Наталия Терентьева - Там, где трава зеленее

• Название: Там, где трава зеленее
• Автор: Наталия Терентьева
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-1240-8

Что делать умнице и красавице Лене Воскобойниковой, если мужчина ее жизни — далеко не принц на белом коне и она это прекрасно понимает? Где искать человека, который достоин того, чтобы любить… терпеть, возносить до небес, прощать, верить, надеяться, забывать о себе? Или… он должен найти ее сам?

---

— Позвони, пожалуйста, почему нет.

Ольга привезла рисунки. Мне они показались несколько слащавыми, Варька тоже неуверенно сказала:

— Красиво… Соня на мою Барби похожа, которой я голову от Русалки приделала…

Ольгина Сонечка действительно несколько смахивала на Барби с розовыми кудрями, а Гном — на диснеевского Ворчуна из Белоснежки. Удивительно, как Варя сдержалась, чтобы не сказать при Ольге, она высказала это позже:

— Мам, но Гном совсем на Женю не похож!..

— А что, он должен быть похож на Женю? С чего это? Ты ведь совсем не так его описывала…

— Ну когда Женя делает вот так щеки, и оттопыривает уши, и хитро улыбается…

Наша художественная дискуссия затянулась до самого сна, я с удовольствием обсуждала с Варей сказку и картинки, понимая при этом, что иллюстрации могут быть совсем другие… Мне бы хотелось чего-то более оригинального… Чтобы не было, как в середине дискуссии высказалась мой соавтор и вдохновитель Варя: «Немножко на фантики похоже…» Хотя и в этом что-то есть — принцип, по крайней мере…

Ночью я опять проснулась, как будто меня толкнули. Я прислушалась — телефон не играл, Варя спала. Полежала, полежала и встала. Порой ночью у меня в голове начинают вертеться мысли, мешая мне спать. Тогда мне надо встать и просто записать их, чтобы они успокоились — что не потеряются. Так обычно и происходит. Но сейчас я села к столику, который служил нам одновременно и письменным, и туалетным, и чайно-кофейным, включила ноутбук, посмотрела минуты две на Варькину физиономию, служившую мне заставкой, и взяла листочек, лежавший среди ее тетрадок.

Я нарисовала Варьку, только хулиганистую, с веселыми, не удрученными мамиными любовными фиаско глазками, с растрепанными волосами, в длинной ночной рубашке. А рядом с ней — существо, похожее на дачного гнома, дарившего Варе подарки в нашей прошлой жизни, и с лицом Жени Локтева. Я не настолько хорошо рисую, чтобы он действительно стал похож на Женю… Но вот такой нос… чуть в сторону… и уши, если их еще оттопырить, и изогнутый в хитроватой улыбке тонкий, суть вдавленный рот… Так, а теперь если это все раскрасить, как это сделала бы Варя… Чуть неаккуратно, но очень стараясь, неумело смешивая краски… Так…

Я посмотрела на листочек, вырвала из ее тетрадки еще один и нарисовала растрепанную Соню-Варю среди кукол, когда Сонечка превратилась в крохотную, ростом с куклу… Вот они, все любимые дочкины красавицы с голубыми и фиолетовыми очами, крошечными носиками и бесконечными ногами. А вот и принц, любимец Вари и жених поочередно всех кукол… Такой вот монстроидальный американский фермер из Голливуда с чудовищными кулаками и маленькими глазками… и с улыбкой идиота… но доброго… на длинных мощных ногах, на которых можно примчаться на помощь в три прыжка… Вот так. Я раскрасила и их. Стала рисовать третью картинку и почувствовала себя нехорошо. Сказки сказками, но моему маленькому, крошечному ребенку надо, чтобы мама иногда давала ему покой. Я легла и сразу уснула.

Утром я проснулась от вопля:

— Мама! Мама! Ой, мама!

— Ты что, Варюша? Что? Что случилось? — Я подскочила на диване.

Варя стояла посреди комнаты, держа в обеих ручках мои раскрашенные листочки.

— Мама, это кто сделал? Это — он?

— Кто… Кто, Варюша? О ком ты?

— Это гном нам прислал, да? Почему ты не забрала его с дачи? А? — Варя заплакала и тут же заулыбалась. — Но ты посмотри, как здорово… Точно так я и представляла… Только платье неправильное… Надо, чтобы цвета морской волны было… и принц страшноватый какой-то… Но Гном какой получился! Мама, ты только посмотри!

— Тебе правда нравится, Варюша? — Я не знала, правильно ли поддерживать у семилетней девочки такую веру в чудеса. Или все-таки надо рационально объяснить появление рисунков.

Она еще поохала, поахала, рассматривая картинки, а за завтраком спросила:

— А мишку Тишку ты еще нарисуешь?

Я внимательно посмотрела на дочь.

— Не забудь, у него одно ухо клетчатое… А я могу раскрасить, хочешь?

— Конечно, малыш…

— Мам, мне кажется, когда ты меня называешь малышом на улице, всем так смешно… Ну какой я малыш…

Однажды, когда Варе было года три-четыре, я раскричалась на нее безо всякого весомого повода. Причина была у меня внутри, повод — тоже. Я даже толком не помню, из-за чего я кричала. Кажется, я ей читала, а она при этом поглядывала на включенный телевизор с новостями, куда поглядывала я… Варя тогда плакала, пыталась словами как-то меня остановить, чтобы я не орала, но чем больше она неумело, по-младенчески уговаривала меня («Неужели у меня никогда не будет доброй мамы?»), тем больше я распалялась. А потом вдруг она совсем расплакалась и стала приговаривать:

— И зачем я родилась? Не надо было мне родиться! Не надо было мне родиться!

Она произнесла эти слова несколько раз подряд, и с меня сошел этот ужасный морок — необъяснимое бешенство, в которое я иногда впадала, когда Варя была маленькой. Лучше бы я так кричала на Сашу Виноградова — тогда или сейчас, и он бы разрыдался, причитая: «И зачем я только родился?..»

Еще неделю я, точнее, мы с Варей увлеченно писали и раскрашивали картинки. Наконец, настал день, когда пора было показывать кому-то книжку.

Что касается сценария, я писала его очень быстро, рано утром, пока спала Варя. Странно, раньше я всегда знала, что для меня часы пробуждения — совершенно непродуктивны в творческом плане. Но сейчас я использовала каждую минуту. Писался сценарий быстро, и это меня очень пугало. Не может быть, что это так просто. Правда, я и со статьями особо никогда не сидела, но здесь…

Я увлеченно строчила и даже подрисовывала картинки там, где я их четко видела. Мы потратили триста рублей на такси, перевезли от Токмачева большой компьютер и принтер со сканером. Теперь работа вообще закипела. Все свои первые картинки я ввела в компьютер и с помощью несложной художественной программы сделала пробные иллюстрации.

Я все оттягивала день, когда надо было звонить в издательства. Сейчас начнут спрашивать: «А у вас есть публикации? А какие? Где? А вы раньше рисовали?» Редко случается, чтобы инженер-электрик рисовал лучше художника, а врач играл бы на гитаре лучше профессионального музыканта. Есть секреты профессии, достаточно нехитрые, которые проходят на первом-втором курсе института. А есть и хитрые, они открываются случайно, или с опытом, или не открываются вообще…

Два дня я обещала себе: «Вот сейчас, вот еще здесь подредактирую и — позвоню…» Причем я знала, что вряд ли мне скажут: «Привозите прямо сегодня!» Скорей всего, у меня еще будет время и перечитать, и подрисовать… Куда девать сценарий, раздувающийся не по дням, а по часам, я даже не представляла. Зато очень хорошо представляла себе горы отпечатанных на бумаге и мегабайты присланных по электронной почте чужих сценариев и книжек, с рисунками и без, совершенно никому не нужных, которыми завалены все редакторские шкафы и компьютерные архивы…

Раза два мне звонила Ольга с предложениями познакомить меня со своими «подругами» в издательствах. Похоже, у нее везде были хорошие знакомые, причем только женщины. Но я вспоминала Наталью Леонидовну с ее цепким взглядом и сильными руками, от которых крепко пахло жимолостью, и отказывалась.

Наконец, я созрела. Теперь мне приходилось два раза в день ездить с «Водного стадиона» на «Октябрьское поле» и обратно. Но не переводить же Варьку в другую школу! Хотя совершенно непонятно, как завершится эта ситуация… Утром, проводив Варю, я вернулась, выпила чашку зеленого чая. Налила себе еще одну… отставила ее и взяла телефонный справочник по Москве, который накануне специально купила. Можно было, конечно, позвонить по знакомым. Кто-то из моих однокурсников работал в издательствах… Но этот путь мне казался совсем сомнительным. «А вы знаете, что Воскобойникова теперь сказки пишет?» — «Да? Ну и как?» — «Да никак!»

Я выбрала три самых больших издательства и позвонила. В первом секретарь соединила меня с редактором, та, выслушав меня, спокойно и равнодушно ответила:

— Присылайте по электронной почте.

Я стала объяснять, что у меня рисунки, иллюстрации, она, не дослушав, повторила:

— Присылайте.

Под конец разговора я вспомнила: не сказала, что я — журналистка.

— Я забыла вам сказать, я раньше работала в ТАССе, закончила журфак МГУ…

— Да? Хорошо, — устало ответила редактор. — Если от этого ваши сказки больше понравятся детям…

— А вы будете давать их читать детям? — удивилась я.

— Всего доброго, позвоните через месяц, — ответила мне редактор.

«Надо же, какие идиоты только не звонят», — сказала она наверняка своим коллегам, положив трубку.

В двух других издательствах разговоры были еще короче. «Спасибо, да, присылайте, звоните через месяц-два». Я переслала свою книжку с картинками во все три издательства.