Анри де Ренье - Полуночная свадьба

• Название: Полуночная свадьба
• Автор: Анри де Ренье
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-8189-0700-7

Милая и нежная сирота Француаза де Клере, поселившись в доме своей тетки, попадает в водоворот светской жизни. За ее руку и сердце начинается отчаянная борьба. Слухи, интриги, козни сплетаются в изящную паутину, которая опутывает неискушенную юную особу. Сможет ли Француаза пройти через все испытания, распознать настоящую любовь и стать счастливой?

---

Причиной стычек были результаты просьб о деньгах, с которыми отец иногда обращался к сыну. У графа де Серпиньи оставалось всего лишь каких-то двенадцать тысяч франков дохода, из которых сын отнимал у него каждый год четыре тысячи за сдаваемую отцу квартиру в своем доме на Лильской улице. Старый граф никогда не отсылал своей квартирной платы, не присоединив к ней душераздирающей записки, содержащей горькие жалобы на такой способ обирать старика. Жак де Серпиньи отвечал отцу, что ему стыдно в такие годы играть в карты, вместо того, чтобы подумать о душе. Граф де Серпиньи в самом деле ежедневно играл в клубе свою партию в вист, но иногда она ему обходилась дорого. Тогда он вынужденно прибегал к помощи сына, и тот соглашался дать требуемую сумму лишь в обмен на какой-нибудь предмет мебели или старинную вещь. Старик брыкался и грозил обратиться к ростовщикам-евреям, но в конце концов уступал, заявляя, что не знает человека более жестокого, чем его бессердечный сын.

Таким путем Жак де Серпиньи стал обладателем исторического пистолета, из которого Люк де Серпиньи в вечер битвы при Монконтуре убил гугенотского капитана Жиля де Габодана выстрелом в спину. Пистолет нашли после революции в окрестностях замка де Серпиньи у местных фермеров. Князь де Пранциг жаждал присоединить такой старинный трофей к памятникам наполеоновской эпохи, загромождавшим его воинственный особняк на улице Йены. Князь поддерживал честь своего имени, живя подле Триумфальной арки, в доме, полном мундиров первой Империи, знамен и шашек, у подъезда которого с обеих сторон лежало по кучке из трех пушечных ядер. Каждый раз, когда он заходил к старику Серпиньи, он посматривал на знаменитый пистолет. Отказаться от него в пользу сына старику было тяжело, но Жак де Серпиньи все же своего добился, получив возможность с гордостью показывать исторический пистолет, укрепленный на деревянном щите. Зато портрет Серпиньи, посланника регента, работы Ларжильера, предоставленный ему при жизни, уже не висел на прежнем месте. Его жестоко отнял старик Меньер, на распродаже коллекций которого князь де Пранциг только что его купил.

Г-н де Серпиньи встретил г-жу де Бокенкур и Франсуазу де Клере самым радушным образом. Г-н де Гангсдорф еще не приходил. В ожидании г-жа де Бокенкур с восторгом рассматривала два кресла, недавно приобретенных де Серпиньи. На тканевой обивке их сидений и спинок изображались букетики из разных цветов. Она долго восхищалась красотой работы, удивляясь тончайшему подбору шерсти. Тем временем г-н де Серпиньи провел Франсуазу в соседнюю гостиную — маленькую комнатку, которую украшали лаковые буфетики, два красных и два черных. Франсуаза почувствовала, что он сейчас заговорит с ней, и она наконец-то узнает, почему он пожелал принять участие в устройстве ее брака. Он медлил, положив руку на золоченый замок буфета, точно желал найти более прочную позицию. Она чувствовала легкое любопытство и некоторую тревогу. Г-н де Серпиньи посмотрел на нее серьезно и сухо. Те, кому приходилось вести с ним дела, знали его особенный взгляд, который не забывался.

— Я очень счастлив, сударыня, что моя кузина сообщила мне о проекте, касающемся моего друга г-на де Гангсдорфа. Ей угодно думать, что я имею некоторое влияние на него.

Девица де Клере не перебивала г-на де Серпиньи.

— Мне не надо доказывать вам, сударыня, насколько я считаю себя здесь излишним; вашего присутствия достаточно, чтобы сделать мое ненужным, и г-н де Гангсдорф подтвердит мое мнение лучше, чем кто-либо другой.

Франсуаза слегка наклонила голову в знак благодарности. Г-н де Серпиньи продолжал:

— Если я и согласился на участие в подобном деле, то только из глубокого уважения и почтения к г-же де Бокенкур. Поэтому, сударыня, я рад содействовать столь желательному союзу. Г-н де Гангсдорф богат, а кроме того, он достойнейший человек, какого я только знаю. Вам известны довольно своеобразные условия его жизни и его привычки. Он приложит все свои силы, чтобы сделать ваше существование приятным. Вы займете в его жизни такое место, какое пожелаете. Только… — г-н де Серпиньи поцарапал пальцем резной замок буфета и поднял глаза на Франсуазу. — Я должен сказать, сударыня, что г-н де Гангсдорф по натуре своей очень нерешителен во всех своих делах. Если для покупки стеклянной вещицы ему достаточно одного быстрого и безошибочного взгляда, то чтобы решиться на что-нибудь другое, ему нужно много времени.

Франсуаза ясно поняла, что г-н де Серпиньи берется подтолкнуть г-на де Гангсдорфа принять быстрое решение. Чего взамен он желал за услугу? Г-н де Серпиньи помолчал с минуту. Прислонясь к лаковому буфету, он улыбался в белокурые усы. За его спиной виднелись китайские украшения, привлекавшие своей сложной мелкой архитектурой.

— Я очень люблю г-на де Гангсдорфа, — снова заговорил Серпиньи, — и принимаю в нем живое участие, но весьма жалею о нерешительности его характера, создающей иногда неприятную неопределенность. Поэтому я хотел бы видеть около него человека, способного дать ему хороший совет и побудить его к принятию решений, которые он в некоторых случаях откладывает до бесконечности. В остальном г-н де Гангсдорф превосходный человек; я не сомневаюсь, что он вам понравится, а в особенности, что вполне вам подойдет. — Наступило молчание.

Г-н де Серпиньи стал небрежно играть маленьким золотым ключиком, который вынул из кармана и который в его руках смотрелся символом власти над желаниями г-на де Гангсдорфа.

— Да вот и он сам, наш г-н де Гангсдорф. — Г-н де Серпиньи сделал ударение на слове «наш».

И тут в двери появилась короткая и приземистая фигурка г-на де Гангсдорфа с его немецким сюртуком и гетрами на пуговицах. Он склонился перед девицей де Клере, что-то невнятно бормоча. Его внешность предстала перед Франсуазой в столь комичном и трогательном виде, что девица де Клере невольно ответила приветливо на его поклон. Г-н де Серпиньи, наблюдавший за ней, пришел к выводу, что девица де Клере — неглупая девушка и согласится на брак по расчету, приняв его, Серпиньи, условия. С данного момента он стал развлекать разговорами всю компанию, имея в запасе много историй. Г-жа де Бокенкур слушала его с восхищением, сидя в одном из вышитых цветами кресел. Г-н де Гангсдорф смотрел на девицу де Клере с восторгом и почтением. Первый раз в своей жизни он искренне пожалел о своем уродстве. Сюртук давил ему плечи, гетры теснили ноги, и он мог только наивно утешаться мыслью о своем богатстве. Его состояние, по крайней мере отчасти, возмещало изъяны его наружности. Богат! Он хотел бы заявить о своем состоянии громко и доказать его наличие, выбросив на ковер пригоршни червонцев, которыми он по обыкновению набивал карманы. Однако он не шелохнулся.

Г-н де Серпиньи пригласил в столовую на прекрасно сервированный чай. Франсуаза почувствовала, что у нее сжимается горло и высохли губы. Она взяла стакан лимонада и хотела его выпить, но г-н де Серпиньи, подходивший к столу с г-жой де Бокенкур, резко схватил ее за руку.

— Оставьте, сударыня! Поистине не подобает, чтобы у меня, в присутствии г-на де Гангсдорфа, девица де Клере, внучка великого стекольщица, пила из какого-то гадкого стакана!

Открыв маленький ящичек, он осторожно извлек из него два бокала старинного стекла, изготовленных Гектором де Клере, на которых можно еще увидеть его марку: гриф с огненными крыльями. Господин де Серпиньи бережно поставил их на стол. Г-н де Гангсдорф всплеснул своими мягкими ручками, которые, встретившись, произвели тихий шум. Он решил, что ему представился случай показать девице де Клере, как он богат.

— Серпиньи, я вам даю за них десять тысяч франков.

— Они в самом деле достойны находиться среди ваших сокровищ, мой дорогой Гангсдорф. Не думайте, сударыня, что г-н де Гангсдорф такой же коллекционер, как другие, заточающие свои шедевры под стекла витрин. Он позволяет им жить их сияющей и молчаливой жизнью. Помните ли вы, дорогой мой Гангсдорф, нашу прогулку по лагуне в летний вечер и ту большую чашу, которую мы взяли с собой, чтобы сделать возлияние в честь луны? Вы наполнили ее водой, которая засеребрилась в лунных лучах и которую вы роняли капля за каплей среди молчания ночи. Подумайте, мой дорогой Гангсдорф, насколько та чаша выглядела бы прекраснее в других руках! Я знаю, чьи руки могли бы ее достойно держать. — И г-н де Серпиньи посмотрел на девицу де Клере, которая побледнела.

— Вы так думаете, сударь? У женщин очень капризные руки, — промолвил де Гангсдорф.

Франсуаза взяла со стола драгоценный бокал старого Гектора и стала вертеть его между пальцев. Не успев поднести его к губам, Франсуаза внезапно уронила бокал, и он разлетелся на тысячу кусочков.

Г-н де Гангсдорф в отчаянии закричал и бросился на пол, чтобы собрать кусочки. Он поднялся с осколками в руках. Его доброе лицо изображало горе и ужас.