Наталия Терентьева - Там, где трава зеленее

• Название: Там, где трава зеленее
• Автор: Наталия Терентьева
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-1240-8

Что делать умнице и красавице Лене Воскобойниковой, если мужчина ее жизни — далеко не принц на белом коне и она это прекрасно понимает? Где искать человека, который достоин того, чтобы любить… терпеть, возносить до небес, прощать, верить, надеяться, забывать о себе? Или… он должен найти ее сам?

---

Кристин очень протестовала, видя в этом некоторую скабрезность, требовала сделать хотя бы «Твое — слаще», но название осталось таким. Я тоже протестовала, но, в конце концов, перевод — даже не соавторство. Договор мы ездили подписывать по отдельности и лишь после этого договорились поужинать и, наконец, познакомиться.

Я с ужасом шла на встречу с ней, опасаясь двух вещей. Во-первых, одно дело говорить по Интернету и даже по телефону, когда я могла сказать «Wait!» и судорожно рвануться к словарю. А вот лично… Окажусь ли я на высоте с устным английским? Сейчас как начнет сыпать американским сленгом и неологизмами… Я и в русском-то не всегда успеваю за новой жизнью. Когда Нелькин девятилетний сын недавно сказал пренебрежительно: «Да у них черепа такие невзрослые!» — я, честное слово, просто не поняла. А означало это, оказывается, — «У них родители не серьезные, легкомысленные, не страшные, не крутые».

Второе, чего я боялась, — понятно: потратить весь наш с Варей месячный бюджет. Но не познакомиться с ней я уже не могла. Варя пошла со мной, и я предупредила ее:

— Ничего лишнего в ресторане не заказывай, ясно? А то будем весь месяц есть макароны с хлебом.

— Ура! — ответила мне Варя, чье любимое блюдо, как известно, — вермишель и булка с маслом.

Когда я как-то в отчаянии предложила Варьке, с тоской ковырявшей в тарелке остывшую еду:

— Давай я тебе пирожков, что ли, испеку, а?

— Давай! — с радостью согласилась Варя.

— А с чем ты хочешь?

— С вермишелькой, — ответила, не задумываясь, Варя.

Теоретически можно было пойти в ресторан к Жене. Но он все это время не звонил. И мне самой звонить было неудобно. Этот его Гусев с букетом… И я звоню: «Можно мы к тебе придем, поедим бесплатно? А целоваться мы и сами в общем-то не хотим…»

С Кристин мы договорились встретиться на Тверской, возле бывшего магазина «Наташа». Я со всеми там встречаюсь всю свою жизнь, поскольку точно знаю — уж я-то приду на то место, не ошибусь.

— Какая у тебя машина? — спросила Кристин.

— Мы на метро, — ответила я.

Сейчас она спросит: «У тебя проблемы со зрением?» А какая еще может быть причина, по евростандартам, чтобы почти в сорок лет, всю жизнь работая, не иметь машины.

«Нет, у меня проблемы с головой», — отвечу я. Но Кристин, живущая не первый год в Москве, ничего не спросила.

— Ты нас узнаешь. Я — довольно высокая шатенка с длинными волосами, и у меня очень красивая дочка.

— Почему ты не сказала, что ты — красивая шатенка? И больше выглядишь как блондинка? — спросила по-русски, улыбаясь, очаровательная Кристин, подходя к нам.

Я пожала плечами и протянула ей руку. Вот потому я, наверно, и одна, что никогда так о себе не говорю и не думаю.

Варя последовала моему примеру, смело протянула ручку американке. Похоже, ей очень понравился воротник на короткой кожаной курточке Кристин — из меха неизвестного мне зверька, крашенного в самые разные цвета. Оранжевые, зеленые, ярко-голубые, розовые… Было такое ощущение, что Кристин выглядывает из разноцветной травки. И улыбается хорошей улыбкой женщины, у которой наверняка тоже все в жизни было — и свадьба, и развод, или хотя бы измены… Но она почему-то улыбается — так, словно счастлива нас видеть, а я…

Я тоже улыбнулась.

— Это моя дочь прислала мне из Калифорнии, она сама делает такие штуки… — Кристин погладила мех.

— Какой это зверь? — поинтересовалась я.

— Что ты! — замахала руками истинная американка. — Искусственный!

Я пригляделась. Да и кожа-то не кожа, обыкновенная ткань. Но как красиво — произведение прикладного искусства, да и только.

Кристин предложила далеко не ходить — перейти бульвар и зайти в ресторан «Пушкин», вкусный и стильный… Я выразительно посмотрела на Варю. Мы здесь как-то раз ужинали с Сашей Виноградовым.

Мы сели на первом этаже, отделанном под старинную аптеку, если подняться выше, там можно отобедать в одном из двух разных залов «библиотеки». Кристин тоже здесь бывала, она сразу заказала себе привычные блюда, а я полистала меню, с ужасом понимая — то, что даже в компании с Сашей показалось мне дорогим, на самом деле просто ненормально дорого. Куриная лапша за семьсот рублей… Но я еще дома решила, что мы можем истратить пятьдесят долларов на встречу с Кристин, и поэтому заказала и себе и Варе горячее и мороженое.

За стойкой, вполоборота к нам, стоял человек в плаще, похожем на крылатку. Варя первой обратила на него внимание. Наученная с малолетства тихо сидеть на маминых интервью и не встревать, когда я беседую со взрослыми, Варя дождалась, когда мы с Кристин обсудили еще раз название, и спросила:

— Мам, а почему он не снимает плащ?

— Не знаю, дочка.

Мужчина повернулся, и мы увидели, что под распахнутым плащом у него и соответствующая одежда — белая блуза с пышным воротником, подвязанным лиловым платком.

— Дочка, это, похоже, костюм такой… Он здесь работает… Только непонятно кем…

Мужчина посмотрел на нас, и я поняла, что знаю его, и очень хорошо. Это был дядя Стасик, мой преподаватель марксизма-ленинизма с журфака. Мы-то звали его Стасиком, а «дядей» стали называть после того, как однажды на экзамен одна наша студентка, тоже Лена, пришла с пятилетней дочкой, которую не с кем было оставить. Я так и не поняла, Лена ли подговорила дочку, или она сама сообразила, но девочка постучалась в аудиторию, где несчастная мама в четвертый раз сдавала упертому Стасику экзамен, и сказала:

— Дядя Стасик, поставьте, пожалуйста, маме четверку, а то она меня убьет. Это я ей не даю заниматься. У меня уши болят.

Лена поднялась с места, вся красная от ярости, замахала на дочку и беззвучно закричала. По губам можно было понять, что именно она кричала. Бедная девочка мгновенно заплакала, а Лена еще и страшно замахала на нее руками, не сходя при этом с места. Стасик неожиданно рассмеялся и позвал девочку:

— Заходи, заходи!

Но она, пятясь, закрыла за собой дверь.

Стасик позвал Лену отвечать, хотя я точно видела, что она еще ничего не списала.

— Идите, Коростылева, идите, поговорим!

Он долго мучил ее, красивая тонконогая Лена Коростылева плохо училась по всем предметам, а уж философию марксизма-ленинизма сдать могла только чудом. Но дядя Стасик поставил ей четверку и спросил:

— А кто папа вашей очаровательной девочки?

— Хрен в пальто! — ответила счастливая Ленка. — Чтоб я сейчас тут за четверку давилась, если бы какой папа был! Все! Живем! Стипуха в кармане!

Это был последний экзамен, за который надо было соответственно получить не ниже четверки, чтобы следующие полгода платили сорок рублей в месяц.

Так это именно дядя Стасик стоял сейчас напротив нас в ресторане и смотрел на меня, тоже, видимо, вспоминая. Я извинилась перед Кристин и пошла к нему.

Уже приблизившись, когда разворачиваться было поздно, я поняла, что, наверно, не надо было этого делать. Мне стало ужасно неловко, и я сделала вид, что рассматриваю бутылки за стойкой. Я отвернулась и чуть отошла в сторону, намереваясь потихоньку вернуться к своему столику, а дядя Стасик слегка поклонился и дотронулся до моего локтя:

— Здравствуйте, Лена… мм… Воскобойникова, так ведь? Я вас узнал. Не смущайтесь.

— Здравствуйте, Станислав Игоревич… Вон моя дочка сидит.

— Красивая… а я вот видите, работаю здесь… — он улыбнулся, — аптекарем…

Я не могла удержать естественного любопытства, раз уж он сам сказал:

— И… что вам приходится делать?

— Носить костюм, разговаривать с посетителями, создавать антураж… Простите. — Он увидел, как кто-то из сидящих за столиками помахал ему рукой. — Я еще подойду к вам. Приятного вечера!

Мне было страшно неловко, я кляла себя за журналистское нахальство. Вернувшись к столику, я услышала, как говорит Варя:

— Потому что все ему сказали: «Она тебе — не пара!»

— Вы о ком?

— Это обсуждение сказки «Дюймовочка», — ответила мне Кристин. — Перебираем всех ее женихов: жаб, да, правильно? Так сказать надо? Жаб, потом жук, еще старый крот и…

— Эльфов! — радостно воскликнула Варя.

Она как запомнила в три года, что в конце Дюймовочку встречает король эльфов, так и считала, что «эльфов» — это фамилия, вроде Петров, Иванов.

С большим энтузиазмом Кристин поддержала мою идею о многосерийном фильме для детей с участием кукольного гнома.

— Тебе надо деньги самой искать, — решительно заявила американка.

— А я думала — надо найти продюсера, которому понравится сценарий…

— Это само собой. Но если бы ты нашла деньги, даже только часть, ты бы могла по-другому разговаривать с теми, кто будет делать фильм. Поверь мне, я знаю это очень хорошо. У меня есть опыт.

Я мгновенно представила себя, с растущим животом, в роли просительницы и покачала головой: