущало девушку. Она вспомнила прощальные объятия, в которые мистер Гастингс заключил ее на глазах у собственной матери. Только леди Трой, которая, насколько Миранда могла судить, не подозревала, кем была Шарлотта Деуитт на самом деле, не заметила в этих нежных объятиях ничего удивительного. Все остальные, включая миссис Гастингс, должно быть, прекрасно понимали, что они означают. Миранда боялась, что хозяйка дома может намекнуть на это, но к ее беспредельному облегчению, все, что миссис Гастингс знала или думала, что знала, она держала при себе.

Леди Трой обращалась к дочери с обычными ласковыми словами, надеясь, что теперь с ее крошкой будет все в порядке, и они смогут съездить посмотреть столицу. Это предложение было как нельзя кстати. Миранда в последнее время чуть ли не задыхалась от нехватки воздуха, ей страстно хотелось уехать с Куин-стрит куда угодно. Казалось, только с головой уйдя в изучение парков, садов и дворцов Лондона, она сможет стереть в памяти воспоминания об унижениях, только что пережитых ею, и о непутевом человеке, который навлек их на нее.

Итак, три дамы отправились осматривать столицу. Миранда терпеливо снесла посещение Музея, Тауэра, Собрания восковых фигур. И теперь могла с чистой совестью проводить сколько угодно времени, изучая извилистый пруд, устроенный Нэшем в парке Сент-Джеймс, сады Кейпибилити Браун в Хэрроу-он-те-Хилл и лабиринт в Хэмптон-Корт. Поскольку миссис Гастингс постоянно обеспечивала ее приглашениями на званые обеды, вечера карточных игр, чайные церемонии, танцевальные вечера, загородные прогулки, выезды в театр, Миранда каждый день ложилась очень поздно и была слишком утомлена веселыми развлечениями, чтобы задумываться о запахе волос мистера Гастингса, еще исходившим от ее подушки, или о его галстуке, которым все еще был перевязан ее альбом и который она постоянно забывала уничтожить.

Когда осмотр достопримечательностей утомлял леди Трой и она упрашивала оставить ее на Куин-стрит со своим журналом для дам и стаканчиком негуса[4], Миранда и миссис Гастингс гуляли по столице вдвоем, заглядывали в лавочки, где продавался фарфор, и в картинные галереи, да еще ухитрялись достаточно долго слоняться вдоль книжных прилавков, чтобы Миранда могла еще нарастить уже собранную ею целую башню из книг по садово-парковому искусству, пополнив ее томиком Уотли или Прайса, или же «Заметками по теории и практике формирования парковых ландшафтов», написанную рукой самого мастера. Именно в один из таких походов миссис Гастингс, не в силах сдерживать порыв чувств, сжала Миранде руку и прошептала:

— Дорогое мое дитя, я обещала Чарльзу, что никогда не промолвлю ни слова. Но как же я могу послушаться, если вы и только вы были способны спасти его и успокоить мой возбужденный разум?

Миранду пронзила боль, и она оторвала глаза от книги, которую внимательно рассматривала в углу магазинчика. Она хорошо осознавала, что мистер Гастингс сообщил своей матери о некоторых обстоятельствах вышеупомянутого «спасения», однако надеялась, что эта женщина никогда не унизит ее каким-либо намеком на них. Она испытала острое чувство стыда при мысли, что миссис Гастингс известно обо всех непристойностях, на которые Миранда пошла ради спасения ее сына. Ее унижение только усилилось, когда стало очевидным, что миссис Гастингс совсем не осуждает ее, а напротив, питает к ней необычайную нежность.

Еще хуже, чем благодарность этой дамы, был полный ожидания блеск ее глаз. Казалось, в глазах ее светилась возродившаяся надежда на брак Миранды с мистером Гастингсом. Как будто то, что они оказались на грани бесстыдства, каким-то образом связало их, предопределило постоянство их союза. Она бы с радостью открыла миссис Гастингс, что не имеет никакого желания выходить замуж за кого бы то ни было, и уж менее всего за человека, который использует в игре в качестве ставки свою жизнь, рискует жизнью ради собственной забавы и преподносит себя главным образом в отвратительном свете. Но она не могла произнести ни слова, поскольку миссис Гастингс ни разу не упомянула о женитьбе. Идея эта витала между ними, огромная, видимая, неизбежная, и в то же время непреодолимая, как Великая китайская стена. И все-таки пока миссис Гастингс не попыталась воплотить эту идею в слова, Миранда тоже не могла себе этого позволить. Было бы верхом самонадеянности, если не сказать самомнения, если бы она хотя бы намекнула на это.

Миссис Гастингс поспешила успокоить опасения Миранды.

— Чарльз не открыл мне, каким образом вам удалось оказать ему помощь, — сказала она, — и я не буду просить вас рассказать мне об этом. Знание всех подробностей приведет только к тому, что я стану ужасно нервничать, но я не могу удержаться от того, чтобы не поблагодарить вас. Я бы и в самом деле выглядела как бессердечное существо, если бы продолжала делать вид, будто не знаю, что вы сыграли в этой драме роль героини.

Миранда всячески старалась убедить миссис Гастингс в том, что никакой благодарности не требуется, поскольку любой человек сделал бы то же самое для любого другого человека, оказавшегося в трудном положении, и что слова признательности только заставляют ее краснеть. Однако миссис Гастингс это отнюдь не заставило замолчать.

— Разумеется, я ничего не скажу вашей матери, — продолжала она. — Этого нисколько не опасайтесь. Тем не менее я позволю себе воспользоваться случаем и отблагодарить вас таким образом, что это надолго останется у вас в памяти!

Когда она делала это заявление, глаза ее светились любовью, и Миранде не оставалось ничего другого, кроме как с ужасом думать о том, что же миссис Гастингс собирается предпринять.

Однажды вечером таинственная загадка разрешилась. Прошла уже целая неделя после отъезда мистера Гастингса из дома на Куин-стрит, когда Миранда, войдя в изящную овальную гостиную, мебель которой была выдержана в бледно-золотистых, ярко-зеленых и слоновой кости тонах, вдруг оказалась представленной сэру Хамфри Рептону. После того как Миранда, у которой перехватило дыхание, поблагодарила миссис Гастингс, пожилая дама поспешила удалиться, оставив ее наедине с этим великим человеком. Сидя рядом с ним на достойном короля диване, Миранда стала судорожно копаться в памяти, придумывая, что бы такое умное ему сказать. После некоторой заминки, во время которой выдающийся мастер садово-паркового искусства улыбался ей, поощряя к разговору, Миранда набралась смелости и подняла на него глаза, ухватившись, таким образом, за исключительную возможность вблизи созерцать лицо гения.

Хотя ему уже перевалило за шестьдесят, у сэра Хамфри было юное, лишенное морщин лицо. Пышный седой венчик вокруг лысого темени скрывал уши. У него был крупный орлиный нос и большие глаза. Это были глаза человека, который, судя по всему, способен видеть очень далеко. Его тонкие губы были сжаты и как будто выражали одобрение. Руки с тонкими и длинными пальцами он держал на груди. Одет он был просто — черный сюртук, высокий белоснежный воротник, однотонный галстук. Миранде он понравился настолько, что она решила остаться и выслушать бесценные мысли, которые, как она надеялась, сорвутся с его языка, тогда как поначалу ее так и подмывало поскорее улизнуть отсюда.

Оценивающе взглянув на нее, сэр Хамфри промолвил:

— Смотреть на вас гораздо приятнее, чем на моего последнего собеседника, мистера Кокса. Вы, если позволите так сказать, благоприятная перемена. Вам, должно быть, известно, что я глубоко верю в перемены. Еще меня необычайно увлекают приятные перспективы, и я должен поблагодарить вас за то, что вознагражден созерцанием самой приятной из них в этой гостиной.

Миранда выразила признательность за комплименты и, собравшись с духом, высказала свои.

— Я просто восхищена вашей работой, — сказала она. — Умоляю простить меня за повторение того, что вы уже, несомненно, устали слушать. Надеюсь, мои панегирики не навеют на вас скуки и не покажутся подобострастными, но ничего не могу поделать, ваши идеи очень увлекают меня.

— Уверяю вас, моя дорогая, никто еще не уставал слушать, как его хвалят. Только одно превосходит это, а именно слушать, как тебя цитируют. Одним из преимуществ человека, сделавшего что-либо заметное на этом свете, является то, что он вызывает восхищение прекрасных юных дам. Хотя я быстро устаю, это не от скуки, поверьте мне. В январе прошлого года я попал в катастрофу. Мой экипаж перевернулся, когда я возвращался из Эссекса, где гостил у сэра Томаса Леннарда. После этой глупой случайности я остался полуинвалидом. Доктора, в своей беспредельной мудрости, прописали мне средства, которые вызывают сонливость и заставляют меня зевать в самые неподходящие моменты. Вы должны обещать мне, что если я задремлю в момент произнесения вами комплимента или цитаты, то вы мне их доскажете, когда я снова проснусь. Мне бы не хотелось пропустить ни одного доброго слова, сказанного в мой адрес. Я стараюсь заснуть, только когда меня высмеивают, подвергают презрению, топчут в грязи, что бывает довольно часто.